Уставшая от любви - читать онлайн книгу. Автор: Анна Данилова cтр.№ 28

— Лиза, я серьезно. Забудь ты свою ревность к Юдиной. Она же нормальная девочка, она не стала бы стрелять в Сережу. Она тоже любила его. Она скорее убила бы тебя.

— Может, и так, — внезапно согласилась Лиза. — Но кто же тогда его убил? Кто-то же убил!

— А у тебя есть пистолет?

— Конечно, есть!

С этими словами Лиза спокойно выдвинула один из ящиков старинного громоздкого письменного стола и достала большой, тяжелый с виду пистолет.

— И разрешение имеется? — спросила я, мысленно уже рапортуя Мишину о наличии огнестрельного оружия у малахольной.

— Нет, разрешения нет. Но оно имеется у папашки. Так что с этим все нормуль.

Как-то не вязались эти ее романтические наряды и золотые локоны с пробивавшимся время от времени молодежным сленгом. С другой стороны, не в лесу же она жила, общалась со сверстниками.

— Лиза, а у тебя друзья есть?

— Да есть вроде бы, — неуверенно ответила она. — Но им от меня только бабки нужны. Но папа отвадил парочку моих друзей от меня, его телохранитель врезал им. Одному даже руку сломали. А что? Нечего было нагло тянуть с меня деньги…

В большом шкафу в спальне мог бы уместиться не один Сережа, а целых четыре! И розы были, и сумасшедшая была. И пистолет был. Интересно, почему Мишин еще не наведался сюда?

Вечером этого же дня я, уставшая и злая, прикатила на улицу Гороховую, где располагался большой антикварный магазин Александра Борисовича Воронкова. Он был предупрежден о моем визите и встретил меня в своем кабинете, куда я прошла, минуя заставленный мебелью, старинными часами и бронзовыми статуями салон.

Его кабинет мог бы спокойно быть частью квартиры его дочери — тот же стиль, запах, дороговизна вещей.

Полный, в белой батистовой рубашке господин жадно глотал ледяную минеральную воду из голубой прозрачной запотевшей бутылочки. Его письменный стол — миниатюрный по сравнению со столом Лизы — был завален документами и раскрытыми альбомами по искусству. Чувствовалось, что передо мной профессионал, настоящий антиквар, разбирающийся в своем деле.

— Здравствуйте. — Он кивнул. — Присаживайтесь. Я знаю, кто вы, мне Лиза сообщила. О чем вы хотели со мной поговорить?

— Мой муж убит, я спрашивала у вашей дочери, не знает ли она, кто и за что его мог убить. Вы же знаете, что они встречались.

— Да знаю я все. — Он откинулся на высокую, обитую красным бархатом спинку кресла. — Я очень люблю свою единственную дочь, понимаете? И готов для нее на все. Но женатый актер, да еще и известный! Нет, это уже не в моих силах. Не знаю, вправе ли я вообще разговаривать с вами, ведь вы вдова Сергея Голта, а моя дочь была с ним в отношениях, но уверяю вас, Лиза совершенно безобидный человек. Она понятия не имеет, кто и за что убил вашего мужа. Она любила его, по-своему, конечно. Довольствовалась его короткими визитами, думаю, что унижалась перед ним, а он этим пользовался. Но вряд ли ваш муж делился с ней какими-то своими проблемами. Разве что денежными. Не стал бы он рассказывать, если бы его преследовали за долги или за что-нибудь еще. У меня есть знакомства в определенных кругах, конечно, я пытался что-то узнать, но следствие все-таки склоняется к выводу, что ваш муж покончил с собой.

— Эта версия рассматривалась до того, как были получены результаты экспертизы тела. Но он не покончил с собой. Выяснилось, что его тело после того, как наступила смерть, было сброшено с высоты… А нашли тело, как вам, я думаю, известно от ваших знакомых в правоохранительных органах, в лесу, рядом с нашим садом в Лобанове. Ну не дракон же его сбросил с высоты! Его убили в одном месте, откуда-то сбросили, затем привезли в Лобаново и закопали в лесу.

— Да-да, я тоже все это слышал. Вот только не могу понять, зачем его привезли в Лобаново? Разве что он сам туда приехал?

— Неизвестно. Но его машина стоит на месте рядом с домом. Или же он отправился туда с кем-то, кто его и убил, либо на такси… Но Сережа не любил этот дом. Ох, не знаю, зачем я вам все это рассказываю.

— Да вы успокойтесь. Хотите холодной минералки?

В какой-то момент я поняла, что разговариваю с очень приятным человеком, с которым в принципе неплохо бы и подружиться. А еще — глубоко несчастным, зависимым от своей дочери.

— Где мама Лизы?

— Понятия не имею! — развел руками Воронков. — Она давно уехала из страны и не интересуется дочерью. Правда, когда у нее возникают какие-то сложности, она звонит мне и просит денег. Обычная история.

— Александр Борисович, скажите, что мне делать?

Не знаю, как это у меня вырвалось. Я вдруг увидела перед собой взрослого, адекватного, серьезного и умного человека, который, как и я, сумел построить самостоятельно свой бизнес и теперь мог бы жить счастливо. Но ни он, ни я со своими миллионами не сумели построить это самое счастье. Что с нами было не так?

— Вы хотите услышать мое мнение… — Он задумался. — Полагаю, его убил кто-то из близких ему людей. Из ближнего круга.

— Да? Но почему?

— Да потому что Лобаново. Я вот, к примеру, чужой вам человек, понятия не имею, где находится ваша дача. А убийца знает многое. Я бы на вашем месте попытался разыскать человека, который следил за вами.

Я вспыхнула. У него действительно хорошие связи.

— Вы о чем?

— О фотографиях. Эти фотографии как-то связаны с убийством. — Он вдруг широко улыбнулся. — Наташа Соловей! Несмотря ни на что, я рад нашему знакомству. Всегда знал, что наша встреча будет не из приятных, все-таки Лиза и Голт…

— Постойте, вы хотели что-то сказать…

— Только, пожалуйста, не обижайтесь… Но если бы не ваше железное алиби, а в следственном комитете хорошо осведомлены о том, где вы были в момент убийства вашего мужа, то я бы подумал, что это вы убили своего мужа.

— Что? — Я сидела и, хватая ртом воздух, качала головой. Сказать, что я была возмущена — это ничего не сказать!

— Я сам сто раз мысленно убивал свою жену. Она, Стелла, была (и есть, конечно) очень красива, независима… Стерва, одним словом. Столько рогов мне наставляла! Изменяла мне с людьми, которые прежде считались моими близкими друзьями, всех нас перессорила. Поэтому, когда я услышал о том, что Голта убили, то сразу же подумал на вас. Честно. Но не осудил, нисколько. Я понял вас.

— Вы это серьезно?

— Говорю же, сам был в вашей шкуре. Всем известно, что ваш муж изменял вам… История грустная и вместе с тем трагичная. И не знаю, как кто, а я вот лично всегда уважал и уважаю вас, Наташа, вы позволите мне так вас называть? Ваши рестораны — это произведение искусства. А я в этом кое-что да смыслю. Я бываю там довольно редко, а в последнее время вообще не бываю. Мне стыдно. Но раз уж вы, Наташа Соловей, сами ко мне пришли и наше общение происходит на такой высокой трагической ноте, я думаю, что сама судьба решила за меня, как мне поступить с двумя удивительными вещицами, которые мне давно хотелось вам подарить. Не продать, а именно подарить!