Жизнь Рембо - читать онлайн книгу. Автор: Грэм Робб cтр.№ 101

Письма Рембо к матери и сестре часто бывали настолько мрачными, насколько туристические брошюры описывали все в розовом цвете. Это и позднейшее превращение острова в курорт побудило некоторых заподозрить его в преувеличении трудностей. Но его изображение юго-восточной части острова в 1878 году было достаточно точным. В первые пять месяцев британского владычества восемьдесят солдат умерло от малярии. Тиф был повсеместно. Позже там будут засухи и набеги саранчи ^[648].

«Здесь нет ничего, кроме нагромождения скал, реки и моря. Есть только одно жилое строение. Ни клочка земли, ни садов, ни одного деревца. Летом 80 градусов жары. В эту пору часто бывает 50. А это зима. Иногда идет дождь. Мы питаемся дичью, курами и т. п. Все европейцы, кроме меня, переболели. […] Трое или четверо умерли».

Скупой, отстраненный стиль Рембо был истолкован как знак уныния. Бывали, конечно, моменты беспокойства и жалости к себе. В конце своего письма он спрашивал о домашних новостях и давал матери возможность показать, что он нужен или что о нем скучают: «Хотели бы вы, чтобы я вернулся?»

И все же за несколько месяцев он расцвел в своей «пустыне», как кактус.

После накопления знаний языков на протяжении шести лет он был вполне способен общаться с пестрой рабочей массой, состоящей из греков, сирийцев, мальтийцев, киприотов и даже с обнищавшим православным священником. Он быстро овладел основными обманными методами, о которых учебные пособия редко упоминают.

«ДЕЛАЭ: Как тебе удавалось быть мастером, когда ты ничего не знал о работе?

РЕМБО: Легко. Я наблюдал, как они делают то, что они делали, а потом говорил им, что они должны делать. И они принимали меня очень серьезно» ^[649].

Однажды, когда все рабочие перепились, он обнаружил, что касса, из которой он должен был платить им жалованье, ограблена. Согласно Делаэ, проблема разрешилась следующим образом: «Не показывая виду, что это его тревожит, он разыскал негодяев, сказал каждому из них в отдельности, что разочарован, объяснил свою ответственность в этом деле и указал на ущерб, который они причинили своим товарищам. В конце концов он взял над ними верх. Большинство из них, как только протрезвели, поспешили вернуть деньги» ^[650].

На Кипре Рембо осознавал самого себя не с привычной позиции унаследованного от матери неприятия собственной персоны, а с позиции восприятия его другими людьми: необыкновенно способный и бесстрашный двадцатичетырехлетний руководитель постоянно меняющейся бригады иностранных землекопов. Новый мастер имел не по годам авторитетный и убедительно безразличный вид. Он был сообразительным, физически мужественным и приятно непедантичным. В период руководства Рембо Потамос был одним из самых шумных участков побережья Средиземного моря. Чтобы порадовать рабочих, он позволял использовать взрывчатых веществ больше, чем требовалось. Несколько оглушительных взрывов пороха оказывали превосходный эффект на моральный дух ^[651].

Это редкий образ почти счастливого Рембо: автор «Озарений» у реки – рыбачит, спит на пляже и взрывает пейзаж.

Однако, поскольку рабочие нанимались поденно, было сложно поддерживать стабильность. В апреле из-за «ссор с рабочими» он просил компанию вооружить его. В письме домой он спрашивал, что случилось с «палаткой и кинжалом, которые он заказал из Парижа восемь недель назад ^[652]. Даже самый опытный руководитель не способен избежать неловких ситуаций.

К тому времени блохи и комары усердно взялись за дело. Жара была постоянным наказанием. Лихорадка заставила его покинуть остров в конце мая 1879 года, но он собирался вернуться туда как можно скорее. В Ларнаке его работодатели выдали ему рекомендательное письмо. Рембо показывал его Делаэ тем летом с большей гордостью, чем он когда-либо показывал свое опубликованное произведение: «Мы всегда были очень довольны услугами [месье Артюра Рембо], и он свободен от каких-либо обязательств перед компанией».

Большинство собственных рукописей Рембо исчезло, но рекомендация от компании, ведущей карьерные работы, сохранилась.

В Роше лихорадка Рембо была диагностирована как брюшной тиф. Это было серьезное препятствие. Оказав посильную помощь на ферме, он снова уехал в Марсель, но был слишком болен, чтобы продолжать путь. У него сложилось странное представление, что эта лихорадка, которой он заразился на 15 градусов к югу, была результатом холодного и влажного северного климата. «Мы культивируем туман! Мы едим лихорадку с нашими водянистыми овощами…» ^[653] Он говорил Делаэ, что его физиология меняется. Его тело уже мигрировало: «Теперь я нуждаюсь в теплых странах, средиземноморских берегах, как минимум…» ^[654].

Кипр, кажется, ослабил его связь с Арденнами. Делаэ был слегка ошеломлен, когда заглянул на ферму. У Рембо был смуглый цвет лица, впалые щеки и «глубокий, низкий голос, полный спокойной энергии». Делаэ нашел своего друга во время сбора урожая, ритмично поднимающего снопы пшеницы, уложенные его матерью, которая формировала стог. По словам Изабель, Артюр пел песни на греческом и арабском языках, которые все были «восхитительно гармоничными», так как были непонятны ^[655].

В тот вечер Делаэ присоединился к семейному ужину. Мадам Рембо велела Артюру угостить своего друга – любопытный обычай, по мнению путешественника. Он рассмеялся: «Мне не нравится угощать или когда угощают меня» ^[656]. Когда они отправились на прогулку, Делаэ по-прежнему с поэтической прямотой романтически восхищался лоскутным одеялом полей. Рембо осмотрел ландшафт и указал на сцены ненужных трат, хрестоматийный образ учрежденческой глупости: «Было бы лучше иметь меньше разнообразия и больше контроля. Здесь слишком много землевладельцев. Применение техники ограничено, чтобы не сказать невозможно, потому что участки невелики и разбросаны. Отдельным фермерам не хватает средств для разработки, удобрения, перемены культур и т. д. Они не в состоянии сделать что-то в больших масштабах. Они вынуждены больше работать за меньшие прибыли. Так называемый «большой шаг вперед 1789 года» – раздел имущества – это зло» ^[657].