Операции советской разведки: вымыслы и реальность - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Чернявский cтр.№ 57

Здесь уместно подробнее сказать об оперативно-информационной деятельности Рамзая. Ее можно разделить на две части — шанхайскую (1930–1933 годы) и токийскую (1933–1941 годы). Во время шанхайской командировки резидент получал сведения лично от немецких военных советников и инструкторов, находившихся в китайской армии, немецких и других иностранных и китайских коллег-журналистов, сотрудников иностранных консульств в Шанхае, а также от созданной им сети агентов. Резидентура достаточно быстро и полно освещала такие вопросы, как проникновение в Китай других государств, планы и практические действия японских вооруженных сил в Маньчжурии и Северном Китае, политическая и экономическая обстановка в этих районах, борьба между различными вооруженными группировками в Китае, боевые действия китайской Красной армии, состояние железнодорожных и шоссейных коммуникаций.

Подсчитано: за эти годы Зорге направил в Центр 597 срочных радиосообщений, из которых 235 доложены руководителям Красной армии, правительственным и партийным высшим инстанциям. Кроме того, через курьерскую связь на Знаменку послано несколько сот фотокопий документов, а также составленных резидентурой (в основном лично Зорге) докладов.

Находясь в Токио, Зорге более двух лет (1933–1936 годы) потратил на легализацию, вербовку источников и налаживание связи с Центром. В этот период от него в Москву, естественно, шло меньше сведений. Зато с 1936 года информационная машина, созданная Рамзаем, заработала вовсю. С января этого года по октябрь 1941-го он послал в Центр 805 срочных радиограмм, из которых 363 были доложены наркому обороны, начальнику Генерального штаба РККА, высоким правительственным и партийным инстанциям. Через курьерскую связь в Москву были направлены более 600 фотодокументов и докладов.

Большинство исследователей считает, что наиболее ценные и достоверные сведения были получены по таким важнейшим вопросам:

подготовка и заключение 25 ноября 1936 года антикоминтерновского пакта между Германией и Японией, к которому через год присоединилась Италия;

причина и характер военных провокаций японской армии на границах Монголии в первой половине 1936 года и в середине 1939 года;

развертывание японских вооруженных сил в связи с разжиганием в 1937 году войны в Китае; подготовка гитлеровской Германии к нападению 1 сентября 1939 года на Польшу;

начало наступления немецких войск в 1940 году на Францию и основное направление главного стратегического удара;

характер и содержание договора, заключенного в ноябре 1940 года между Японией и созданным японцами на оккупированной территории Китая марионеточным правительством Ван Цзинвея;

подготовка Японией в декабре 1941 года нападения на Соединенные Штаты и Великобританию;

отсрочка по крайней мере на 1942 год агрессии Токио против Москвы;

подготовка и сроки агрессии гитлеровской Германии против Советского Союза.

Успех резидентуры Рамзая обеспечила новаторская технология добычи и обработки разведывательной информации, которую придумал Зорге. Подавляющее большинство находившихся за рубежом нелегальных сотрудников советской секретной службы считало: главное — получить сведения и побыстрее направить их в Центр — там разберутся. У Рамзая была другая схема: добыть данные, проверить и перепроверить их, тщательно проанализировать, убедиться в достоверности и уж тогда отправлять в Москву. «Несомненно, — писал Зорге в своих собственноручных показаниях японскому следствию, — сам по себе сбор информации — дело важное, но я считал, что самое важное — умение проанализировать материал и дать ему оценку с общеполитической точки зрения. Я всегда серьезно воспринимал задания… но я считал не менее важным… выявлять новые виды деятельности, новые вопросы, новую ситуацию, возникшие в процессе выполнения задания, и докладывать обо всем этом».

Рамзай-Инсон показал себя непревзойденным мастером конспирации. Вот почему его организации удалось в течение восьми лет избежать разоблачения, несмотря на плотную слежку, которую японская контрразведка установила за ним и его сотрудниками. Он водил шпиков за нос и передавал в Центр важные сообщения.

Обострившаяся обстановка в мире и Японии не позволяла сократить интенсивность радиообмена с Центром, этой ахиллесовой пяты любой резидентуры, что неизбежно должно было навести контрразведку на группу Рамзая.

Так оно и случилось. Кольцо вокруг Зорге стягивалось все туже. И он знал об этом. Но ни на минуту не прерывал своей опаснейшей работы: информация должна поступать в Центр без перерыва — война была на пороге.

Зорге вел себя, как те солдаты-разведчики на фронте, которые вызывали огонь на себя, чтобы нанести удар по врагу. Он сохранял бодрость духа, стойкость и ясность мысли. Он поддерживал своих товарищей перед лицом смертельной опасности. Более того, в этот полный драматизма момент он сумел добыть сведения исключительной важности: Япония сосредоточивает силы для войны на Тихом океане и готовит нападение на базу американских военно-морских сил в Пёрл-Харборе на Гавайях.

Если бы не это, то Зорге, может быть, и удалось уцелеть. Но он пожертвовал собой, чтобы не только помочь выстоять советской столице: ведь информация Инсона о том, что Япония не вступит в войну против СССР, сыграла, как теперь документально известно, немалую, если не главную роль в принятии Сталиным решения перебросить свежие, хорошо обученные дивизии из Сибири и с Дальнего Востока под Москву. Недавно выяснилось: Зорге поставил на карту жизнь свою и своих сотрудников и для того, чтобы помочь Соединенным Штатам, в которых он уже тогда определенно видел потенциального союзника СССР в борьбе против гитлеровской Германии.

Дошла ли чрезвычайной важности информация до Вашингтона? Поделился ли ею Кремль с Белым домом? Пока не обнаружено документальных данных на сей счет. Скорее всего — нет: в октябре-ноябре 1941 года состояние советско-американских отношений не позволяло Москве отважиться на такой шаг. Высказывают предположение: Зорге, мол, не спрашивая Центр, сам предупредил об этом американцев-штатников. Что ж, такое нельзя отметать с ходу. Возможности у него были — его помощник Бранко Вукелич, работавший под прикрытием журналиста и занимавший должность заведующего токийского отделения французского информационного агентства Гавас, имел деловые контакты с американскими корреспондентами и дипломатами, среди которых наверняка были агенты и сотрудники разведывательных органов США. И сейчас вряд ли стоит винить Зорге в таких контактах. Наоборот, нужно отдать должное политической прозорливости Рамзая: он оказался дальновиднее многих тогдашних советских руководителей.

Ныне немало людей задаются вопросом: почему командование Красной армии и советское руководство не использовали своевременно точную, подробную, проверенную и перепроверенную информацию группы Рамзая о сроках нападения фашистской Германии на СССР, о стратегических и оперативных планах немецкого командования? Ведь первые сведения о подготовке нацистской агрессии Рамзай радировал в Москву еще в апреле 1940 года — за восемь месяцев до утверждения Гитлером плана «Барбаросса», директивы о молниеносной войне против Советского Союза, и более чем за год до 22 июня — трагической даты, когда гитлеровский вермахт вторгся на землю нашей Родины. Все дело в том, что Зорге не доверяли.