Папа, я проснулась! (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Марианна Гончарова cтр.№ 28

Но с другой стороны, если бы не уселся рядом со мной такой колоритный персонаж и не испортил мне и другим пассажирам веселую с Костей-танцором дорогу в Кишинев, что бы я вам рассказывала сейчас, дорогой читатель?

Нет, ну наверняка бы что-то рассказывала. Допустим, о том, как Костя-водитель громко пел. Еще о том, какие веселые аккуратные домики стояли вдоль дороги, какие приятные люди попадались мне на пути и что многие дорожные указатели в Молдове — желто-голубые. А это цвета нашего украинского флага, что трогало душу до слез.

Наконец я приехала в Кишинев. Шел дождь, и отяжелевший от сырости город устало наблюдал за моим прибытием, равнодушно думая: о, еще одна приехала. Чего приехала? Зачем?

Еще в дороге я поняла, что организаторы настойчиво звонят водителю моего автобуса Косте-танцору и интересуются, правильно ли он меня везет и когда уже наконец приедет, а то они заждались. Как только автобус проехал указатель «Кишинев» и остановился, меня немедленно перехватил веселый парень, вручил карточку с моим именем, усадил в свою машину и повез в отель.

— Что это такое? — без всякого «здрасте» спросил вдруг меня у входа какой-то белобрысый молодой человек. — У вас так всегда?

Я, поднимаясь по ступенькам гостиницы со своей сумкой без припасенного для таможенника антиквариата, но с рукописями для чтения вслух, с украинской цветастой кепкой для подруги Светы и парой книг, остановилась.

— Простите, что «всегда»?

— Я спрашиваю, у вас тут всегда такие дожди?

— У нас — нет, — честно замотала я головой, — у нас не всегда. У нас бывают густые туманы, а после туманов солнце, а дожди только осенью и то не каждой. А когда весной или осенью похолодание, — как на экзамене, подробно объясняла я, — это значит, в Карпатах выпал снег.

— Ну при чем тут?! — сморщил нос молодой человек. — При чем тут вообще Карпаты?!

— Я там живу. Поблизости. В предгорье Карпат, — растерялась я.

— Гуцулка, что ли? — не глядя на меня, вертя на пальце какой-то брелок, поинтересовался парень.

— Я?! Н-ну… Где-то… Как-то… Я… Вот…

— А я из Израиля.

— Аааа… — протянула я.

Молодой человек больше ничего не сказал, поднес мою сумку к стойке, потом спустился по ступенькам и растаял в сплошном потоке воды под раскаты грома и вспышки молнии. Нет чтобы подождать, пока пройдет. Загадочный. Больше я его за эти три дня не видела ни разу. Прямо какой-то человек дождя.

* * *

А в лобби случилось все сразу: на меня напрыгнули организаторы и давай хором говорить, знакомиться, улыбаться, пожимать руку, что-то вручили, дали карточку от номера, объяснили, повели, провели, привели, проверили, как и что, покормили, запутали окончательно и сказали, где спросить, если что. Там я всегда и спрашивала, потому что «если что» со мной случается в жизни довольно часто. И все эти организаторы, в основном молодые женщины, были — хотела написать «как из глянцевых журналов», но куда отфотошопленным глянцевым, искусственным моделькам до этих красавиц, — все эти женщины были невероятно хороши: Галя — чарующая, точеная, как специально созданная для романтического музыкального кино; Таня с ее пушистыми ресницами и восхитительной широченной улыбкой, не унывающая и обворожительная; и очаровательница Люся — да вообще такая красавица, что глаз не отвести. Ну и другие девочки были дружелюбны, милы, радостны, улыбчивы, нарядны и неутомимы.

А тут как раз в отель подоспела Света. Светлана Борта.

Со Светой Бортой мы познакомились в Армении благодаря Мэейлису Кубитсу. Вообще, со многими красивыми, добрыми, умными людьми я познакомилась благодаря Мэейлису.

Мэейлис придумал… дружбу народов.

Нет, не то: официальное — чтобы флаги, национальные костюмы, марши, встречи на высших уровнях, фуршеты. Чертовы эти фуршеты. Что там еще входило в этот набор?!

Нет, он придумал другое: он предложил спасать будущее путем знакомства представителей разных стран, совместных концертов, спектаклей, литературных встреч, выставок, конференций, круглых столов, застолий и танцев.

Вот маленькая группа людей, скажем из Таллина, знакомится с маленькой группой, скажем из Одессы. Не суть где знакомится: на пляже, в ресторане или просто на площади. И первая группа людей говорит второй группе людей:

— Нам здесь у вас понравилось, в Одессе, вы такие гостеприимные. А давайте-ка теперь вы приезжайте к нам в гости. Мы вам страну покажем. И друзей с собой привозите. Интересных.

И вот поехали люди из Украины к новым знакомым в гости. Практически частным образом. Но взяли с собой музыкантов, певцов, писателей, чтобы хвастаться, мол, вот какое у нас есть.

Потом ответный визит: теперь вы к нам приезжайте. И группа становится больше, потому что тоже едут артисты, художники, целые оркестры едут, хоры!

Потом обе группы советуются и говорят:

— А давайте теперь вместе куда-нибудь поедем, познакомимся там, подружимся, поговорим, даже выпьем по чуть-чуть в конце концов. Мы же друзья. Например, давайте в Армению. А?

— А давайте! — говорит Мэейлис, и уже те самые одесситы, и таллинцы, и наши друзья из других стран везут с собой в Армению своих друзей не только из Эстонии, Украины, но из Молдавии, из России, из Белоруссии, из США тоже везут.

И круг друзей расширяется. На прощальной вечеринке отплясывают все кому не лень — армяне, украинцы, эстонцы, американцы, молдаване, белорусы. И евреи танцуют. И россияне отплясывают. Наши. Под радостную песню про паровоз. Нет. Не «Чаттанугу, чу-чу» танцуют. Зачем. Под нормальную песню. «Семь сорок» называется.

Теперь все эти люди, которые вообще перемешались и только по акценту угадывают, кто откуда, сидят вокруг расстеленной Мэейлисом огромной карты мира, рисуют стрелки и решают, куда кинуть новые десанты, в какую страну, кто откуда, кто чем, кто самолетами, кто поездами, автобусами, верхом, пешком, чтобы совместно играть в оркестрах или слушать вечную музыку, чтобы обмениваться новостями, чтобы хвастаться театрами, хорами, вокалистами, артистами, книгами, журналами. И чтобы на прощальном вечере опять отплясывать вместе «Семь сорок» или другой веселый танец, потому что ну очень понравилось!

— Почему? Зачем? — спрашивали Мэейлиса журналисты, уже набросав себе в блокноты что-то о спасении нравственности, культуры и вообще человечества как вида, что является истинной правдой на самом деле, — зачем ты это делаешь, Мэейлис?

— А мне интересно, — отвечает им Мэейлис Кубитс, как раз и имея в виду спасение. Спасение себя, души своей, спасение страны, своих друзей, друзей своих друзей и друзей тех друзей, и не совсем друзей, а просто знакомых и незнакомых — всех нас. Короче, спасение нашего будущего.

Не называя этого, не формулируя, он просто говорит: