КРЕПОСТЬ ТЕЛЬЦОВ - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Силенгинский, Евгений Лобачев cтр.№ 13

— Хороший ножик? — отстраненно спросил Фрам, не прекращая переваривать полученную информацию.

— Хороший! — фыркнул Рикатс. — Работы мастера Борго!

— Ого! — Горелый причмокнул губами.

Неподдельное восхищение, написанное на его физиономии, заставило Рикатса посмотреть на Фрама с явственно читающимся вопросом.

— Мастер Борго сделал за свою жизнь всего дюжину клинков.

— Негусто.

— Как сказать, — Горелый покачал головой. — Говорят, ценность его оружия нельзя мерить деньгами. Дело отнюдь не только в качествах стали — а она великолепна. Борго был колдуном, причем не из последних. Демоны, которых он поселил в свои клинки, притягивают удачу в бою — это раз. Раны, нанесенные оружием Борго, заживают очень долго — это два.

Глава Стражи задумчиво потер левую руку чуть ниже локтя.

— И три — это оружие смертельно опасно для разной нечисти! — торжествующе, будто мастер Борго приходился ему родным братом, продолжил Горелый. — Даже лича убить можно!

Рикатс какое-то время посидел, качая головой в такт своим мыслям, а затем вдруг негромко и хрипло рассмеялся.

— Что Бурдюк! А Глаз-то, Глаз… Он, оказывается, в честолюбии почти не уступал амбалу-варвару. Зато далеко превосходил его в практичности. Пусть слава будет не такой великой, зато ей вполне можно будет насладиться. Но! Но, но, но… Вы, наверное, уже поняли, как действует Зеркало. Поэтому я уверен, что Глаз не стал сильнее или умнее, не обрел каких-то сверхспособностей. Его секрет — в шатре. Что он там прячет, не знаю, но там его сила. Я знаю это, Горелый, понимаешь, знаю! И ты мне поможешь. Ты найдешь человека, умного, хитрого и ловкого, человека из воровской братии, чтобы вызвать у Глаза меньше подозрений. Этот человек узнает и расскажет мне, что там у Глаза в шатре. И сделает это быстро.

Выдав эту тираду, Рикатс заглянул в свой кубок, недовольно сморщился и отхлебнул вина прямо из амфоры. Фрам молчал, переваривая услышанное. А заговорил Мекит.

— Давайте будем считать, что Горелый уже нашел такого человека. Не хочу показаться нескромным, но я в достаточной степени обладаю всеми перечисленными тобой качествами. Ты не против, Рикатс?

— Скажу честно, я надеялся на это, — Рикатс кивнул. Казалось, глоток вина вернул ему благодушное настроение.

— Тогда, наверное, нам нужно отправляться? Ты ведь подвезешь меня почти до гор, не так ли?

— Подвезу, конечно. Вот только… — Рикатс смущенно улыбнулся Фраму. — Скажи, Горелый, а что у тебя есть из десерта? Думаю, полчаса мы можем себе позволить потратить. Тем более, стоит обсудить кое-какие детали.

Улыбка — на этот раз самая обычная улыбка, не содержащая фальши и скрытой злобы — непрошеной гостьей выползла на лицо Фрама.

— Я всегда восхищался твоим аппетитом… Бурдюк.

Хромец не приходил в себя весь остаток дня. Его отволокли к дощатому помосту у дальнего края пещеры, и бросили там, как куль с грязным бельем. Вечером же отнесли в камеру.

Камер в тюрьме Ариссы было ровно двенадцать. Они располагались в том же подземелье, в большом круглом гроте далеко к юго-востоку от Водяной пещеры.

Дюжина деревянных клеток, выстроенных по окружности грота — по загону на каждую Землю Зодиака. Собирать заключенных из разных земель в одной камере строжайше запрещено. Люди и на воле-то не слишком любили чужаков, что уж говорить о темнице. А каждый убитый в поножовщине заключенный — минус одна рабочая сила на водокачке. Убыток.

Работа на сегодня кончилась, заключенных развели по камерам. Часть загнали в самую большую, предназначенную для узников-тельцов, иноземцев же развели по меньшим. Бесчувственного Хромца, рака, оставили в отдельной клетке, соседней с той, в которой «квартировал» Сардар.

Если предположить, что в участи заключенного существуют какие-то положительные стороны, можно было сказать, что Сардару везло. Ему досталось отдельное пристанище, он оказался единственным водолеем в этой дыре. Единственным, хотя граница Земли водолеев пролегала совсем неподалеку, в нескольких парасангах от Ариссы. Водолеи, в отличие от многих прочих жителей Земель Зодиака — мирный народ, никогда не употребляют вина, вино для них — святотатство, надругательство над чистотой воды.

После изматывающей многочасовой работы для узников настало время отдыха, время поразмыслить о своих грехах и послушать жалобы пустого желудка: ужин будет еще не скоро. Сардар в изнеможении повалился на груду соломы, наваленной в углу.

Воздух заполнился обычными вечерними звуками. В камере тельцов затеялась свара, к которой вскоре присоединились скорпионы. Забухали сапоги охранников, свара стала втрое громче, на минуту сделавшись почти оглушительной. Потом раздалось несколько ударов, и все разом стихло. Послышался отдаленный звон, потянуло дымком — то на кухне, затерявшейся где-то в подземелье, повар принялся готовить баланду. Как подтверждение — шорох множества крысиных лап. Любой заключенный мог поспорить даже на вечное заточение: в этом гадюшнике крысам достается куда больше еды, чем людям. Скоро по всему гроту разнесется одуряющая вонь прогорклого жира. То, что варит в чане здешний кашевар, там, на поверхности сочтут отравой даже бездомные собаки. Там, но не здесь. Не в этих проклятых казематах.

Одно воспоминание о еде — и желудок тотчас напомнил о себе мучительными спазмами. Скрежетнув зубами, Сардар повернулся на правый бок. Самое лучшее сейчас — попытаться уснуть, иначе от пытки голодом можно свихнуться. Хорошо старикам, — Сардар почти с завистью посмотрел на Хромца, грудой тряпья лежавшего в соседней клетке, — им, скукоженным сморчкам, хватает нескольких крошек. Но он-то молод! Он сильнее волка, сильнее льва, и еды ему нужно никак не меньше, чем льву!

Нет, прочь эти мысли. Закрыть глаза, забыться, продремать то время, пока клокочет бурда в чане на кухне. Или, если сон нейдет, заставить себя думать о чем-то другом, о чем-то хорошем.

Он вспомнил Кайю. Улыбку, обольстительную гладкость кожи, от одного прикосновения к которой занимался дух. Мягкость губ, поцелуи с ароматом розы…

Из груди Сардара вырвался страстный вздох, и призрачная Кайя вдруг исчезла, превратившись в Иншу. Тоненькую белокурую Иншу. Как странно. Чем-то неуловимым эти две девушки были столь похожи, что порой сливались в сердце Сардара в единый щемящий образ.

Инша… Она шла по пыльной дороге, уводящей прочь от главных ворот Иридианы. Шла вслед за толпой ополченцев, в которой были и они с Бениром. Шла молча, и из ее огромных глаз катились слезы. Трогательное белокурое привидение с заплаканными глазами. Сардар помнил, как старательно отводил тогда взгляд от ее лица. Он знал, что она все понимает, и что они с Бениром могут поступить только так, и никак иначе. Он знал, что сделай они по-другому, она отвернулась бы от них, как от презренных трусов. В его ушах еще звенел ее голосок, возносящий Водолею мольбу о даровании победы их воинству. И все-таки, неизвестно почему, он чувствовал себя виноватым перед ней. Как будто предал ее и сбежал, оставив на поругание врагам.