До пустынных аральских скал
банды ведя за собой,
кровавый палач – адмирал
Колчак – захватил Урал.
Офицер его, Вяземский, рад:
сегодня богатый улов.
Сегодня мертвых парад.
Столько трупов, что жди наград.
Тот, кто молод, и тот, кто стар,
все равно партизаном был.
Взято двадцать семь. И удар
нанесен по раздувшим пожар.
Готовится смотр большой,
чтоб уроком он всем послужил;
и чтоб отдохнуть душой —
в первый раз спектакль такой.
Но когда для женщин, мужчин
наступал черед умирать,
то не дрогнул из них ни один,
веря в счастье грядущих годин.
Были двадцать семь партизан
на плацу повешены в ряд;
из рабочих они, из крестьян,
и средь них боец-мальчуган.
Ветер трупы качал в ночи,
Но не слышалась в ветре мольба.
О убийцы и палачи,
не у вас от победы ключи!
Кровь застыла на ваших ножах,
предвещая ржавчины пыль.
Мрак могилы внушает вам страх,
пули грезят о ваших телах.
Двадцать семь остались в живых,
и глаза их света полны.
Как и прежде, волосы их
треплет ветер просторов степных.
Те, что были врагом казнены,
созывают людей на бой.
Белой гвардии дни сочтены,
крики воронов белым страшны.
Небо черное, душный зной
и Колчак – прощайте навек!
И солдаты с красной звездой
говорят у крыльца с детворой.
Говорят солдаты: сперва
надо технику знать хорошо.
А в глазах у детей синева,
синева, синева, синева
[779].