Клуб для избранных - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Коган cтр.№ 50

Часы показывали шестой час вечера.

Майк смотался в старое здание через дорогу, где его чуть не прикончили, — конверт мог выпасть, когда его тащили. Он обследовал все помещения, куда смог пробраться, — безрезультатно.

Позвонила Милая. Она звонила уже третий раз за последние полчаса.

— Порадуй меня.

Нолан молчал.

— Скажи, что нашел его.

— Ни хрена я не нашел, — сквозь зубы процедил Майк, направляясь к дороге. Оставалось еще одно место, которое следовало проверить, — овраг, куда он выпрыгнул из машины, уходя от погони в пятницу вечером.

— У тебя есть еще идеи?

— Может быть. — Он поднял руку, ловя такси.

— В голове не укладывается. — Милая говорила отрывисто, Майк чувствовал, что она сердится. — Почему ты не удосужился посмотреть чертовы координаты сразу же?

— Я был немножко занят, спасая свою задницу, уж извини. — Он нырнул в такси и сказал водителю, куда ехать.

— А потом? — не унималась собеседница. — Ты же мог открыть конверт, очутившись в номере?

— Если ты хочешь сказать, что это мой косяк, не утруждайся, я и так в курсе, — огрызнулся Нолан. Эта девчонка начинала выводить его из себя. Он и так делал все возможное, чтобы выполнять требования извращенцев, втянувших его в дебильную игру. В конце концов, он не супергерой в обтягивающих лосинах, чтобы никогда не ошибаться и везде успевать. Совсем не супергерой! Его за это и из армии выперли (спасибо капитану Труману, что не посадили).

Она повысила голос:

— Да, это твой косяк, Майки, и я повторю это снова и снова, может быть, тогда ты будешь умнее в следующий раз!

— Похоже, следующего раза не будет. — На его губах заиграла мрачная ухмылка. — Так что прибереги свои нервы для другого игрока.

— Другого игрока? — вспыхнула Милая. — Мы одна команда!

Капитан Труман шутил: «Очень важно научиться работать в команде — это даст тебе возможность всегда сваливать вину на кого-то другого».

— Ты… Ты идиот, Майк Нолан. Ты так ничего и не понял!

— Так расскажи мне, — попросил он. — Объясни.

Дежавю.

Викки психовала, что-то требовала от него, а он не догонял, чего именно.

— Я не понимаю, детка. Научи меня понимать тебя. Объясни! Я способный!

— Все твои способности сосредоточены ниже пояса!

— Нет, не все! Просто ниже пояса ты смотришь чаще всего!

— Да пошел ты, скотина!

— Только вместе с тобой, детка. Дорогу покажешь?

— Мне нельзя ничего объяснять! — Милая почти сорвалась на крик. — Неужели ты настолько тупой, что не можешь уяснить такую простую вещь? Нельзя!

Повисла долгая пауза. Майк первым нарушил молчание:

— Извини. Я понимаю. Просто нервы на пределе, вот и срываюсь. К тому же с недавних пор у меня проблемы с доверием.

Милая громко вздохнула.

— Это заметно. — Она невесело улыбнулась. — Забавно: мы даже не видели друг друга, а ссоримся, как старая семейная пара.

И снова устойчивое ощущение, что этот диалог уже когда-то происходил.

— Перезвони мне позже, — попросил Майк.

Слишком много чертовых дежавю.

— Хорошо. Я перезвоню. И знаешь что? — добавила она после паузы. — Ты найдешь этот хренов конверт. Слышишь? Найдешь.

Он не нашел. Облазил весь овраг и прилегающие окрестности, даже заглянул за забор — может, ветром отнесло? Ничего. Ни клочка бумаги.

Нолан сел на землю, обхватив руками голову и уперев локти в согнутые колени. Как же его все достало. Убегать, бояться за близких, вспоминать прошлое, ненавидеть себя за собственное бессилие.

Они сидели с Викки на балконе, укутавшись в шерстяной плед, и смотрели, как медленно падают вниз крупные, невесомые хлопья снега.

— Однажды осенью я очень ждала зимы. В моем городе почти никогда не бывало холодов, но я все равно ждала колючего снега и пронизывающего ветра. Мне так хотелось дышать ледяным воздухом, напитываться им, промерзать изнутри. Иногда мне казалось, что это моя последняя зима, поэтому я ее так сильно жду. Прошла целая жизнь с тех пор. И теперь я поняла, что ждала совсем не зимы, а того, с кем можно вот так сидеть и смотреть на падающий снег… Когда-то мне совсем не нравился этот мир. Но где взять другой, да? Я не могла его изменить, и тогда изменилась сама…

Викки умела красиво сказать. Теперь Нолан знал: красивыми словами маскируют некрасивую ложь. Искренность всегда неуклюжа.

Проклятие! Он снова вспоминает, ковыряет незажившую рану. Может быть, она и правда любила. Но ведь никто не давал гарантий, что любовь будет длиться вечно. А он никак с этим не смирится.

Майк тряхнул головой, скользнув рассеянным взглядом по пыльной траве. Под широким листом сорняка — намного дальше того места, где он прыгал, — что-то белело. Он вскочил на ноги, в считаные секунды преодолел расстояние и поднял испачканный черноземом конверт.

Поспешно разорвал его, достал листок и вбил в телефон обозначенные на нем координаты. Место, высветившееся на виртуальной карте, показалось ему нелепицей. Он повторно ввел цифры. И увидел ту же самую точку — посередине реки Чарльз, где-то между Гарвардским мостом и мостом Лонгфелло.

Уже стемнело, когда он добрался до парка на лагуне Стороу у берега Чарльз-ривер — как раз напротив того места, куда ему предстояло попасть. От воды тянуло сыростью, холодный ветер пробирался под одежду, вызывая гусиную кожу. Фонари на бегущей между деревьев велодорожке высвечивали редких пешеходов — в основном любовные парочки, рассчитывавшие на романтическую прогулку и сто раз пожалевшие, что не предпочли посидеть в теплом ресторанчике за чашкой горячего чая.

Часы показывали одиннадцатый час ночи. Нанять лодку или катер Нолан не успевал, но даже если бы у него имелось в запасе немного времени, он бы все равно не смог расплатиться: почти все деньги потратил на таксистов в пятницу.

Он вгляделся в густую, мерцающую отраженными огнями синеву воды, пытаясь разглядеть какой-нибудь знак. Баржа, катамаран, яхта — должно же там находиться хоть какое-то плавучее средство! В темноте серела какая-то точка — прямо на поверхности, — издалека похожая на буек.

Они ведь не всерьез, да? Они ведь не думают, что он туда поплывет?

Он машинально сунул руку в карман, чтобы достать таблетки, и тут же отдернул ее, громко выругавшись. Придется справляться собственными силами, дружище.

Нет, это исключено. Он ни за что не нырнет.

Слева желтели подсвеченные лампами опоры Гарвардского моста. В серых сумерках чернели голые ветви сухого дерева — наверное, вымерзло зимой. Шелестели и раскачивались от ветра пышные кроны соседних деревьев, и лишь мертвый крючковатый остов стоял неподвижно, вцепившись сучьями в низко нависшее небо.