КРЕПОСТЬ ТЕЛЬЦОВ - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Силенгинский, Евгений Лобачев cтр.№ 59

Завидев мясо, Сардар едва не вскрикнул — от голода скрутило внутренности. На его счастье, кухня, похоже, прекрасно проветривалась, во всяком случае, он не чувствовал запахов съестного, иначе, кто знает, смог бы он удержаться и не наделать глупостей.

Кухонные были заняты делом, не подозревая, что за ними следят, и это дало Сардару возможность спокойно оглядеться. Расположенная в обширном гроте тюремная кухня не могла похвастаться богатым убранством. В центре — большой разделочный стол, заставленный мисками, на одной из которых горкой лежал нарезанный хлеб, справа от стола — чурбак для рубки мяса — вот и вся мебель. Все остальное, — посудные полки, шкафы для продуктов и специй, — заменяли ниши, которыми были испещрены каменные стены. Очаг, у которого возился повар, находился в самой большой из ниш. За чурбаком мясника чернела еще одна, чуть меньших размеров, судя по следам копоти по периметру — еще один очаг, запасной или заброшенный. В дальней от Сардара стене виднелся вход в кухню — низкая арка без дверей, за ней уныло чадил одинокий факел.

Освещение было прескверным: развешанные по стенам масляные лампы давали ровно столько света, чтобы повар мог отличить репу от редьки, а мясник не отрубил себе пальцы. Недостаточно темно, чтобы стащить что-нибудь со стола и удрать, но вполне подходяще, чтобы, улучив момент, прошмыгнуть в кухню и попытаться спрятаться в одной из больших ниш, хоть в том же заброшенном очаге. Да, лучше заброшенного очага места не найти: и до котелка на огне близко, и до мяса недалеко. Голод так одолел Сардара, что несчастный юноша был готов набить живот даже сырой бараниной. А если к тому же где-нибудь поблизости сыщется печень…

«Проклятье!» — мысленно выругался Сардар, — «Меня не выпустит отсюда голодное брюхо. Надо искать пути к бегству, а я…»

Мясник закончил работу и окликнул повара. Подойдя, повар окинул взглядом горку мяса на чурбаке, выбрал несколько больших кусков и бросил в котел, висевший над огнем в очаге. Потом, глядя на чан с костями, кухонные перекинулись несколькими короткими фразами. Как ни напрягал Сардар слух, не смог ничего разобрать. Посовещавшись с мясником, повар нырнул куда-то за чурбак, и тотчас появился, держа в руках два больших деревянных ведра. Одно вручил мяснику, и оба направились к выходу.

Едва они исчезли, Сардар стремительно пересек кухню и, схватив со стола несколько кусков хлеба, укрылся в заброшенном очаге.

Халкын был недоволен своими людьми. Вместо того чтобы искать выживших инородцев, эти ублюдки обшаривали трупы, обирая с них все, что не успели унести другие мародеры. Конечно, в какой-то мере их можно было понять: пока честные горожане резали и грабили приезжих, подчиненные Халкына выполняли свой долг в проклятом сыром подземелье. Их и вызвали-то лишь потому, что гарнизонные раззявы упустили кучку недорезанных купчишек, разбежавшихся по всей Цитадели, а еще несколько десятков инородцев забаррикадировались на базарной площади, и солдаты понадобились, чтобы вышибить их оттуда.

Когда славные тюремщики оказалась на поверхности, к их разочарованию выяснилось, что все сливки на грабеже сняли другие, оставив после себя лишь объедки. От такого кто угодно озвереет, и все же, — ни одна живая душа не смогла бы убедить Халкына, что это не так! — эти свиньи должны были в первую очередь выполнить приказ, а уж потом искать, чем поживиться.

Халкын щедро раздавал тумаки, пытаясь пресечь мародерство, даже отправлял самых неуправляемых обратно в пещеру, но там эти выродки принимались избивать заключенных, приводя тех в негодность, чего допустить тоже было никак не возможно: это означало, что завтра город останется без воды.

Вечером, когда все кончилось, Халкын погнал ночную смену надсмотрщиков обратно в подземелье. Ублюдки скалили зубы и ворчали, оплакивая недоотнятое и недограбленное добро, которым наверняка еще были обильны потаенные щели, в которые забились изворотливые иноземцы. Потом кто-то вспомнил об избитом Кайсене, и хотя все до единого тюремщики ненавидели этого червяка, и сами были непрочь переломать ему ребра, спускать выходку какому-то жиденькому, искалечившему тельца, никто не собирался.

Едва клетка подъемника коснулась земли, ватага надсмотрщиков хлынула в пещеру, гомоня, как стая разозленных обезьян.

— Двое на пост, — распорядился Халкын. — Остальные — на кухню. С утра не жравши, брюхо сводит.

Разговор о еде тотчас заставил головорезов позабыть о зарвавшемся водолее, и устремиться на кухню, где кашевар, должно быть, уже готовил традиционное ярмарочное баранье жаркое для надзирателей и вечернюю бурду для заключенных.

На подходе к кухне их перехватил тюремный костоправ Пайса — тощий дылда с белым, будто окостеневшим лицом. Он появился ниоткуда, просто возник посреди слабоосвещенного каменного коридора. Раскинув руки, длинные и ломкие, как паучьи лапки, он заставил надсмотрщиков остановиться.

— У вашего Кайсена разбита рожа и сломан нос, — произнес костоправ голосом, похожим на скрежет камня о стекло. — Я поставил ему примочки, и это все, что я могу для него сделать. Еще у него истерика, но это уже не моя работа. Заберите от меня эту падаль и накачайте вином. А лучше — дайте яду, я устал штопать заключенных после его забав.

Пайса был неважным лекарем, зато слыл колдуном и чернокнижником, поэтому никто и никогда не решался ему перечить. По знаку Халкына двое свернули в больничный грот и через минуту выволокли под руки безвольно обвисшего Кайсена, с лицом, похожим на втоптанное в грязь лукошко черники.

— Можете совместить, — скривив губы, промолвил Пайса. — Подсыпьте яду в вино.

— Будь прокляты эти крысы! — так сказал повар. Он был прекрасно виден Сардару, притаившемуся в прокопченном чреве заброшенного очага. Подойдя к столу, повар остановился, скособочившись под тяжестью ведра, и выругался. Он заметил пропажу хлеба. Сардар вздрогнул, пальцы сжались до белизны, превращая остатки хлебного мякиша в подобие комка глины. Быстрым движением юноша сунул недоеденное в рот. Накинься на него хоть сотня поваров — он умер бы, но не отдал добычу.

— Что там? — спросил появившийся за спиной повара мясник.

— Крысы полкаравая увели, — прошипел повар. — Если Халкын опять запретит завести кота, положу ему крысу в жаркое.

— Сожрет и не подавится, — хмыкнул мясник. — Ты же знаешь этого кабана.

Сардар выдохнул, вознеся хвалу серым воришкам. Однако оставаться на кухне было опасно. Если повар хоть чуть-чуть пошевелит мозгами, он поймет, что в пропаже хлеба виноваты отнюдь не крысы. Повернувшись, Сардар зашарил руками, исследуя темные недра своего нового пристанища.

Очаг оказался весьма глубок, проникавшего из кухни света хватало лишь на то, чтобы едва обозначить очертания стен. Это был не то грот, не то выход пещерного коридора, замурованный каменной кладкой. По счастью, кладка оказалась настолько старой, что раствор по правой стене давно выкрошился, и камни просто лежали друг на друге без всякой связки. Крайне осторожно Сардар ощупал их, а когда глаза окончательно привыкли к темноте, смог определить, с чего начать работу.