Подручный смерти - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Солнцева cтр.№ 11

Ренат пошевелил губами, словно откликнулся на мысли Ларисы. На самом деле он был далеко отсюда… за тридевять земель. За ним по пятам шел охотник…

* * *

Слепцов вскочил посреди ночи, хватая ртом воздух. Ему казалось, он от кого-то бежит… но его настигает неведомый враг. Раздается ужасный хруст, это ломаются, крошатся его шейные позвонки…

Он сел на кровати, отдышался, огляделся по сторонам. Где он? На палатку не похоже. Стены сложены из бревен, в углу икона висит. Пресвятая Богородица в позолоченном окладе. Золото фальшивое, облезает по краям. Под иконой лампадка теплится.

Слепцов потрогал руками горло, покачал головой и перекрестился. Не то, чтобы он верил в Бога, – просто так, для облегчения души. Авось, поможет. Ангина его душит, от этого кошмары чудятся. И во сне, и наяву.

Ему захотелось пить. Он сунул ноги в тапочки и тихо, стараясь не шуметь, вышел в горницу, налил себе теплой воды из термоса. В окно заглядывала луна, окутанная белой дымкой. Михаил вспомнил, что гостит у сестры: приехал подлечиться у местного знахаря. Было больно глотать даже воду, но он терпел, радовался, что наконец-то обрел надежду на выздоровление.

Печку на ночь натопили, однако его знобило. Он поискал свитер. Вещи из рюкзака сестра постирала, но запасной свитер был чистый, ненадеванный. Слепцов купил его перед отъездом из Турана.

Он вернулся в комнату. Свитер висел на спинке стула, рядом с его кроватью. Михаил оделся, стуча зубами от холода. Наверное, температура поднялась, вот его и колотит. Где же таблетки? Должны быть в рюкзаке. После ужина его сморило, и он забыл принести их в комнату.

Слепцов отправился на поиски рюкзака. Сестру будить не стал. Навязался на ее голову, а ей и без него хлопот хватает. Где же рюкзак? Он обшарил вешалку у двери, накинул на плечи куртку и вышел на веранду. Рюкзак висел на крючке рядом с прорезиненным плащом и старой кофтой.

Михаил достал упаковку таблеток, сразу сунул одну в рот и скривился от горечи. Рюкзак тут оставлять нельзя. Сестра на сына жаловалась, может статься, тот не только к бутылке прикладывается, но и на руку не чист.

«Чего у меня брать-то?» – подумал он, но рюкзак все же повесил на плечо. Вещь добротная, продать можно и кое-каких деньжат выручить. На выпивку. Лучше не соблазнять племянника, чтобы потом скандала не вышло.

Слепцов вчера уснул, не дождавшись парня. Утром надо будет поговорить с ним по-мужски, усовестить. Чтобы мать пожалел. Она с мужем намаялась, теперь сын от рук отбился. Хотя вряд ли парень станет дядьку слушать. Молодежь нынче дерзкая пошла, ленивая и циничная. До них не достучишься.

Анюта просила летом взять Пашку в экспедицию, но к раскопкам не подпускать. Пусть, мол, дрова заготавливает, по воду бегает, посуду моет. Тогда почувствует, как деньги достаются. Может, одумается, возьмется за ум.

– До лета еще дожить надо, – вздохнул больной и потопал обратно.

В горнице было тепло, пахло лампадным маслом и дровами. Он только сейчас заметил, что раскладной диван, застланный плюшевым покрывалом, стоит пустой. Похоже, Пашка заночевал у дружка или подружки. Непутевый сын у Анюты растет. С этой мыслью Слепцов запил таблетку и налил себе еще воды в чашку.

В голове у него шумело, коленки дрожали. Он закрылся у себя в комнате и лег. Пуховое одеяло не грело. Горло разболелось, как будто его сжимали раскаленными клещами. Михаил провалился в бредовое забытье, где он бродил по лесу с ружьем в поисках дичи…

Он забирался все дальше и дальше, карабкался по склонам и спускался в ущелья… Вверх-вниз, вверх-вниз… Все тело гудело от усталости, ноги подкашивались… В пихтовых зарослях изредка попадались вросшие в землю стелы с руническими надписями. Как археолог, он мог бы заинтересоваться ими, но нет… Его влекло нечто иное. Он искал, сам не понимая, что…

Странная одержимость гнала его вперед. Он наделся на интуицию, которая вела его. Он, словно в трансе, подчинялся подсознательному голосу… Он не знал, чей это голос и куда зовут его…

Слепцов страшно устал и уселся на замшелый камень – валун, обкатанный давним ледником, – скинул рюкзак, развязал и заглянул внутрь…

Его бил озноб, который перешел в жестокую лихорадку… Нахлынула тошнота, в груди заполыхал пожар, рассудок помутился… Он хотел позвать на помощь, но язык его не слушался…

Утром Анюта заглянула в комнату, где спал брат, и увидела пустую кровать. Постель была смята, на полу валялся рюкзак… а больного и след простыл.

– Да что ж это такое! – испугалась она. – Пашки нет, Миши нет!

Мобильный сына не отвечал. Либо тот нарочно отключил телефон, либо забыл зарядить. А сотовый брата лежал на столе.

Анюта сквозь сон слышала какие-то шаги, скрип половиц, но подумала, что это Пашка явился. Не стала вставать, чтобы не сорваться и не устроить ссору при брате. Тот в кои-то веки приехал погостить, а они с первого дня испортят ему настроение.

То, что Пашкин диван оказался пуст, ее не удивило. Такое случалось время от времени. Загулял парень, остался на ночь у друзей. Она сама его просила, чтобы в темноте мимо пустыря не ходил. Не ровен час, беда приключится.

Но куда мог подеваться брат? Он болен, слаб и едва держится на ногах. Куда его понесло ни свет ни заря? И почему тайком?

Анюта прижала руки к груди. Сердце заныло от тревоги. Она метнулась к вешалке, проверила одежду. Куртка брата на месте, ботинки тоже. Не раздетый же он ушел? И телефон оставил…

– Господи!.. Что случилось-то?

Хлопнула входная дверь, и в дом ввалился Пашка. Мать оторопела, глядя на него: без шапки, челка прилипла ко лбу, глаза вытаращенные, дышит так, словно бежал стометровку.

– Что с тобой, сынок?

От подростка разило водкой, он покачнулся и чуть не упал. Анюта подхватила его под мышки и повела в горницу, к печке – греться, отпаивать чаем.

– Где тебя носит? Почему не позвонил, что ночевать не придешь? Я же просила!

– З-забыл…

– А к нам дядя Миша приехал, в гости.

Пашка пропустил ее слова мимо ушей. Он привалился к окну, отодвинул занавеску и выглянул на улицу.

– Ты чего такой взъерошенный? – забеспокоилась мать. – За тобой гнался кто?

– Отстань…

Она помогла ему снять куртку и усадила на лавку, покрытую плетеным ковриком. Парень явно был не в себе.

– Ты что пил-то? Казенку или самогон?

Анюта наклонилась к сыну и принюхалась. Кроме водки, от него ничем не пахло. Значит, не курил. Может, наркоту пробовал?

Она вспомнила о брате, и всплеснула руками. Мишаня исчез, Пашка явился бухой. Все одно к одному!

Вдруг в доме раздался стук, будто кто-то в двери ломится, и крик.

– Че это, ма? – всполошился сын, трезвея. – Слышишь?

– Не знаю…