Любовь в ритме танго - читать онлайн книгу. Автор: Альмудена Грандес cтр.№ 96

Но мне было бы лучше ни о чем не думать. Рейна и все остальные относились ко мне доброжелательно и были уверены в моей внутренней силе, в моей способности противостоять преступным наклонностям, уверены в моей чистоте, способной превзойти нравственную чистоту моей матери и монахинь, хотя последние часто указывали мне на ошибки. Тогда я убедила себя в том, что во мне что-то не так, я чувствовала себя другой, как гайка с дефектом, которая скрипела и истерлась в пыль, обреченная вращаться в направлении противоположном тому, которое ей было указано, парализуя правильное функционирование чудесной, прекрасно смазанной машины.

Северные женщины умеют разговаривать. Главное — выбрать достойный объект для беседы. Мне нужно было найти золотую середину между холодным рассудком и горячим темпераментом, найти этот компромисс и научиться с ним жить. Я хотела научиться жить так же, с головой, на севере, половыми органами — на юге и сердцем — в какой-нибудь стране с умеренным климатом. Но ничего подобного быть не могло, только не с Агустином. Он не чувствовал моего помешательства, я всегда умела вызывать в нем желание.

Когда Рейна посеяла зерно сомнения в моей душе, мне было не больше двадцати. Один росток сомнения пророс, и я начала внимательно его изучать, а кончилось все тем, что убедила себя саму в том, что должна воспринимать как оскорбление каждое из тех слов, взглядов, жестов, которые раньше мне в сестре нравились. «Что с тобой?» — спрашивала меня Рейна, но я не отвечала, хотя временами хотела пойти ей навстречу, ведь невозможно бороться с собственной природой, как бы ошибочна и ужасна она ни была.

В одну из тех ночей, когда я просила Агустина о близости все сильнее и сильнее, он посмотрел на меня со странной улыбкой, кривой и веселой одновременно. Мне нравилась эта улыбка, когда он бормотал сквозь зубы: «Ты чертова шлюха». Я машинально улыбнулась, потом поняла, что улыбаюсь, прислушалась к голосу совести и заставила себя быть серьезной, потом освободила правую руку и дала ему пощечину изо всех сил: «Не называй меня больше шлюхой никогда!» В ответ он тоже дал мне небрежную пощечину, не переставая придвигаться во мне, я снова попыталась ответить на его оплеуху. Каждый раз он отвечал все более серьезно, мы катались по кровати, теперь я потребовала, чтобы он прекратил немедленно и отпустил меня. Я сказала Агустину, что не хочу продолжать, а он меня не послушал и снова назвал меня шлюхой громко, сначала один раз, потом другой, а потом еще раз.

— Ты ведешь себя как корова, это невероятно, — сказал он в конце, целуя меня в висок, и это было правдой. А я прижалась к нему, чтобы совокупиться с ним в последний раз. — Какого черта? Что с тобой происходит? Эй, ты не хочешь со мной разговаривать? — Агустин тряхнул меня с силой, более ощутимой, чем какой-либо из его предыдущих толчков.

— Ты меня изнасиловал, Агустин, — тихо протестовала я.

— Не говори ерунды, дорогая, — ответил он мне более оскорблено, чем я, — не говори мне этого.

— Я просила тебя, чтобы ты меня отпустил, — продолжала я, опустив глаза, — а ты не обратил внимания, ты меня изнасиловал, запомни это…

— Иди ты в задницу! — сказал он в ответ. — Ты сама не прекращала ни на секунду!

Агустин, казалось, разозлился, но не смотрел на меня и всем своим видом выражал уверенное спокойствие, однако его тон стал не таким сдержанным.

— Что случилось, Малена? Это проклятие года. Разве нет? Мы уже целый год вместе, а у тебя ощущение, что мы зря теряли время. Так ведь?

Я отрицательно покачала головой, но он не обращал на меня никакого внимания.

— Может, ты хочешь жить здесь? — спросил он, но я ему ответила вопросом на вопрос:

— Разве мы не можем спать друг с другом как друзья?

Агустин посмотрел на меня так, будто не мог поверить в то, что услышал. Как будто было невероятно, что я действительно произнесла эти слова. Ему понадобилось много времени, чтобы обдумать ответ:

— Нет, не можем.

— Почему?

Мои губы дрожали, я хотела, чтобы мои уши закрылись и ничего не слышали. Я была уверена, что услышу новую версию известной аксиомы о том, что есть женщины для плотского наслаждения и женщины для настоящей любви. Я была убеждена в том, что он меня заслужил, я была женщиной для секса, женщиной для совокупления — шлюхой. Существует ведь два вида женщин, а я из наихудшего класса. Однако он не сказал ничего подобного, а улыбнулся, прежде чем разъяснить мне, что мы не были друзьями.

— Ты разве этого не понимаешь?

Я это прекрасно понимала, но не могла заставить себя сказать это вслух.

— Ты хочешь жить со мной? — настаивал он.

У меня возникло какое-то жуткое желание ответить ему «да», но я сказала: «Нет» и попрощалась, добавив ему, что это навсегда. Агустин мне не поверил, но это было навсегда.

Я решила начать жизнь с чистого листа. Для этого мне следовало научиться контролировать желания собственного тела. У меня было ощущение, что я раздираю себя изнутри — так это было тягостно и болезненно. Я бы хотела вырвать нервы из своего тела, чтобы ничего не чувствовать, я была уверена, что это была та цена, которую требовалось заплатить. Хотя, когда я вернулась домой той страшной ночью, я не почувствовала себя свободнее, независимее, счастливее. Я бросилась на кровать и заплакала, снова прокручивая в памяти то, что произошло. Мне почти удалось убедить себя, что я совершила ошибку, что я порвала не с чуло, а с достойным человеком, и что, может быть, он был бы последним моим возлюбленным. Я уснула с этой мыслью, а в голове продолжала звучать фраза, которую я сама себе сказала: «Здорово. Ты получила, что хотела».

* * *

Я решила не думать о словах. Сантьяго был спокоен, потому что я осталась с ним на ночь. Я не должна была этого делать, но моя лень сыграла в его пользу больше, чем его красота. Ко мне еще не вернулась привычная уверенность в себе, когда он после чудесно проведенной ночи повернулся ко мне спиной, потом снова повернулся лицом и замер. Сантьяго смотрел на меня с нежной улыбкой, был таким красивым и так мне нравился, что я насторожилась. Я подумала: наверняка он что-то скрывает, не может быть, чтобы все так быстро закончилось. Я улыбнулась Сантьяго и поцеловала, желая получить новую порцию удовольствия.

— Что ты делаешь?

Мне показалось, он испугался, когда мои ногти стали нежно царапать его бедра.

— О чем ты думаешь? — спросила я, обхватывая его член ладонью.

— Но что с тобой?

— Ничего… — улыбнулась я. — Кроме того, что я чувствую себя сукой.

— Малена, пожалуйста, не говори так.

Его тон заставил меня остановиться. Я оцепенела, у меня болели шея и глаза. Щеки Сантьяго горели, он покраснел.

— Не говори этого, — произнес он, глядя на меня. — Мне это не нравится.

— Но почему?

Он не хотел отвечать мне, и я добавила:

— Что случилось? Это просто слово, я пошутила.