— Его пациенты не гуляют в парке. Не бывают на процедурах. Их словно бы нет, но тем не менее они там есть. И доход они приносят изрядный. Фактически в прошлом году только они и принесли прибыль, которая и позволила нам продержаться на плаву. — И, помолчав, Марина добавила: — А теперь Марка убили. И нам всем, похоже, тоже пришел конец.
— Есть уже какие-нибудь версии этого убийства? — осторожно спросила Оксана.
— Одна версия у нас с Ритой уже есть. И Сема тоже сказал, что это более чем правдоподобно.
— Что за версия?
— Вчера, за несколько часов до того, как Марка убили, его разыскивал какой-то безумный. Совершенно невозможный тип! Твердил, что Марк прячет в клинике его жену. Требовал, чтобы его пустили к Меерсону. Орал. Грозился. Не понимаю, почему наш директор распорядился отнестись к этому человеку с уважением и запретил охране его трогать. Лично я гнала бы такого грубияна в три шеи.
Это она про Германа, догадалась Оксана. И Оксане внезапно стало обидно за него. Может, тем, кто плохо с ним знаком, Герман и может показаться грубым, но Оксана-то знает, какое нежное и любящее сердце бьется в его груди.
— А Марк был в это время в клинике? — поинтересовалась Оксана.
— Нет, его еще не было. Охране пришлось выдать один из кабинетов на первом этаже за кабинет Меерсона. Табличку наспех состряпали. А скандалист и купился.
— Значит, он побывал в чужом кабинете, а решил, что это кабинет Меерсона?
— Ну, не пускать же его в корпус «Би», — хмыкнула Марина. — Туда Меерсон даже никого из сотрудников не допускает. Только своих. Только тех, кого сам нанимает на работу.
Все это заинтриговало Оксану до такой степени, что она решила прямо сейчас отправиться к этому таинственному корпусу. Коньяк и любопытство толкали ее на безумства.
Тут Марина как раз случайно взглянула на часы, ахнула и засобиралась домой.
— У меня же ребенок уроки не сделал и муж некормленый! Засиделись мы с тобой, а уже девятый час!
Оксана попыталась улизнуть обратно в бухгалтерию, но новая подруга вцепилась в нее.
— Вдвоем поедем, — заявила она Оксане. — И не спорь со мной. Я твою начальницу много лет знаю, раскрою тебе на нее глаза. Если хочешь ей понравиться, то потихонечку нагрузку на себя увеличивай. Нечего тебе Татьяну с первого же дня баловать. Если привыкнет, что ты сутками пашешь, потом не слезет. Так что ты рекордов пока что не ставь. Потихоньку-полегоньку. А вообще, если хочешь знать, Татьяна не из тех, кто умеет ценить хороших работников. У нее в бухгалтерии текучка самая большая. Она уверяет, что к ней приходят некомпетентные девчонки, которых гнать надо в три шеи. Но я думаю, что дело в самой Татьяне. Она из породы людей, которым всегда и всего мало. Так что служебным рвением ты ее не удивишь, она воспримет это как должное. А потом выгонит и заменит кем-то другим.
— Я заметила, что Татьяна Леонидовна сегодня целый день на компьютере играла. И в бумагах у нее страшный беспорядок.
— Татьяна умная баба. И документы у нее в руках. Думаю, смекнула, как ни старайся Меерсон, а одному ему всю клинику на себе не вытянуть. Дело к закрытию идет, вот она и сачкует.
С новой подругой они отправились к остановке маршруток. По пути Оксана рискнула спросить у Марины о Почтареве. В ответ Марина старательно наморщила лоб.
— Геннадий Почтарев? Нет, что-то я такого не припомню.
— Высокий. Брюнет. Красавец мужчина.
— Среди наших такого точно нет. Хотя… Постой-ка, я знаю, о ком ты говоришь. Видела похожего человека пару раз. Но если это он, он работает в корпусе «Би».
— Почтарев работает с Меерсоном?
— Ага, — равнодушно кивнула Марина. — Точней сказать, работал уже теперь.
— А маленького мальчика ты возле Почтарева не видела?
— Мальчика? — удивилась Марина. — Да еще маленького? Ну, нашла, что спросить! Детей ни в «Красоте», ни в корпусе «Би» никогда не бывало.
Снова этот таинственный корпус «Би»! Оксана стояла и думала, что корпус этот невероятно притягательное место. Она начинала жалеть, что не отправилась туда сегодня. Сходила бы, разузнала, было бы с чем к Герману вернуться. А так что она ему скажет?
Вопреки опасениям Оксаны ее друг остался очень доволен ее отчетом.
— Молодец! Всего за один день столько всего нового узнала!
Кроме похвалы Оксану дома ждал еще и горячий ужин. Герман пожарил картошку, отварил сосисок и даже салат соорудил. И пусть в салате было все два овоща — огурец и томат, и пусть картошка у Германа пригорела, а сосиски разварились, все равно Оксана была тронута такой заботой. Как это, оказывается, приятно, когда приходишь вечером домой, а тебя ждут и ужин на столе.
Но у Германа настроение было совсем иное. Это Оксана устала за целый день и мечтала лишь о том, чтобы провести вечер тихо и мирно.
— Ира тебе не звонила?
— Нет.
— А матери?
— Теща уверяет, что ей тоже не звонила.
Герман за день набрался новых сил и теперь жаждал не только новостей, но и активных действий.
И усевшись рядом с Оксаной, он приступил к допросу:
— Значит, говоришь, все загадочное в этой клинике сосредоточено в корпусе «Би»?
— Да.
— На плане можешь показать, где именно он находится?
Позевывая, Оксана начертила план, Герман попутно задавал ей вопросы. Его интересовали любые детали. И каково расстояние до корпуса «Би» от главного входа? И есть ли там специальная охрана? И самое главное, можно ли туда незаметно проникнуть?
Оксана даже не удивилась, когда бывший любовник спросил:
— Отправишься туда со мной?
Она лишь устало уточнила:
— Когда?
— Прямо сейчас.
— Сейчас нет. С ног валюсь.
— Ладно. Можешь пару часиков отдохнуть. Так даже еще лучше. Поедем, когда стемнеет.
Оксана вздохнула. Она бы предпочла полежать в кровати. Глаза у нее слипались. Но ведь у нее была еще пара часов, которые Герман великодушно ей подарил, и Оксана собиралась использовать это время с одной лишь целью — поспать.
Только это ей не удалось. Стоило Оксане прилечь и задремать, как зазвонил телефон. И ладно бы сотовый. Нет, звонил домашний, а он издавал трели почище иного будильника. Когда Оксана его покупала, продавец ей так и сказал: «Берите, девушка, не пожалеете, будет у вас вместо будильника». И ведь не обманул! Так что не осталось ничего, кроме как взять трубку.
— Алло, — сонным голосом произнесла она. — Кто это?
— Ты там чего, спишь, что ли?
Оксана подавила зевок. Звонила Анька — приятельница с прежней работы, болтушка и тараторка, любительница сплетен, которых всегда имела целую кучу. Анька почему-то питала к Оксане непонятную привязанность и даже после ее увольнения продолжала звонить и держать в курсе дел прежних знакомых.