Награда за риск - читать онлайн книгу. Автор: Лайза Эндрюс cтр.№ 18

— Луис, — как бы запросто проговорила Кармелита, — а расскажи, что это была за история… Твой снимок с Шерис Лоутон во французском журнале. — Она стала размазывать paella по тарелке вместо того, чтобы есть. — Там у вас, говорят, был вид сладкой парочки!

Воцарилось молчание. Кармелита была довольна собой. Рамону с трудом удавалось подавить приступ смеха. Дон Рафаэль не сводил глаз с внука, который делал вид, что изучает этикетку на поставленной перед ним бутылке.

Эмма понятия не имела, о какой фотографии идет речь, но она могла догадываться. О любовных связях этой актрисы понаговорено было немало. Она уперлась подбородком в сплетенные кисти рук и глубоко вздохнула.

— Но ведь это же грубейший монтаж, Кармелита, — Эмма так же лицемерно улыбнулась Кармелите, как та прежде улыбалась ей. — Вспомни «Продавца самолетов» — на той карточке она в том же платье, что в заключительном эпизоде. Наверно, она продала газете все не вошедшие в фильм кадры, ну а там распорядились, как им было угодно.

— Я видела ее в этом платье несколько дней назад. Наверно, дизайнеры воскресили моду тех лет, и Шерис тоже решила вспомнить старое. Вам не кажется? — Но реплика Кармелиты была почти заглушена внезапно начавшимся у Луиса приступом кашля.

Дон Рафаэль как будто бы всерьез поверил объяснению Эммы и просиял. Но по мере того, как эта женщина продолжала демонстрировать свои права на Луиса, он становился все печальнее. Эмме все это тоже очень не нравилось. Почему Луис не заткнет ей рот? Неужели он не видит, как дедушку огорчает поведение Кармелиты?

Она обратилась к нему взглядом, прося поддержки, когда Кармелита вылезла с каким-то очередным комментарием, но его лицо было настолько бесстрастно, что, казалось, он полностью отрешился от действительности. Единственное, что его занимало, была внешняя оболочка этой женщины, а облечена она была в красную сатиновую робу, лиф которой держался по существу на сосках. Возможно он, как и Эмма, весь вечер подстерегал момент, когда какой-нибудь один сосок уронит платье. Но груди Кармелиты оказались целомудреннее их обладательницы.

— Я откланяюсь теперь, если вы не возражаете, дон Рафаэль, — сказала хозяину дома Кармелита, когда доедали десерт. — Очень я себя загнала этими съемками. — Она театрально зевнула.

Дон Рафаэль кивнул в знак согласия. Он выглядел измученным и, казалось, не меньше Эммы радовался окончанию вечера.

— Я тоже хочу откланяться, — сказал он, с трудом поднялся и, прихрамывая, вышел.

Рамон чопорно поклонился на все четыре стороны, пожелал всем доброй ночи и последовал за доном Рафаэлем.

Луис показал Эмме на бренди. Она отказалась, а он наполнил свой стакан. Эмма смотрела на него в упор. Она была как бутылка шипучки, готовая взорваться. Чудо, что он вообще остался жив под струей всех тех дурных мыслей, которые излучались в его направлении. Будь он взаправду ее жених, в него обязательно угодило бы что-нибудь из предметов сервировки.

Она отвернулась и постаралась замедлить дыхание, как показывал им индиец на занятиях медитацией — как-то вечером она с Катериной решила сходить на них ради смеха. Ярость ее была совсем не притворной. Положим, она не настоящая невеста и с ее чувствами не обязательно считаться, но, черт возьми, он же отлично понимает, как огорчил дедушку!

Луис глянул на часы, прикончил трудно сказать который по счету стакан и встал.

— Ты забавная сегодня была, Аманда. — Он обхватил ее за талию и потащил прочь из столовой. — Тебе журналисткой бы стать. Ты не теряешься в критических ситуациях.

— Однако мне легче было бы, если бы ты поддерживал меня немного, а не пялился целый вечер на титьки твоей подружки!

— Ага, ревнуешь, деточка? — Он ущипнул ее за щеку.

Техника медитации не срабатывала. Ей очень хотелось сейчас боднуть его головой, но она вовремя сообразила, что это уже уроки японца, а не индийца.

— Не будь смешным! Мне плевать на твоих супермоделей. Но неужели ради дедушки нельзя было подержать ее в узде? Если бы ты велел ей замолчать, будь уверен, она бы слова до конца ужина не проронила!

— Кармелита есть Кармелита, она всегда такая. — Он пожал плечами. — Никто не придает значения ее словам.

Они подошли к спальне. Он открыл дверь и остановился, пропуская ее вперед.

— Дедушка очень даже придавал значение! — бушевала Эмма, швыряя сумочку на столик и разворачиваясь к нему лицом. — Неужели ты ни разу на него не взглянул за вечер? На него было больно смотреть! Ты в самом деле такой бесчувственный? Он на десять лет состарился за этот час!

— Ты преувеличиваешь, Аманда! — Он стал спиной к жалюзи и попытался заглянуть ей в глаза.

— Я не Аманда — и слава Богу.

— В самом деле? — Его рот искривился в улыбке. — Ты меня удивляешь. Разве ты не наслаждалась своей удачно сыгранной ролью?

Она больше не могла сдерживать свои чувства, когда постигла, как он возбужден.

— Ах, ты удивлен! — Она выхватила из ушей серьги и кинула в шкатулку. — Нет, я на самом деле счастлива, что я не твоя невеста. Если ты Аманде устраивал такие вечера, не мудрено, что она не выдержала. Ты был сегодня пресмыкающееся, рептилия!

— Завершила монолог? — Челюсти его были так плотно сомкнуты, что, казалось, жила у него на шее вот-вот лопнет.

— Не совсем завершила. Неправда ли, ты смотришь на меня свысока, Луис? Я для тебя девочка из рабочей семьи, стандартная, грубая, с которой совсем не обязательно считаться. Но только вот что я тебе скажу: я гораздо удачливее тебя. Когда я выйду замуж, это будет брак по любви. Глаза моего мужа будут обращены на меня одну, и даже если нам придется жить в лачуге, все равно мы будем счастливы. А ты конечно же женишься! Конкурс на место сеньоры Кеведо будет грандиозным! Только им нужны будут твои деньги, Луис, а не ты сам.

Воцарилось гробовое молчание. Секунды шли, Эмме предоставлялось время на то, чтобы понять, какое действие возымели ее слова. Даже вчерашняя его выходка не показалась такой оскорбительной и не вызвала такой реакции. Опомнись и попроси прощения! — внушал ей рассудок. Однако она смотрела на его закосневшее от сдерживаемой ярости тело и не произнесла больше ни слова.

Наконец он сорвался с места. Эмма закрыла глаза. Пусть делает с ней что хочет. Она заслужила. Послышался резкий стук. Она открыла глаза. Это за Луисом закрылась дверь.

Черт подери! Эмма задыхалась на постели. Сердце ее стучало как метроном или джазовый барабанщик. Зачем она так? Можно было просто сказать, что он дурно обошелся с дедушкой. Это самое большое, на что она имела право. Но она не могла остановиться. Или могла? По какому, собственно, праву она рассуждала о том, будет ли его любить будущая жена? Нет, она полная идиотка!

Эмма стала от злости грызть ноготь большого пальца. И продолжала его кусать, пока кончик ногтя совсем не расплющился. Со странным чувством удовлетворения она сорвала этот кончик. Палец выглядел жутко.