Сделай мне счастье - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Калинина cтр.№ 41

Ее желание сбылось даже быстрее, чем она ожидала. Стоило Оксане добраться до дома, как уже через несколько минут раздался звонок в дверь. Оксана бросилась открывать, она ожидала увидеть на пороге Гришу с Кузнецовым, но вместо оперативников увидела своего дорогого Германа.

— Это ты! Вернулся! Живой!

Не в силах сдержать нахлынувшие чувства, Оксана бросилась своему другу на шею. Герман раскрыл объятия. И какое-то время они простояли, обнявшись, заново вспоминая тепло и запахи друг друга.

Оксана очнулась первой. Вспомнила, что Герман вообще-то принадлежит другой женщине и что на пороге ее квартиры он возник исключительно из-за поисков жены. И она уже куда более спокойным голосом спросила:

— Где же ты пропадал столько времени?

— Погоди, дай мне сначала чего-нибудь пожевать. Умираю с голоду, внутри все в бараний рог свернулось и ноги дрожат. Если не покормишь, помру прямо тут, у тебя в прихожей.

Оксана поспешила на кухню, где принялась колдовать у плиты. Времени пообедать было еще достаточно. Татьяна Леонидовна ждала Оксану лишь к окончанию рабочего дня, а до него было еще далеко.

Набор продуктов у нее в холодильнике и на полках оказался невелик. Да еще Герман просил поторопиться, сделать ему хоть бутербродов. Но до бутербродов Оксана не опустилась. Она поставила на плиту кастрюлю для макарон, кастрюлю поменьше для фрикаделек, а сама принялась тереть сыр. Резать лук и помидоры поручила Герману. Попутно она рассказывала о том, что ей удалось узнать. Герман внимательно слушал, потихоньку подъедая один помидор за другим и закусывая кольцами репчатого лука.

К тому моменту, когда пора было добавлять в блюдо помидоры, оказалось, что их почти что не осталось. Лука, впрочем, было еще достаточно. И все равно им было вкусно.

Оксане удалось сообразить целых два блюда. Макароны с поджаренными репчатым луком и кусочками ветчины, плюс блюдо по рецепту, доставшемуся ей по наследству от бабушки, под названием «барашки». Они с Германом сидели рядышком и поедали «барашков», кусочки белого хлеба, которые она обмакнула в омлетную смесь, а потом обжарила на сковороде и залила остатком взбитых с молоком и солью яиц. Все это тоже следовало запечь, и они оставались нежными, как и полагается всякому омлету. Все это сверху посыпалось тертым сыром и получалось сущее объедение.

Пока они утоляли голод, Оксана показала Герману фотографии, которые получила от стриптизера. Герману тоже показалось, что Ирина была явно расположена к брюнету на фото.

— Тому, кто ей не нравится, фиг бы она дала Ванечку даже просто за руку подержать. А тут прямо семья!

Герман ничего не стал рассказывать до того момента, пока последний «барашек» не исчез с тарелки и последний кусок ветчины не был подобран вилкой. Оставалось лишь немного макарон, но их Герман великодушно оставил.

— Спасибо, наелся, — пробормотал он.

— Ты не благодари, ты давай рассказывай! Что тебе удалось узнать? Ночью на стоянке возле корпуса «Би» был Почтарев?

— Да.

— А с ним кто?

— Фиг его знает, какой-то его знакомый, я не понял толком. Вроде как они вместе работают. Гена водителем, а Марат — телохранителем.

— А кого они охраняют? Кого возят?

— Какого-то Горемыкина.

— Что? — воскликнула Оксана. — Как ты сказал? Повтори!

— Горемыкин. А чего ты так разволновалась?

— Знакомая фамилия. Я сегодня ее уже слышала.

— И откуда ты этого Георгия Николаевича знаешь?

— Я его и не знаю. А вот твоя жена знает. Правда, не Георгия Николаевича, а какого-то Колю Горемыкина. Она с этим мальчиком вчера вернулась обратно.

И Оксана рассказала про визит полицейских, которые и сообщили ей про Колю Горемыкина.

— А теперь ты говоришь, что Почтарев тоже работает на какого-то Горемыкина. Не может же это быть совпадением?

— Очень странно, — согласился Герман. — Но про Колю Горемыкина эти двое ничего не говорили. Рассуждали про какого-то брата своего босса, который с полгода назад погиб при таинственных обстоятельствах.

— А что за обстоятельства?

— То-то и оно, что никто не знает. Но я так понял, что эти двое сначала работали на старшего брата, а когда он помер, к младшему перешли.

— А почему старший-то умер? Убили его?

— Разные гипотезы строили, кто за его смертью стоит. Даже предположили, что родной брат и завалил. Мол, иначе с чего он столько времени отсутствовал, только месяц назад проявился.

— А еще что про этих Горемыкиных говорили?

— Больше ничего не говорили.

— А про Ирину?

— Ничего.

— А про Ванечку?

— Ни словечка.

— Где же ты пропадал столько времени? Чем занимался?

— Да тут такая история получилась… — замялся Герман. — Ты же, Оксан, помнишь, что я уехал на серебристом микроавтобусе?

— Еще бы!

— Так вот, машина, оказалось, и впрямь принадлежит Почтареву. Его собственность. Так-то он служебной машиной пользуется и к Ирине на служебной приезжал, форсил, пыль ей в глаза пускал дорогой тачкой, а сам до того, как к этому Горемыкину устроиться водителем, извозом промышлял. Перевоз с дачи, на дачу, а микроавтобус у него вместо грузовичка был. Много туда не напихаешь, но кое-что помещалось. Так что крутился как мог. Ну а когда Горемыкин его к себе на работу взял, про грузоперевозки Почтарев забыл, и так у него по деньгам нормально получалось. Машина у него стояла, стояла, а тут он ее продать надумал. Вот мы с ним к покупателю и ездили.

— Куда?

— В Новгород.

— В Нижний?

— Ну, скажешь тоже! В Великий Новгород прокатились, но мне и того хватило. Обратно на электричке добираться пришлось. Да еще на вокзале ждать, пока поезд пойдет.

— То есть Почтарев ночью из клиники покатил прямо в Новгород?

— Сначала он Марата у дома высадил. А потом, да, к клиенту покатил.

— Адрес ты запомнил?

— Чей? Клиента?

— Очень мне нужен этот клиент, — рассердилась Оксана. — Марата адрес!

— А-а-а… дом запомнил. А номер квартиры они при мне не называли. Там большой дом, многоквартирный. Если номер квартиры не знать, фиг этого Марата найдешь.

Оксана вздохнула:

— А потом что было?

— Мы с Почтаревым в Новгород поехали. Он за рулем, а я в багажнике.

— Зачем?

— Что?

— Зачем ты с ним поехал? Почему не остановил? Почему не поговорил с Почтаревым с глазу на глаз? Почему не спросил, где Ирина?