Коварный замысел - читать онлайн книгу. Автор: Диана Стоун cтр.№ 19

Глэдис похолодела.

– Но я не ходила берегом, я гуляла по дороге, – слабо возразила она, с ужасом представив, что она действительно могла решить прогуляться вдоль побережья.

– А в лесу водятся росомахи, ты это знаешь? А они могут быть довольно опасны.

Он был так искренне рассержен и встревожен, что Глэдис невольно улыбнулась.

– Ну, знаете, вас послушать, так здесь человеку и шагу ступить нельзя, чтобы не столкнуться со смертельной опасностью. Прямо каменный век какой-то!

– Не вижу ничего забавного, – проворчал он, остановившись перед ней. – Для постороннего человека, плохо знающего местность, опасность действительно существует.

– А вы хорошо знаете местность? – поинтересовалась Глэдис.

– Разумеется, – бросил он. – Я же тут вырос и облазил все окрестности вдоль и поперек.

Она покорно вздохнула.

– Ну ладно, считайте, что вы меня убедили. Прошу прощения, что доставила вам беспокойство. Обещаю, что впредь, если надумаю покинуть дом, то непременно буду сообщать, куда иду и зачем. И дам вам номер своего мобильного, чтобы вы всегда могли со мной связаться.

– Ну вот и славно, – с облегчением улыбнулся он.

– Хотя, с другой стороны, – задумчиво проговорила она, – если бы вас здесь не было, я бы жила одна и мне пришлось бы самой о себе заботиться, а из этого следует…

– Ничего из этого не следует, – прорычал он и, схватив ее за руки, поднял с кресла.

Она ахнула и покачнулась, и он тут же крепко прижал ее к своему большому, сильному телу. Его руки обняли ее, скользнули по спине, плечам, потом стащили с волос резинку и нырнули под их мягкий, шелковистый кокон. Руки у него были холодные, настойчивые. Полы его вельветового пиджака раздвинулись, и даже сквозь несколько слоев своей одежды Глэдис почувствовала тепло его мускулистого тела. Она уперлась взглядом в ямочку у основания крепкой смуглой шеи над расстегнутым воротничком шелковой рубашки, боясь поднять глаза, чтобы не выдать смятения чувств, охвативших ее. Ее волнение еще больше усилилось, когда она вспомнила, как горячо и настойчиво прижимался он вчера к ее обнаженному телу, и трепет возбуждения пробежал по ней. Она чувствовала, что ей все труднее бороться с искушением поддаться его обаянию.

Но она не может. Не должна. Она не принадлежит к тому типу женщин, которые относятся к любовной связи легко, как к забавному приключению, не затрагивающему сердца, и заканчивают ее так же легко, без малейших сожалений. Если она уступит своему желанию, то окончательно влюбится и потеряет голову. И что же будет с ней потом, когда они расстанутся? А в том, что они расстанутся, не могло быть никаких сомнений. Рано или поздно он узнает о ее болезни и отвернется от нее, как отвернулся Кайл. В конце концов, кому нужна неполноценная жена, которой противопоказано рожать?

Глэдис решительно уперлась руками ему в грудь и подняла на него глаза, в которых стоял упрек.

– Не надо! Вы же обещали!

Джереми застыл и заметно побледнел под загаром, затем медленно ослабил объятия и отпустил ее.

– Да, конечно. Прости, – выдавил он и отступил на шаг. – Ты права, я нарушил свое обещание. Постараюсь, чтобы этого больше не повторилось. Просто мне показалось… – Он отвел глаза и произнес: – Впрочем, неважно. Тебе надо что-нибудь выпить, чтобы согреться. Виски? Вина? Или, может, чаю?

Глэдис украдкой облизнула пересохшие губы. Ей так хотелось сказать ему: нет, тебе не показалось. Когда твои руки обнимали меня, когда пальцы ласкали мою шею, чувствительную кожу головы, мочки ушей, я чувствовала почти непреодолимое желание прижаться к тебе всем телом и умолять никогда не отпускать меня. Я так жаждала твоего поцелуя…

Разумеется, она не могла сказать ничего подобного.

– Да, чашку горячего чаю было бы замечательно, – тихо проговорила она вместо этого. – Но, может, мне лучше пойти в свою комнату? Хотелось бы поудобнее положить ногу… да и вам не мешать.

– Ты не будешь мне мешать, – суховато отрезал Джереми. – Располагайся здесь, в кресле, я обо всем позабочусь. Сейчас попрошу миссис Окли приготовить чай и принесу табуретку для ног.

– Ну хорошо, – быстро уступила Глэдис. В глубине души она была рада, что у нее будет возможность побыть еще немного в его обществе. Ей было хорошо с ним рядом.

Когда Джереми вышел, Глэдис как можно удобнее устроилась в большом кожаном кресле у камина. Огонь приятно согревал ее, и вскоре она почувствовала, как то ли от его жара, то ли от пережитого возбуждения лицо ее запылало. Вспоминая объятия Джереми, она не представляла, как сможет удерживать дистанцию, когда ее так неудержимо влечет к нему. И это влечение явно обоюдное. Как заставить себя не желать его, когда от одного лишь его взгляда у нее учащается пульс, в теле разгорается жар, а в голове становится пусто? Оказывается, сделала Глэдис открытие, бороться с собой, со своими желаниями гораздо труднее, чем с кем бы то ни было.

Миссис Окли вкатила в библиотеку сервировочный столик, на котором было все для чаепития, включая тарелку со свежеиспеченным печеньем с корицей. Она поставила столик рядом с креслом, в котором сидела Глэдис, и с присущим ей любопытством огляделась, не обойдя вниманием ни небрежно брошенную в другое кресло куртку, ни разрумянившееся лицо Глэдис.

– Мистер Гамильтон сказал, что вы повредили ногу, мисс, – озабоченно произнесла она.

Глэдис небрежно отмахнулась.

– А, пустяки. Немножко подвернула, вот и все. Ничего серьезного. Уже почти не болит.

– Так вы ходили гулять? Оно-то и правильно, свежий воздух и все такое. А то вы были такая бледненькая, а теперь, с воздуха-то, глядите, как щечки разрумянились. Любо-дорого посмотреть! Только будьте поосторожнее. Есть тут у нас пара-тройка опасных мест, куда лучше не соваться. Ну, да, думаю, мистер Джереми вам уже все про это рассказал, предупредил. Мальцом он, верно, облазил тут все вдоль и поперек. Да и матушка его – упокой господи ее душу – любила пешие прогулки, все, бывало, прогуливалась по берегу, говорила – мол, душно ей в четырех стенах. Да оно и понятно: зов крови и все такое…

– Спасибо, миссис Окли, вы можете идти, – послышался из дверей холодный голос Джереми.

Миссис Окли смутилась, забормотала извинения и поспешно ретировалась.

Джереми подошел и поставил перед ее креслом маленькую табуреточку для ног, после чего сел в кресло напротив. Табуретка была явно старинная, ручной работы, с резными ножками, обитая малиновым бархатом. Судя по вытертому ворсу, табуреткой довольно часто пользовались.

– Она принадлежала матери Джеффри, – ответил Джереми на ее невысказанный вопрос. – У нее были больные ноги, кажется какое-то заболевание вен. Она вообще была очень болезненной женщиной.

Прямо как я, подумала Глэдис, а вслух поинтересовалась:

– А чем она болела?

– Не могу сказать точно, но знаю, что умерла она от рака легкого. Это случилось вскоре после моего рождения.