Вот под пышной зеленью этих кустов и сидели подруги. К ним уже несколько раз совались законные обитатели этого райского уголка. И натыкаясь на подруг, уходили, недовольно ворча себе под нос. Тем не менее их визиты здорово нервировали подруг.
Они все с большим нетерпением вглядывались в двери дома. Но Натахи не было. Многие гости, кого подруги успели заметить на поминках, ушли. Потом вышел тот невзрачный тип, которого Натаха «окучивала», когда к ней подсела Кира. Воровато оглядываясь на двери дома, он поспешно умчался прочь. Причина его поспешности стала ясна, когда следом за ним из дома выскочила Натаха.
— Наконец-то! — вырвалось у Киры.
Натаха выглядела расстроенной и недоумевающей одновременно. Она с укором посмотрела вслед улепетывающему от нее со всех ног кавалеру и сплюнула на землю.
— Ну и черт с тобой! — произнесла она с чувством и тут же добавила: — Все-таки я вдова. Хотя и не вполне законная, но вдова. Надо вести себя соответственно.
И с видом гордой отрешенности она тяжело потопала в сторону остановки маршрутки.
— Едем за ней! — дернулась Кира.
— Постой! Ты же выпила!
— Не пила я!
— Я видела, как ты пила!
— Только вид делала. Губы смачивала. А саму водку в цветочный горшок выливала.
— Но губы ведь смачивала!
— Несколько капель. Мы с тобой тут столько сидим, что весь алкоголь выветрился.
И Кира потащила подругу к «Гольфу», на котором они благополучно проследовали за Натахой до ее дома. Выяснилось, что жила она всего в нескольких автобусных остановках от дома родителей Димы. В самой обычной пятиэтажке. После проведенной в ней реконструкции «хрущевка» перестала выглядеть убогой сиротой. Она посвежела, нарядилась и подкрасилась. Но, разумеется, не перестала от этого быть все той же времянкой с крохотными комнатами и еще меньшими, просто игрушечными кухонками.
Натаха вошла в этот дом вполне по-хозяйски. Открыла дверь своими ключами. И к тому же поздоровалась с бабульками, сидящими на лавочке перед входом. Те дружно ей ответили, ничуть не удивившись. Но вот их взгляды, которыми бабки обменялись, стоило Натахе скрыться в доме, заставили Киру принять новое решение.
— Надеюсь, что окна ее квартиры выходят все же на другую сторону, — пробормотала она, выбираясь из машины и направляясь в сторону сплетничающих старушек. — Жди меня здесь!
Леся и глазом не успела моргнуть, как подруга оказалась уже среди старушек. Она задала им какой-то вопрос. И между бабками и Кирой завязался разговор. Впрочем, разговором это было трудно назвать. Со стороны Киры это были короткие кивки, которыми она сопровождала лекцию старух.
Вернулась Кира довольно быстро. Внимание бабок переключилось на молодуху с новорожденным младенцем. Конкурировать с обворожительным розовощеким малышом в кружевной накидке и одеяле с голубыми бантиками Кира, разумеется, не могла. И потому вернулась к подруге.
— Наша подопечная славится среди соседей легким нравом и таким же легким поведением, — сообщила она Лесе. — Другими словами, водит к себе всех, кому не лень.
— Она живет одна?
— Со старой бабушкой. Но с ранней весны до поздней осени старушка проводит в деревне. В город возвращается только после ноябрьских праздников. Так что у Натахи больше полугода не жизнь, а разгуляй малина.
Кроме этого, Кире удалось узнать у вездесущих старушек, что, помимо Димы, Натаха имеет прочную связь еще с двумя мужчинами симпатичной наружности.
— Старухи еще удивлялись, где это она таких красивых мужиков находит, — сообщила Кира. — И один из них старухами одобрен. Говорят, он к Наташе даже сватался.
— И что?
— Пока неясно. Но предложение сделал по всей форме. С кольцом и шикарным букетом.
— Тогда вряд ли она стала бы убивать Диму, зная, что у нее про запас имеются еще два полноценных кавалера, — сказала Леся.
— Вот и я о том же думаю. Разве что Наташка очень горяча. И в тот раз просто не сдержалась.
— Мне она такой уж вспыльчивой не показалась.
Кире и самой Наташа больше напомнила корову — большую, жвачную и добродушную. Стать жестокой убийцей ее могли заставить только чрезвычайные обстоятельства. Но таковых, насколько поняла Кира, у Наташи не было.
— И все же проверить ее алиби не помешает.
— И как мы его проверим?
— На поминках она мне проговорилась, что провела ту ночь, когда ранили Диму, в одном ночном клубе. Мол, оттянулась там по полной программе. На следующий день спала до трех дня. А в три ее разбудила мама Димы, сообщив, что Дима при смерти находится в больнице.
— Ужасно!
— Ужасно, да. Но нам важно наведаться в тот клуб, о котором она говорила.
Клуб оказался паршивеньким заведением местного масштаба всего в сотне метров от дома Наташи. Он был второпях и не слишком удачно переделан из магазина «стекляшки» в ночное увеселительное заведение. Днем тут играли в бильярд. А ближе к ночи открывалось помещение для ночного «клубления» молодежи. Сейчас люди только подтягивались. Тем не менее многие столики были уже заняты. А на площадке для танцев уже кривлялось несколько подростков.
— Публика больно уж молода, — неодобрительно заявила Леся. — Никого старше двадцати.
— Так это и хорошо.
— Чем же?
— Наташке уже далеко не двадцать.
— И что?
— Она должна была тут запомниться.
Кира оказалась права. Натаху помнили все, начиная от бармена и кончая администратором.
— Чума, а не молодка! — так и заявил он. — Что она тут творила, вам не передать! Сначала плясала так, что я боялся, как бы пол не проломила. Потом раздеваться начала. Волосья распустила, хохочет, прыгает. Сиськи у нее четвертого размера, не меньше. Из выреза кофточки вываливаются. Все парни, ясное дело, от такого зрелища обалдели. Знакомиться полезли. Ну, драка завязалась.
— Между кем и кем?
— Между кавалером этой вашей знакомой и пацанами, которые к ней полезли.
— Так она не одна была?
— Зачем одна? С парнем. Славный такой парень, зря он с ней связался. Полночи потом из-за этой шалавы с милицией разбирался.
— А она?
— Она тут продолжала танцевать. Как ни в чем не бывало. Представляете? Ее парень за нее вступился, его в ментовку увезли, а она вместо того, чтобы за ним бежать да у ментов отмазывать, продолжала веселиться. Вот бабы, цена им пятак за пучок!
— И до самого утра веселилась? — спросила Кира, решив не обижаться на последнее замечание.
— Ага. Набралась так, что чуть под столом не валялась.
— Но потом ушла?
— Уйти-то ушла, но, скажу я вам, не одна.