Далекий след императора - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Торубаров cтр.№ 60

Камбила сопротивлялся изо всех сил. Его не пугал даже грозный окрик отца. А вот Айни своим мягким, сладким голоском посоветовала послушаться отца. Он для сына плохого не пожелает. Впервые Камбила посмотрел на жену довольно нелюбезно. Он даже напугал её:

— Айни, ты знаешь, какие страсти нас будут ждать впереди?

Но это её не смутило. А заявление, что она с ним готова на любые испытания, разоружили молодца. Он сдался скрепя сердце.

Конрада трудно было обмануть. Он знал, что Дивон так и скажет, знал и то, что сын его уже давно вернулся. Но спорить не стал, а решил схитрить. Рыцарь послал своих людей, чтобы те окружили поселение. Он схватит этого Камбилу, да так, что отец и знать не будет. Поэтому не будет зол, но из-за боязни потерять всё отдаст всю казну.

Но на хитреца всегда найдётся острый гвоздец, который уколет в самое неподходящее время. Обмануть Дивона было нельзя. Никто, кроме его проводника, не знал проходов в непроходимых болотах. Те туда никогда не сунутся.

Расставание было коротким, но бурным. Дивон взял на руки внука, поцеловал его. Задумчивыми, грустными глазами посмотрел на это дорогое ему тельце и, отвернувшись, подал его матери. Камбила не мог скрыть слёз. Не выдержало сердце расставания:

— Отец! — воскликнул он. — Позволь остаться!

— Нет! Ты хочешь, чтобы из-за тебя погиб весь род? Выполняй решение Совета.

Они обнялись, похлопывая друг друга по спине. Спокойно пропит опасное место Камбила с семьёй и его сопровождающие, причём со значительным грузом и достаточной суммой золотых монет.

Тевтонцы, напрасно прождав двое суток, вернулись к Конраду ни с чем. А когда Дивон, передавая старинные драгоценности, на вопрос рыцаря, где же Камбила, ответил:

— Рыцарь может обыскать всё, что пожелает.

Тот долгим взглядом посмотрел на него и опять ничего не сказав, удалился к себе, держа под мышкой старинный ларец.

Глядя ему вслед, Дивон понял, что тот шёл и думал вернуться вновь, чтобы уничтожить или покорить пруссов совсем. Больше их самостоятельности они терпеть не будут. Дивон был прав. Да, фон Вернер шёл с этими мыслями. Почему рыцарь не напал? У него был намётанный глаз. И он не мог не заметить, что пруссы кем-то предупреждены, они готовы к битве. А это не входило в планы Конрада. «Не хватало ещё, чтобы он тут потерпел поражение. Это он сделает так, что возьмёт их тёпленькими, в постелях. А пока магистр довольствуется этим кладом. Сумма, чувствуется, немалая. Как это прусс так легко расстался с ней?

Видать, главное, хитрюга оставил себе. Ничего, отдаст...», — улыбнулся Вернер.

Поздно ночью к новгородским воротам подъехала большая группа людей. Человек сорок или пятьдесят. Они не таились и тем не вызвали подозрения. На их стук послышался сонный, недовольный голос:

— Кто будете?

Отвечали по-русски, хотя прибыли с запада.

— Боярин Гланда Камбила Дивонович и его люди.

— Подождите! — был ответ с той стороны. — Доложим посаднику.

Ждать ответа пришлось долго. Когда заскрипели ворота, их встретил небольшой отряд воинов.

— Я, сотский Степан, — представился один из них, мужчина средних лет, — посадник велел встретить вас и проводить до места.

«Местом» оказалась небольшая, лысая полянка на берегу озерка. Её с трёх сторон окружали стройные берёзки. Тут был кем-то сварганен очаг. Лежали кучкой остатки чьих-то дров. Камбила, глянув на небо, приказал готовить еду.

А утром за ним пришёл тот же Степан и коротко, похлёстывая плетью по голенищу, спросил:

— Кто тут боярин?

Поднялся Камбила:

— Я.

— Пошли до посадника, — и почему-то сильно хлестнул по голенищу, как бы сказав недосказанное: пошли быстрее.

Двор посадника был в Детинце, на другом конце площади у Софийского собора. Это было полутораэтажное здание. Первый этаж наполовину был в земле. Над ней видны узкие, длинные окна. На второй этаж вела широкая лестница. Комната, куда Степан ввёл Камбилу, выглядела довольно просторной, светлой из-за трёх окон, выходящих на площадь. В комнате стоял широкий длинный стол, ослопы вокруг да кресло в центре. На подоконниках — цветы в глиняных горшках. В углу — широкий поставец. На стене, в половину её, висела белая шкура. Судя по морде, медведь. Но такого Камбила никогда не встречал. В кресле — мужик с широкими, крутыми плечами. Голова с длинными редкими волосами склонена набок. Взор пытливый. На нём кожаная безрукавка, из-под которой видна серая холщовая рубаха. Он не один. На противоположном конце стола сидел солидный человек в чёрном дорогом кафтане и белоснежной рубахе. Кольца на пальцах поблескивали алмазами, говоря об их богатом хозяине. «Никак купец, — подумал гость. — Подобных людей встречал я у себя. Только они выглядели скромнее». Камбила понял: тот, кто сидел в кресле, и есть посадник, и направился к нему. Тот, чуть пристав, через стол подал ему руку. Пальцы были толстые, ладони шершавые.

— Камбила, — сказал вошедший и тотчас поправился: — Гланда Камбила Дивоныч, боярин.

Так назвать себя его учили знатоки русской жизни. Многому научил и Егор. «Где этот добрый, славный парень?» — мелькнуло в голове прусса.

— Сидай, — посадник показал на ослон, стоявший напротив его.

Когда тот уселся, посадник спросил:

— Откуда и зачем прибыл сюда? — пытливо глядя на необыкновенного гостя.

Камбила, привстав, уселся поудобнее и начал неторопливо, обстоятельно повествовать, не забыл рассказать и о Пунэ, и о брате, тевтонцах. Закончил же речь такими словами:

— ... Дробление Пруссии началось с той поры, когда король Прутено передал королевство брату Вейдевуту, а тот, в свою очередь, поделил его между своими двенадцатью сыновьями.

До этого посадник ни разу не перебивал Камбилу, но после этого сообщения, поглядев на купчину, сидевшего в отдалении, сказал:

— Это дело знакомо! — он даже улыбнулся. — У нас на Руси также.

— Мне сказывали, что у вас есть крепкие князья, — произнёс Камбила, но называть их предусмотрительно не стал.

Посадник, с интересом поглядев на гостя, ответил:

— Есть, конечно, но нам от этого мало радости.

Он вновь посмотрел на купчину. И тот впервые вмешался в разговор своим подтверждающим кивком головы и усиленным потиранием рук.

— Как я понял, — посадник налёг грудью на стол, — твой род зажат с двух сторон. С одной — литовцы, с другой — тевтонцы.

— Да! — подтвердил Камбила.

— И, как я понимаю, — продолжил хозяин, — тя пугает, что, по сути, ты окружён врагами, а силы ваши не равны.

— Не-ет! — ответил прусс и покачал головой. — Сражаться я не боюсь. Но тевтонцам нужен только я, — и ударил себя кулаком в грудь.

— А! Понял! — и высказал своё предположение. — Обиженные тевтонцы придут, чтобы силой забрать тебя. Твой род заступится и будет много жертв.