Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Вентворт cтр.№ 62

– Я делаю все, как положено, но получается неважно, – угрюмо сказала Джулия. – Послушай, Энтони, хватит ходить вокруг да около.

Энтони немного помолчал. Потом подошел и взял ее за руки. Она сказала, что ей жарко, но он нашел их холодными как лед. Сжал их довольно крепко и спросил:

– Джулия, а если всерьез?

Откуда у нее взялись силы, она не знала, но смогла ответить:

– Нет.

– Это относится к тебе или ко мне?

Джулия сказала:

– К обоим.

Поскольку внутри у нее все дрожало, слова тоже вышли дрожащими. Она потянула свои руки к себе, и Энтони выпустил их.

– Ты меня не любишь? Или я тебя не люблю?

– Мы не… никто из нас…

– Дорогая, ты бесцеремонно лжешь! Я люблю тебя – очень люблю. Ты не знала этого?

– Неправда!

– Вот как? Помнишь, я спросил, что бы ты сказала, услышав, что я страстно люблю тебя? Так вот, я тебе это говорю. Я люблю тебя – страстно – и по-всякому. Не будь ты совершенно глупа, ты узнала бы это и без моих слов. Иди сюда и прекрати болтовню.

Некоторое время спустя Джулия сказала протестующим тоном:

– Ты даже не потрудился спросить меня, люблю ли я тебя. Может быть, нет.

– Тогда бы ты не позволила мне поцеловать себя.

– Ты не хочешь знать этого?

Энтони поцеловал ее.

– Дорогая, я не так уж глуп.

Сойдя с эскалатора, поднявшего ее к выходу из метро на площади Пиккадилли, Джуди Элиот почувствовала, как кто-то подхватил ее под локоть. Рука явно была мужская, а Джуди пребывала не в том настроении, чтобы терпеть такие ухаживания со стороны изнывавших от одиночества солдат. Она ускорила шаг, но это нисколько не помогло, и тогда Джуди резко обернулась, чтобы высказать все остужающие пыл слова, вертевшиеся у нее на языке.

Слова эти, впрочем, так и не были сказаны. Холодность взгляда, означавшего «держи дистанцию, приятель», растворилась в приветливой улыбке узнавания. Джуди радостно вскинула подбородок и, оглядев с ног до головы высокого молодого человека в синем костюме и с тщательно подобранным галстуком, воскликнула:

– Фрэнк!

Сержант уголовной полиции Эббот попытался превратить характерную для него циничную усмешку в теплую улыбку. У сержанта был неприятный недуг сердца – этот орган в принципе работал как часы, но отличался неспособностью отвечать нужными в данной ситуации эмоциями. Конечно, это была случайная встреча с девушкой, которая в течение года не ответила ему ни на одно письмо. Он понимал, что чувства, испытываемые им когда-то, остались в прошлом и нельзя вести себя как подросток на первом свидании. Однако все равно, кажется, покраснел как рак и, хуже того, видел сейчас перед собой только Джуди – все остальное уже не имело никакого значения.

Итак, он продолжал улыбаться, а она смотрела на него, вскинув подбородок, что, впрочем, было следствием не высокомерия, а всего лишь разницы в росте. У Джуди был твердый волевой подбородок, пожалуй, украшавший приятное лицо, не бывшее, однако, идеально красивым. Полные губы изгибались «луком Амура», а глаза были очень выразительны. В настоящий момент они выражали вопрос: интересно, о чем он так сильно задумался?..

Джуди потянула его за рукав.

– Очнись!

Фрэнк вздрогнул, как от удара. Если бы ему десять минут назад кто-то сказал, что он так отреагирует на неожиданное появление Джуди, он рассмеялся бы в лицо тому идиоту. Однако пауза затянулась, и Фрэнк наконец заговорил, перестав улыбаться:

– Это от неожиданности. Ты пойми, уж кого я не рассчитывал здесь встретить, так это тебя.

– Получается, что ты подхватил под локоток какую-то девицу, и вдруг выяснилось, что это я?

– Нет, не получается. Меня уволили бы из Скотленд-Ярда, если бы я занимался такими делами. Конечно, я мог бы вести себя и более предупредительно, я умею… Но, Джуди, скажи мне, где ты была?

– В деревне. Мы загораживаем проход.

Эббот взял Джуди под руку и отвел в сторону.

– Ну вот, здесь мы никому не мешаем. Почему ты не отвечала на мои письма? – Он не хотел об этом спрашивать, но вопрос вырвался сам собой.

– Какие письма? Я не получила от тебя ни одного письма.

– Я писал, – сказал он. – Где ты жила?

– О, в самых разных местах: с тетей Кэти, пока она не умерла, а потом переезжала с места на место.

– Тебя мобилизовали?

– Нет, я же забрала Пенни, у нее больше никого не осталось.

– Пенни?

– Дочку моей сестры Норы. Они с Джоном попали под бомбежку почти сразу после того, как мы с тобой виделись в последний раз. Им уже ничем не поможешь, а вот Пенни пришлось несладко.

Он заметил, как окаменело лицо Джуди. Она смотрела мимо него, когда Фрэнк сказал:

– Я не знал этого. Прости. Что тут еще скажешь?

– Ничего. Я уже могу говорить об этом спокойно, так что не обращай внимания. Я забрала Пенни. Ей почти четыре года, и у нее нет ни одного близкого родственника, кроме меня, поэтому меня освободили от мобилизации. Как ты?

– Меня пока не отпускают.

– Как же тебе не повезло! Знаешь, мне надо бежать кормить ребенка. Мы живем у Изабель Марч, она ужинает в кафе, поэтому я не должна опаздывать. Я ходила в магазин, и Изабель изъявила готовность посидеть с Пенни.

Эббот все еще держал Джуди за руку.

– Подожди минутку, не убегай, пока мы не договорились о встрече. Может быть, мы все же поужинаем?

Она решительно качнула головой:

– Нет, если Изабель уйдет, то Пенни в квартире останется одна. Я не могу этого допустить. Если же ты скажешь то, что собирался сказать, я вообще не стану с тобой разговаривать.

В его светлых глазах мелькнул сардонический огонек.

– Это дитя, наверное, сущий ангелочек. Я обожаю маленьких детишек.

Джуди от души рассмеялась:

– Я думала, что в Скотленд-Ярде учат врать лучше.

– Там вообще не учат врать. Там все очень добродетельны. Мой шеф поет в церковном хоре. Если твоя Изабель Марч уйдет, мы сможем присмотреть за ребенком вместе. Как ты на это смотришь?

– Она будет спать. Я могла бы сделать на ужин омлет – конечно, из яичного порошка.

– И когда?

Против воли в его голосе прозвучало страстное желание. Джуди было непонятно, с чего бы это. Они с Фрэнком дружили, но не более того – вместе обедали и изредка ходили на танцы, а потом ей пришлось поселиться у бедной тети Кэти, а он перестал писать и вообще куда-то исчез. Правда, теперь он говорит, что писал.