Женская решимость - читать онлайн книгу. Автор: Мэгги Эмерсон cтр.№ 38

— Тогда я рассказал обо всем твоей матери, Линда. Я должен был кому-нибудь рассказать!

Рэндалл ненавидел Сару. Но в то же время она была его матерью, его единственным живым родственником — и все эти годы он разрывался на части между любовью и ненавистью.

— Рэндалл…

— Линда, я не понял только одного. Почему тебя так задевает, когда я говорю о твоей матери? Клаудиа буквально спасла меня тогда, превратила мой внутренний мир в цветущий сад. Она объяснила, что мир полон оттенков и полутеней, а не делится на черное и белое. Моя мать была очень молода, когда мы родились. Ее бросил муж, она осталась с двумя детьми на руках, беззащитная, не знающая, как прокормиться… Клаудиа не пыталась оправдать Сару — нет, она научила меня жалеть ее.

Он видел, что здесь кроется какая-то проблема, что Линда страдает от недосказанности. И Линда не выдержала.

— Ты… ты любил мою мать!

— Конечно, — согласился Рэндалл удивленно. — Ее нельзя было не любить! Клаудиа была идеальной женой и матерью: любящая, заботливая, нежная… Она воплощала все черты, которых не было в моей собственной матери!

Линда побледнела от гнева. Ноздри ее трепетали.

— Она была замужем за твоим другом!

— Да, конечно… — недоумевающе продолжил Рэндалл и вдруг оборвал сам себя. Резко отстранился, словно пораженный внезапной догадкой. — Линда, я любил Клаудию как мать. Она, можно сказать, заменила мне мать, которой у меня никогда не было. Она приняла меня к сердцу, как одного из своих родных детей!

— Как она могла заменять тебе мать? — простонала Линда. — Ты был младше ее всего на двенадцать лет!

— Линда… — Рэндалл помолчал, собираясь с мыслями. — Скажи мне сразу, если я тебя неверно понял… Ты в самом деле думаешь, что я был влюблен в твою мать?

Молодая женщина гордо выпрямилась.

— А разве это не так?

— О Господи, конечно нет! — воскликнул он так горячо, что Линда отшатнулась. — Я же сказал тебе: Клаудиа была для меня как мать! Она приняла меня таким, какой я есть, пригрела, дала почувствовать, что такое настоящая семья… И Питер это понял. Я всегда думал, что вы, девочки, тоже все понимаете… — Линда пораженно молчала. Слишком много потрясений за один вечер! — Да и как я мог быть влюбленным в твою мать, если я все время любил совсем другую женщину? — продолжил Рэндалл.

Линда вздрогнула, как от удара. Ей захотелось зажать уши ладонями.

— Перестань! Я не хочу ничего об этом знать! В конце концов, через две недели — наша свадьба!

Рэндалл осекся, вглядываясь в ее пылающее лицо. Надежда медленно загоралась в нем, как раздуваемые ветром уголья. Может быть, Питер не ошибся? Эта женщина ревнует его! А ревновать можно, только если…

— Хорошо, если ты не хочешь больше слушать моих признаний… Тебе, должно быть, хватило знания о том, кто такая моя мать.

— Ты — не твоя мать, — горячо перебила Линда, снова хватая жениха за руку. — Кто бы она ни была, ты тут ни при чем.

— Но ее кровь течет в моих жилах!..

— Подумаешь! — Линда яростно замотала головой, ее волосы разлетелись всполохами огня. — Она бросила тебя, когда ты был совсем крошкой. Ты воспитал себя сам, и в тебе нет ничего от этой женщины. Ты добрый, благородный, и…

— Влюбленный в тебя до безумия! — простонал Рэндалл, стискивая ее пальцы. — Пожалуйста, Линда, выслушай меня! Много лет назад я решил, что никогда никого не буду любить. Ронни умер, моя мать предала меня… Я решил жить только ради себя, никому больше не отдавать своего сердца. Так и длилось до дня твоего восемнадцатилетия! Ты помнишь тот день, Линда?.. Тот праздник у вас на вилле?

— Да, помню… Тебе еще не понравилось мое платье. Ты сказал, что оно слишком вызывающее.

Рэндалл коротко расхохотался.

— Да я был без ума от твоего платья! Я просто пришел в ярость, что другие мужчины пялятся на тебя, ощупывают глазами… В тот вечер я вдруг осознал, что ты больше не ребенок, а женщина — потрясающе красивая и желанная! Тогда я и понял, что влюбился в тебя. Влюбился, как говорится, по уши.

Линда беспомощно моргнула.

— Но ты был так резок со мной тогда…

— Будешь тут резок, если все твои планы на спокойную холостяцкую жизнь рухнули в одну секунду, стоило лишь появиться девчонке в коротеньком платье!..

— Но ты… ты… никогда мне об этом не говорил! Рэндалл, если ты все эти годы любил меня…

— Линда, ты младше меня на четырнадцать лет. У тебя было счастливое детство, идеальная семья, прекрасная карьера… Что я мог предложить тебе взамен?

— Себя, — выдохнула Линда, закрывая глаза. Мир начинал кружиться, сияя радугами. — Да, моя семья прекрасна… И карьерой я прежде очень дорожила. Но все это не стоит ничего по сравнению с тем, чего я на самом деле хочу…

— Что же это? — Прижимая к груди свое хрупкое сокровище, Рэндалл напрягся в ожидании ответа.

— Дети. Замужество. Ты, Рэндалл! Да, самое желанное — это ты сам…

Потрясающе! Каким бы невероятным это ни казалось, но Линда любит его! Принимая эту любовь, держа ее в объятиях, Рэндалл знал, что соединяется с Линдой на всю жизнь. И ничто никогда не сможет их разделить!

— Я у вас просто душой отдыхаю, — призналась Джессика, откидываясь на спинку стула. — Летом в Далласе невыносимо — жара, толкотня… А ваш сад такой прохладный, как оазис в пустыне. Я говорила Даррилу — нужно переехать за город!

— Что ж я могу поделать, у меня работа, — врач с улыбкой развел руками. — А ты не хочешь бросить свою карьеру и стать, как Линда, хозяйкой дома!

— Боюсь, что к тому все идет, — проворчала Джесси, поправляя непокорные рыжие волосы. — И знай: если мы все же решимся на второго ребенка, я в городе жить не собираюсь!

Они сидели в саду, за накрытым для чая столом, и цветущие вишни роняли лепестки прямо на скатерть. Линда наконец-то собрала у себя в доме всю семью — и недаром: вторую годовщину своей свадьбы с Рэндаллом она хотела отпраздновать в кругу самых близких людей!

Из-за деревьев послышался радостный многоголосый смех. В детские голоса вплетался еще один — мужской; но обладатель этого голоса так заливисто хохотал, что и его можно было бы принять за ребенка!

— Ну кто первый? Ронни-Ронни-Ронни!..

Да, Рональд первым показался на дорожке — темные глазки его блестели, он запыхался, но это не мешало малышу вопить от восторга. За ним поспевала Клаудиа, почти что не отставая от брата; ее светлые волосики, напоминавшие цыплячий пух, золотом блестели на солнце.

Питер, сын Даррила и Джессики, немного поотстал: отвлекся на яркую бабочку, перелетавшую с цветка на цветок. Этот малыш, похоже, унаследовал созерцательный нрав своего отца, от матери ему достался только огненный цвет шевелюры.