Неживая вода - читать онлайн книгу. Автор: Елена Ершова cтр.№ 27

…Званка сидела на обочине дороги и плакала, придерживая разорванный свитер покрасневшими пальцами. Не слушая больше ни предупреждающих криков бабки Стеши, ни ругани Касьяна, Игнат бежал к девочке по обледенелой дороге, и в голове стучала только одна мысль: «Жива… жива…»

Она подняла на него заплаканные глаза, ставшие от слез еще синее, шмыгнула покрасневшим носом.

– Я разбила коленку…

Игнат остановился, словно налетел на невидимую преграду. С шумом втянул воздух, наполненный запахами железа и гари, и растерянно спросил:

– Больно?

Она улыбнулась, утерла рукавом измазанное слезами и сажей лицо.

– Немного… – потом вздохнула и попросила робко, будто боясь услышать отказ: – Пойдем домой, Игнаша? Зябко мне… пойдем, а?

Он помог девочке подняться и старался не смотреть туда, где в прорехах свитера белело голое тело. Званка одернула подол до середины бедер, подобрала с земли и натянула порвавшиеся пимы, вздохнула – до весенней ярмарки было далеко, а другой обуви у нее не было. Но это совершенная мелочь по сравнению с главным – Званка осталась жива.

Она прихрамывала и опиралась на плечо Игната, то и дело поправляла сползающий с плеча свитер. Мальчик и хотел, и боялся спросить, что произошло с ней в эти страшные часы, пока она находилась в лапах нави. А сама Званка не спешила раскрывать перед ним душу – всему свое время.

– Родители, должно быть, волнуются! – пожаловалась она. – Но я не могу идти к ним в таком виде. Ты должен найти мне новую одежду!

Игнат пообещал, а потом вспомнил, как горел Званкин дом, и подумал: «Живы ли твои родители вообще?» Но про себя решил, что если девочка осталась сиротой, то он обязательно уговорит бабку Стешу взять ее на воспитание. Будто прочитав эти мысли, Званка прижалась к пареньку и спросила встревоженно:

– А что скажет твоя бабушка? Вдруг прогонит?

– Ну что ты! – успокоил ее Игнат. – Бабуля добрая, не откажет.

Он одобряюще погладил девочку по плечу и почувствовал, как дрожит ее тело. Дом был уже рядом. Игнат чувствовал запах пекущегося хлеба, слышал, как бабушка Стеша гремит посудой, накрывая на стол, но Званка почему-то медлила.

– Что же ты? – спросил Игнат.

Она поежилась, зябко кутаясь в обрывки свитера, прошептала:

– Страшно мне, Игнаш. Чую, не рада мне будет твоя бабушка. Ох не рада…

– Это еще почему?

Званка переступила с ноги на ногу:

– Живое к живому тянется. А мертвое – к мертвому.

Откуда-то налетел холодный ветер, забрался Игнату под ворот, надув его старенькую парку, будто парус. Но на Званке не шевельнулось ни волоса, только лицо омрачилось печалью.

– Вот и ты к Марьяне льнешь, – горько произнесла она. – Знаю, как на нее смотришь. Знаю, как она к твоему плечу прижималась. Покинуть ты меня хочешь, Игнаш. Забыть.

– Откуда знаешь о Марьяне?

Разом потемнело вокруг, за спиной Званки все заволокло белесой пеленой и земля начала покрываться ледяной коростой.

– Не покину я тебя, – попытался оправдаться парнишка. – И никогда не забуду!

Он протянул ладонь.

– Пойдем же! Ну? Холодно становится.

– Холодно-о… – на выдохе повторила Званка.

И от этого свистящего шепота по коже Игната градом рассыпались мурашки. Так и застыв с протянутой к Званке ладонью, он видел, как девочку словно кто-то толкнул в спину. Она с болезненным хрипом втянула воздух, ставший резким и колючим, и в горле ее что-то заклокотало, захлюпало, как хлюпает под сапогами болотная водица. Верхняя часть Званкиного тела накренилась и начала сползать на бок, словно внутри нее сломался какой-то удерживающий стержень.

– Нельзя мне войти, – пожаловалась она. – Не пускают меня.

– Кто не пускает? – эхом отозвался Игнат.

И тогда он увидел волков.

Они проступили из тумана темными пятнами, будто тлен на саване мертвеца, и шли медленно, неуклюже припадая на лапы. Круглые головы казались слишком тяжелыми для их высохших тел, с которых клочьями слезала шкура. Из ощеренных пастей капала слюна, и там, куда падали капли, чернела земля. Волки не пытались приблизиться, но образовали за спиной Званки полукруг и остановились, поблескивая угольками глаз.

– Не пройти мне, Игнат, – сказала девочка и заплакала. Ее лицо пошло трещинами, как на старом фотоснимке. – Не подойти к тебе. А так холодно… Холодно и страшно лежать одной в темноте…

Под ее свитером расплывались кровавые пятна. Слезы текли по щекам, оставляя дорожки изъязвленной плоти.

– Найди мертвую воду, – повторила она, и с почерневших губ сорвались багряные капли. – Мертвое – к мертвому.

Волки подняли высохшие узкие морды и завыли – горько, страшно, будто жалуясь на невыносимую стужу и вечный мрак. Высокий саднящий звук разносился в промозглом воздухе. Игнат протянул руку, пытаясь ухватиться за расползающийся туманом Званкин свитер…