Наконец-то мы вышли по ней к ослепительному свету, в невыносимый зной. Мы с трудом пересекли открытое место и, вскарабкавшись по откосу между стволами колючих растений, уселись, запыхавшиеся, под выступом застывшей лавы. Но даже и в тени скала была горяча.
Воздух веял жаром. Физически мы чувствовали себя неважно, но зато мы вырвались из кошмара. Нам казалось, что мы опять вернулись к себе, в мир, где есть звезды. Все страхи и трудности бегства через мрачные пещеры и расщелины теперь миновали. После недавнего боя мы уже не боялись селенитов. Оглядываясь на зияющее отверстие, мы сами не верили, что вышли оттуда. Там, глубоко внизу, в голубоватом свете, который нам вспоминался, как мрак, мы встретились с существами – кошмарной пародией на людей, со шлемообразными головами. Мы боялись их и подчинялись им, пока наконец не подняли бунт. И что же, они растаяли, как воск, рассыпались прахом, разбежались и исчезли, как ночные призраки.
Я протер глаза, сомневаясь, уж не видели ли мы все это во сне под опьяняющим действием съеденных грибов, но вдруг заметил кровь у себя на лице и убедился, что рубашка крепко прилипла к моему плечу и руке.
– Черт возьми! – проговорил я, ощупывая свои раны, и вход отдаленного тоннеля в ту же секунду вновь стал глазом вражеского лазутчика. – Кейвор, что же они будут делать? И что делать нам?
Он покачал головой, не отрывая глаз от темного входа тоннеля.
– Откуда мы можем знать, что они намерены делать?
– Это зависит от того, что они о нас думают, а этого нам не узнать. Затем, это зависит от того, что у них имеется в резерве. Вы правы, Кейвор: мы коснулись лишь окраины лунного мира. У них там, в глубине, еще могут быть неожиданные сюрпризы. Даже своими самострелами они могут причинить нам немало вреда… Но все же, – резюмировал я, – если мы даже и не сразу найдем шар, то все-таки у нас есть надежда на спасение. Мы продержимся. Даже ночью. Мы можем снова сойти вниз и отвоевать себе место.
Потом я начал осматриваться. Характер пейзажа резко изменился, и все это из-за роста и засыхания растительности. Мы сидели высоко над обширной долиной кратера, сплошь покрытой увядшей, сухой растительностью поздней, послеполуденной лунной осени. Один за другим тянулись пологие бугры и побуревшие поля, где пасся лунный скот; вдали целое их стадо, отбрасывая тени, грелось и дремало на солнце, точно овцы. Селенитов нигде не было видно. Убежали ли они при нашем появлении или обычно скрывались после выгона стад на пастбища, этого я не могу сказать. Тогда я предполагал первое.
– Если поджечь этот сушняк, то нам, пожалуй, легче найти шар среди пепла.
Кейвор, по-видимому, не слышал моих слов: прикрыв глаза рукой, он внимательно смотрел на звезды, которые, несмотря на яркий солнечный свет, были хорошо видны на небе.
– Как вы думаете, сколько времени мы пробыли здесь? – спросил он наконец.
– Где здесь?
– На Луне.
– Два зимних дня, вероятно.
– Нет, около десяти дней. Солнце уже перешло зенит и склоняется к западу. Дня через четыре, а может быть, и раньше наступит ночь.
– Но ведь мы ели только один раз?
– Знаю, но… так выходит по звездам!
– Разве время здесь, на меньшей планете, другое?
– Не знаю, выходит, так.
– Как вы исчисляете время?
– Голод, утомление – все здесь иное. Все по-другому, не так, как на Земле. Мне казалось, что со времени нашего выхода из шара прошло всего несколько часов – длинных часов, но не больше.
– Десять дней, – удивлялся я, – значит, нам остается… – Я взглянул на солнце. – Оно уже прошло полпути от зенита до запада. Остается всего только четыре дня… Кейвор, нам нельзя сидеть тут и мечтать. С чего же нам начать?
Я встал.
– Надо наметить какой-нибудь отдаленный и издалека видный пункт, можно вывесить флаг, или платок, или что-нибудь еще, наметить участок и искать кругом.
Кейвор поднялся и стал рядом со мной.
– Да, – согласился он, – нам ничего больше не остается, как искать шар. Ничего больше. Может быть, мы и найдем его. Разумеется, найдем. А если нет…
– Мы должны искать.
Он огляделся кругом, посмотрел вверх на небо, вниз в тоннель и удивил меня внезапным нетерпеливым жестом.
– Как глупо! Зачем нас понесло в этот тоннель! Подумайте только, сколько мы успели бы сделать!
– Мы и сейчас можем еще кое-что сделать.
– Никогда нам не сделать того, что упущено. Ведь тут, под нашими ногами, целый мир. Подумайте, какой это, должно быть, мир! Вспомните о машине, которую мы видели, вспомните о шахте и о крышке! Но все это было только начало. И те несчастные создания, с которыми мы сражались, – всего лишь невежественные крестьяне, жители окраин, пастухи и мясники, недалеко ушедшие от животных. Там же, внизу… Огромные подземелья, тоннели, сооружения, пути сообщения… И чем глубже, тем все грандиозней, шире и населенней. Несомненно! Там, в самом низу, должно находиться Центральное Море, омывающее сердцевину Луны. Подумайте о черных, чернильных водах при мягком освещении – если только их глаза вообще нуждаются в свете! Подумайте о многоводных, бегущих каскадами потоках, питающих это море! Представьте себе его приливы и отливы! Может быть, по этому морю ходят суда, может быть, у них есть большие города и пути сообщения. Быть может, у них есть мудрость и порядок, превосходящие разум человека. А мы погибнем здесь и никогда не увидим разумных существ, создавших все эти сооружения. Мы здесь замерзнем и умрем, и воздух замерзнет на нас и вновь оттает, и тогда… тогда они случайно набредут на наши окоченелые, безмолвные трупы, найдут и шар, который нам не удастся отыскать, и поймут наконец, хотя и слишком поздно, сколько идей и усилий бесплодно погибло здесь.
Голос его, когда он говорил все это, звучал точно сквозь телефонную трубку, откуда-то издалека.
– Но эта темнота… – возразил я.
– Это можно преодолеть.
– Но как?
– Не знаю. Откуда я могу знать? Можно захватить факел, лампу или фонарь. Те, другие… смогут понять в конце концов.
Он постоял с минуту с опущенными руками и печальным лицом, уныло глядя в пространство, затем безнадежно махнул рукой и начал строить всяческие планы систематических поисков шара.
– Мы ведь можем потом вернуться обратно, – утешал его я.
Он огляделся вокруг.
– Прежде всего нам надо вернуться на Землю.
– Мы можем потом привезти с собой лампы и железные кошки для лазанья и сотни других необходимых вещей.
– Да, – сказал Кейвор.
– Мы можем захватить с собой это золото как залог успеха.
Кейвор посмотрел на мои золотые ломы и долго молчал. Он стоял, заложив руки за спину, отсутствующим взором глядя на кратер. Наконец вздохнул и снова заговорил: