У Ромео нет сердца - читать онлайн книгу. Автор: Лена Петсон cтр.№ 18

— Мне кажется, что это очень важно — узнать наших героев лучше. Разве не так? — вмешивается ведущий, подпрыгнув с кресла. Ведь будь на их месте обычные люди, ситуация в кафе могла бы повернуться совсем иначе.

«Выпустите меня отсюда!» — мысленно кричу я, но меня никто не слышит. Еще немного — и я сама, как Димка, начну бить себя ладонями по голове, раскачиваться, никого не замечая. Мозг мой взрывается.

— В образе Ромео в фильме предстанет прекрасный молодой актер, сын режиссера Петра Толковского — Марк, — продолжает свою линию ведущий. — К сожалению, сегодня его нет в нашей студии. Зато вас, Юлия, приехал поддержать Кирилл Масленников, который исполняет роль Тибальта. Встречайте!

Улыбающийся Кирилл входит в студию, как настоящая звезда. Гордый, в меру скромный и в меру раскованный. Он садится рядом со мной, случайно касаясь рукой моего плеча. Неловкое прикосновение не остается незамеченным, и не успевает Кирилл поздороваться, как кто-то громко спрашивает:

— Почему вы сели рядом с Юлией, разве Марина — не ваша девушка?

— Мы с Мариной пришли, чтобы поддержать Диму и Юлю. Мы посчитали это своим долгом, — Кирилл пытается успокоить сразу и зрителей, и саму Маринку.

— Что вы почувствовали, когда узнали о произошедшем инциденте? — спрашивает ведущий. — Я знаю, что вы достаточно активно выражаете свою позицию в социальных сетях.

— Да. Я не мог остаться равнодушным. Я знаю Диму достаточно долго. Он не мог себя вести так, чтобы его нужно было выгонять взашей, словно какого-то ненормального. Это бесчеловечно.

Зал взрывается одобрительными аплодисментами. Никто, кроме нас с Маринкой, не знает, что Кирилл видел Димку лишь раз.

— Да, это бесчеловечно…

Кирилла поддерживает красивая брюнетка, и я узнаю в ней Ирину, девушку Марка. Она сидит в первом ряду, среди почетных гостей. «Интересно, кто она — политик, актриса, певица?» — думаю я. Сегодня она выглядит моложе обычного, ее улыбка как никогда лучезарна, а глаза блестят.

— К сожалению, в нашем обществе не принято считаться с потребностями таких людей, — продолжает она. — Мой муж много копий сломал, прежде чем смог организовать массовую помощь для людей с ограниченными возможностями. Государство не заинтересовано в финансировании проектов для инвалидов…

Слушая набор штампованных и в чем-то бессмысленных фраз, я стыжусь собственных мыслей. В этот момент мне почему-то ярко представляется, как Ирина будет сидеть здесь, в кресле главного героя, и рассказывать о своей любви к Марку. У нее есть муж? И он ей позволяет открыто встречаться с парнем, который почти в два раза младше? Интересно, какой будет тема этой программы?.. «Она была старше его, она была хороша…»?

* * *

У ведущего ток-шоу странная манера перемещаться — вот он стоит у трибуны со зрителями, секунда — и он уже нависает надо мной с очередным вопросом, еще секунда — и он усердно что-то ищет в своем блокноте. Просто из кожи вон лезет. При этом его фразы столь длинны и запутанны, что мне кажется, будто он беспрерывно говорит что-то сверхинтеллектуальное. Смысл каждой брошенной кем-то реплики он раздувает до вселенских масштабов. Достоевский нервно выглядывает из-за его плеча. Шекспир стоит с Фёдором Михайловичем рядом.

— Вот вы все — такие модные. Молодые, красивые. Мальчики и девочки. За инвалида заступаетесь и в кино снимаетесь, — внезапно оказавшись между мной и Маринкой, говорит он. — И кино это не какое-нибудь, а про любовь.

«К чему это он?» — думаю я.

— А между тем, — продолжает ведущий, — когда задаешь вопрос, любите ли вы кого-либо сами, вы уходите от ответа, вы скрываете свои истинные чувства, присаживаетесь к чужим девушкам. Давайте посмотрим на мир глазами нашего главного героя и поучимся у него. Наша съемочная группа побывала у Димы в гостях.

Димкино лицо на экране выглядит детским, беззащитным и невинным. Обычно взрослый человек так выглядит, если его застали сонным врасплох. Брат слегка щурит глаза и улыбается.

— Все хорошо, хорошо, — говорит он, и мне заметно, как глубоко его волнение. — Все хорошо.

— Мы зададим тебе лишь пару вопросов, и все, ладно? — медленно, словно объясняясь с иностранцем, спрашивает кто-то за кадром.

— Хорошо.

— Что тебе нравится в людях?

— Доброта.

— А не нравится?

— Зло.

— Наверное, злость?

— Зло.

— Ты прощаешь тех, кто тебя обидел?

— Прощаешь.

— А ты любишь кого-нибудь? У тебя есть любимая девушка?

— Да. Но это секрет. Она не узнает.

— Почему не узнает? Почему ты ей не скажешь?

— У нее есть сердце…

— Сердце есть у всех.

— Нет, не у всех, — говорит Димка. — Она будет страдать, как я. Не надо.

У меня нет платка, чтобы утереть слезы. Нет — я не плачу. Конечно, не плачу. Ведь мне нельзя — я в гламурном платье. Держусь. И вдруг понимаю, как сильно изменилась. Я больше не та наивная, честная девочка, которая пряталась за холмом в надежде увидеть чужое счастье и помечтать о нем, как о своем. И не та дурочка, которая обнимала и целовала своего выдуманного героя, выпрашивая у него любви. Я повзрослела. А может быть, я просто слишком много думаю…

— Очень славный парень, по-моему, — философски изрекает ведущий после того, как видеозапись заканчивается. — Честный.

Сейчас в нем нет былой резкости. Нет заносчивости, категоричности, высокомерия. Не улыбаясь, он смотрит на нас, так называемых «героев», и говорит о вполне понятных вещах: о честности, любви и дружбе, о защите обиженных… Неожиданно он оказывается рядом с Маринкой. Она внезапно меняется в лице, ее губы дрожат. Но длится это недолго — уже через пару секунд она, улыбаясь, произносит, как ни в чем не бывало:

— Видите, а ведь мы не напрасно сюда пришли. Даже одно то, что зрители узнают, что люди с аутизмом могут любить, уже очень важно. А вопрос с кафе мы постараемся как-нибудь решить.

— Надеюсь, что полюбовно? — уточняет ведущий, делая акцент на последнем слове.

— Конечно-конечно, — жеманничает Марина. — Разумеется, мы готовы пойти на уступки. Всякое бывает, мы это понимаем.

* * *

Я выхожу из студии и оказываюсь в длинном коридоре. «Жизнь — не стремительно мчащийся поезд, с которым любят сравнивать ее режиссеры», — думаю я. Это обычный бесконечный серо-белый коридор. Вернее, лабиринт из коридоров. Здесь никто не отвезет тебя в мягком вагончике в счастливое будущее: ты сам ищешь выход, сам идешь, вкладывая усилия в каждый шаг…

— Юля, здравствуйте!

Она отвлекается от разговора с каким-то мужчиной и стремительно шагает в мою сторону. Ирина, эта шикарная женщина, идет ко мне — спокойная, улыбающаяся, красивая. Как роза в летнем саду — ухоженная, без изъянов. «Разве можно с ней конкурировать?» — мелькает в голове, пока я иду ей навстречу.