Восхитительные женщины. Неподвластные времени - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Вульф, Серафима Чеботарь cтр.№ 101

Конечно, феномен Эди Седжвик не исчерпывался ее уникальным внешним видом, немалым состоянием или умением смешивать кокаин с виски. Она была необыкновенно обаятельна, и рядом с нею каждый чувствовал себя причастным к какой-то великой тайне. Боб Ньювирт, один из ее любовников, признавался: «Эди была фантастической. Она всегда была фантастической». Кто-то из ее приятелей по Фабрике говорил об Эди: «Она была светом, вдыхала в окружающих ее людей жизнь», другой вспоминал о ее сияющей улыбке: «Она улыбалась всегда, но каждому, кто говорил с нею, казалось, что все ее сияние предназначается только ему».

Эди и Энди представляли собой живую икону поп-арта, воплощение культуры шестидесятых годов. Одинаково одетые и причесанные, с созвучными именами и одинаковым сумасшествием в глазах, признанные король и королева Манхэттена – они правили Нью-Йорком, а значит, и всем миром. Эди даже называла себя миссис Уорхол – хотя никто до сих пор не знает, насколько глубоко зашла их телесная любовь, всем было понятно, что их души слились воедино.

Благодаря Энди Уорхолу, гению рекламы и промоушена, всего за несколько месяцев Эди Седжвик превратилась из простой богатой наследницы без особых талантов и стремлений в идола поколения. Подопечная Уорхолу группа The Velvet Underground посвятила Эди песню Femme Fatale, и десятки независимых нью-йоркских поэтов и художников поспешили восславить образ Эди. Ей прочили блестящее будущее – если она, конечно, перестанет быть «придатком Уорхола» и начнет самостоятельную карьеру.

Ей говорили, что Уорхол ворует идеи и выдает их за свои, что он использует друзей, а потом бросает, что он сводит людей с ума. Ей рассказывали, что он тратит ее деньги на наркотики, вечеринки и содержание Фабрики. Ей обещали блестящую карьеру модели, певицы и актрисы, но она до последнего не хотела покидать Фабрику и Энди. Но к концу 1965 года отношения Эди и Уорхола заметно ухудшились: их расшатанное наркотиками сознание уже с трудом выносило общую реальность. Она попросила не показывать фильмы с ее участием и даже убрать ее сцены из нескольких картин, в том числе из «Девушек из Челси» – некоторые сцены пересняли с участием Нико, солистки The Velvet Underground, а там, где переснять не удалось, на лицо Эди наложили яркие световые пятна.

В конце концов Эди подписала контракт на запись альбома с Альбертом Гроссманом, менеджером Боба Дилана. С Диланом Эди познакомилась еще в декабре 1964 года – и по мере того, как она отдалялась от Уорхола, их роман разгорался все ярче. Именно она, как считается, вдохновила Дилана на альбом Blonde on Blonde, а знаменитые песни Just Like a Woman и Leopard-Skin Pill-Box Hat были написаны о ней и для нее. В начале 1966 года Эди, поверив в обещания Дилана сделать из нее звезду, наконец решилась уйти с Фабрики: как она объяснила Уорхолу при последней встрече в ресторане Gingerman, Дилан собирался сниматься в фильме, вторую главную роль в котором предложили ей. Решение порвать с Уорхолом далось ей нелегко – и только потому, что она, по словам знакомых, была полностью очарована Диланом и собиралась строить с ним совместную жизнь. Вот только Дилан почему-то забыл ей сказать, что уже несколько месяцев женат на своей давней подруге Саре Лоундс: эту новость Эди узнала от Уорхола. С тех пор она больше не желала иметь ничего общего ни с Энди, ни с Диланом. Хотя Джордан Седжвик, брат Эди, утверждает, что она сделала от Дилана аборт, многие ее друзья считают, что между ними не было ничего серьезнее пустых обещаний – правда, для полуразрушеного сознания Эди этого было достаточно. Как говорил друг и соратник Уорхола Джерард Маланга, «Это было знаменательное событие. Эди исчезла. Это был конец. Она никогда не возвращалась».

Злые языки предсказывали, что с этого момента Фабрика, лишившись денег Седжвиков, пойдет ко дну, а громкой славе Уорхола придет конец. Однако это оказалось началом конца самой Эди. Многие обвиняли в ее падении Уорхола, но он не был роковым гением ее судьбы: лишь верхней точкой мертвой петли, в которую Эди превратила свою жизнь. Сам он очень тяжело пережил ее уход – который счел предательством.

Уйдя с Фабрики, Эди некоторое время пыталась сделать карьеру модели, пробовала сниматься в кино, но все неудачно: она уже так плотно сидела на наркотиках, что они полностью заменили ей реальность. Деньги, доставшиеся ей от бабушки, почти кончились, родители отказывались содержать блудную дочь, и Эди жила тем, что продавала имевшийся в ее квартире антиквариат, а когда он закончился, просила деньги у знакомых. Несколько раз она засыпала с непотушенной сигаретой в руке – и в конце концов сожгла собственный дом, а сама попала больницу с обширными ожогами.

Энди Уорхол и Эди Седжвик

Выйдя из ожогового отделения со шрамами на спине и руках, Эди поселилась с отеле «Челси» вместе со своим любовником Бобом Ньювиртом – Боб, лучший друг и правая рука Дилана, пригрел ее после разрыва с музыкантом. От Ньювирта она, как говорили, зависела как от наркотиков: то ли из-за признательности за его понимание, то ли потому, что он был единственным, кто остался рядом с нею. Она признавалась: «Он сводил меня с ума. Я была чем-то вроде его сексуальной рабыни. Я могла заниматься с ним любовью сорок восемь часов, сорок восемь часов, сорок восемь часов, не становясь усталой. Но в ту минуту, когда он оставлял меня в покое, я чувствовала себя настолько пустой и потерянной, что начинала совать в рот таблетки».

На рождество 1966 года она навестила семью: к Седжвикам явилась истощенная, измученная Эди, с безумным макияжем на бледном осунувшемся лице и с полной сумкой таблеток, плохо понимающая, что вокруг происходит. Брат Джордан вспоминал, что она была «похожа на нарисованную куклу»: неудивительно, что семья немедленно отправила ее в клинику. Выйдя оттуда через пару месяцев, Эди вернулась в отель «Челси» и снова продолжила принимать наркотики. Ее оставил даже Ньювирт, уставший от ее непредсказуемого поведения и постоянных загулов. Оставшись одна, Эди спала с кем попало за дозу кокаина, иногда являлась на Фабрике клянчить деньги (Уорхол всячески избегал встреч с нею) и несколько раз оказывалась в больницах – то с ожогами от непотушенных сигарет, то с приступами наркотического психоза.

После очередного приступа Эди испугалась: все ее друзья были на вершине жизни, и только она, их любимица и вдохновительница, скатилась до самого дна. Она – в который раз – решила начать жить заново. Эди даже разыскала Чака Уэйна, который в то время пытался стать кинорежиссером. Он немедленно загорелся идеей снять фильм с Эди – как планировалось, в фильме она, в лучших традициях Уорхола, должна была играть саму себя, без стеснения рассказывая на камеру о своей жизни. Съемки картины Ciao! Manhattan начались в апреле 1967 года: однако наркотики, которые все таскали на площадку, быстро превратили съемочный процесс в бардак. Эди снова попала в больницу.