Алиби от Мари Саверни - читать онлайн книгу. Автор: Иван Аврамов cтр.№ 40

Яворский наконец повернулся к Глебу лицом, и тот заметил, что в глазах Валерия Яковлевича читается явное облегчение — как у человека, который разделался со всем неприятным и теперь уже ничего не страшится.

— Простите, но все-таки спрошу — каким образом вы узнали, что Полина неверна вам? Застали их вдвоем в собственном доме?

— Нет, Господь охранил меня от столь пикантной ситуации, — невесело улыбнулся старик. — Если честно, у меня появилось предчувствие — так иногда чуешь приближающуюся опасность. Что называется, кожей. Хотя никаких видимых причин для беспокойства не было — Полина абсолютно ничем не выдавала, что у нее связь с моим… сыном. Может, вы об этом уже знаете, думаю, впрочем, что нет, вы ведь предприняли собственный поиск… Короче, я обратился к частным детективам…

— Из какого, простите, агентства? Если, конечно, это не секрет…

— Какой уж сейчас секрет… Ни много ни мало — «Лунный камень». Знаете такое?

— Нет, — ответ прозвучал так, что заподозрить Глеба в нечестности мог лишь Феликс Губин.

— А «Недремлющее око»?

— «Око» знаю.

— Да ведь это одно и то же. Просто агентство в начале года изменило название, став «Лунным камнем».

— Ах вот как!

— Ребята добросовестно выполнили мою просьбу. Хотите, покажу сделанные ими фотографии?

— Не надо, — мягко отклонил предложение Глеб. — Во-первых, мне все ясно, во-вторых, зачем вам опять травить душу?

— Не ожидал, — благодарно посмотрел на Глеба хозяин дома. — Спасибо. Кстати, не хотите ль чуть коньяку? За бутылкой далеко ходить не надо. Видите этот шкаф? Иногда позволяю себе пять капель, особенно если играю сам против себя. Азартнее становлюсь. Так что?

— Только, как вы изволили выразиться, пять капель.

Валерий Яковлевич плеснул на донца коньячных фужеров изысканного «Хеннесси». После того, как мягкий шелк влаги был согрет в ладонях, сделали по глотку.

— Божественный напиток, — вздохнул Глеб.

— Из всех коньяков предпочитаю именно этот, — согласился Яворский.

— Полина тоже любила коньяк?

— Нет, она обожала вино. Красное. Чаще всего пила «кьянти». Позволяла себе это за ужином, иногда за обедом, если находилась дома. Никак, — грустно покачал головой Валерий Яковлевич, — не привыкну, что ее нет рядом со мной. Несмотря ни на что, она все-таки была очень привязана ко мне. А о моих чувствах, Глеб Павлович, вы можете догадаться…

— Конечно, — кивнул Губенко.

— Хотите, расскажу вам, о чем вы сейчас думаете? — вдруг предложил Яворский. — Вы пытаетесь понять, нет ли какой связи между нашим семейным «треугольником» и убийством Полины. Вы, разумеется, вольны в своих предположениях, однако, смею вас заверить, ни я, ни тем более Виталий к преступлению не причастны. Нашу семейную проблему мы утрясли сами. В роду у нас убийц не было, да и если убивать за подобные прегрешения, то численность женщин у нас в стране сократится наполовину, если не больше. Поверьте, Глеб Павлович, я сам день и ночь думаю, кто и почему. Маньяк, что ли, какой приплыл по реке? Или у кого-то были с Полиной давние счеты, что-то вроде кровной мести? Фу, как нелепо звучит! Мы ведь не дикие горцы! Не верю, впрочем, что она кому-нибудь дорогу перешла, так насолила, что…

Из всего этого то ли откровения, то ли размышления Глеб моментально выделил — «маньяк, что ли, какой приплыл по реке?» И действительно, незамеченным спуститься к берегу из владений Яворского практически невозможно, хотя это можно сделать, так сказать, «по соседству» — и справа, и слева усадьбы других состоятельных особ. А тот, кто в Сосновке не обитает, на речной луг не проберется — «посторонним вход запрещен». Единственно возможный вариант — приплыть сюда по реке, фарватер которой пока что не перекрыт. Наполовину лысый человек в лодке, которого видел мальчик Сережа, — уж не убийца ли Полины? Возможно, кем-то нанятый. Но как отыскать этого «наполовину лысого», если его облик весьма и весьма туманно запечатлелся у одного-единственного свидетеля?

А между тем алиби Яворского подтвердил еще один человек — отставной генерал-полковник Спиридон Федорович Усатенко, чья «хатынка» находилась на самом краю поселка — Глеб, покинув владения миллионера, решил еще раз попытать счастья, опросить тех, кого в первые два приезда сюда еще не успел опросить. Старый служака, на возведении хором которого явно потрудился не один взвод, весело признался:

— Жена у Яворского была — пальчики оближешь! Несколько раз посчастливилось с ней пообщаться и, не побоюсь вам доложить, я в нее отчаянно влюбился. Красотка! А фигурка как точеная! Семьдесят лет прожил на белом свете, но такого совершенства не встречал. Разное мог предположить, но чтоб она стала жертвой!..

Усатенко был точен по-военному: на часах было ровно три часа дня, когда он поздоровался с Валерием Яковлевичем Яворским, и тот ответил ему кивком головы. Почему запомнил время? А внучку водитель сына привозит из Киева к десяти минутам четвертого, она девочка одаренная, занимается в художественной школе, Спиридон Федорович обязательно встречает ее, поэтому у него и появилась привычка сверять время почти поминутно. Шофер по обыкновению высадил девочку у шлагбаума, он так делает всегда, чтобы дед погулял с ней минут сорок-сорок пять по зеленой траве-мураве, после прогулки они и пошли домой.

— Валерий Яковлевич по-прежнему сидел у окна?

— Да. Он на секунду оторвался от своей книжки, мы встретились глазами, я, помню, сказал: «Ох, и жарко!» А он мне: «Да, такой ужасной духотищи давно уж не было».

Что ж, подумал Губенко, Валерий Яковлевич — вне подозрений.

* * *

— Послушай, тебе сегодня ночью ничего не приснилось? — огорошил коллегу и друга неожиданным вопросом Губин.

— Ты явно не насытился своими хилыми бутербродами. В столовую, Феликс, ходить надо — после полноценного обеда такие дурацкие вопросы вряд ли придут на ум. Я вот сейчас классно пообедал, и меня клонит в сон, — Губенко, пройдя за свой рабочий стол, поудобнее устроился на стуле, вытянул ноги вперед и блаженно прикрыл глаза.

— А я думал, что тебе приснилась Сена, Монмартр, на худой конец, будто пьешь кофе с горячим круассаном.

— Феликс, не неси галиматью, — лениво попросил Глеб. — Дай хоть на минутку отключиться.

— Не развито у тебя предчувствие, абсолютно не развито, — укорил приятеля Губин. — Дело в том, что час назад поступила информация из Парижа.

— Да ты что! — дремоту с Глеба как рукой смахнуло, он вскочил со стула, охватил руками стол и застыл в таком положении, будто хотел на расстоянии боднуть Губина.

— Я, Глебушка, слов даром не трачу, — начал тянуть резину тот, явно наслаждаясь произведенным эффектом. — Успокойся, пожалуйста, и прочитай вот эти две с половиной странички — Аська-переводчица, между прочим, предупредила, что с нас шоколадка.

— Хоть две, — пробормотал Глеб, впиваясь глазами в текст так, будто он охотник за сокровищами, к которому наконец-то попала старинная карта, где обозначено местонахождение клада.