Поверить Кассандре - читать онлайн книгу. Автор: Олег Крыжановский, Константин Жемер cтр.№ 41

Ругая себя последними словами, Павел кивнул парню, черкнул закорючку в поданной квитанции и принял посылку – огромный букет белых роз, которые он самолично вчера по телефону заказал к сегодняшнему дню, желая порадовать и выразить, наконец, свои чувства ненаглядной Оленьке.

– Да уж, господина дарителя, кто бы он там ни был, дамы за его порыв не поблагодарят, – с деланным сочувствием к «таинственному» дарителю заметил Щербатский. – Нагнал же страху…

Прежде, чем Павел смог его остановить, Фёдор Ипполитович выхватил из букета карточку с именем и прочёл её.

– Понятно! – сказал он весело и похлопал развенчанного юношу по плечу.

Вернувшись с букетом в гостиную, сконфуженный Павел там никого уже не застал, однако сдаваться молодой человек не собирался: раз по собственной глупости сорвал дело, значит, самому придётся всё исправлять, ведь цветы – это всего лишь первый шаг тщательно продуманного плана. А суть плана – ни больше, ни меньше – заключалась в том, чтобы… похитить Ольгу, точнее, уговорить ненадолго сбежать и пойти прогуляться – и не куда-нибудь, а на Английский каток, где, если верить газетам, чуть ли не ежедневно бывают императорские дочери. Оленька весьма интересуется светскими новостями, следовательно, велик шанс, что план сработает. Ну, а там уж, на ярко блестящем льду, под плавное кружение разрумянившихся пар, танец снежинок и звуки духового оркестра будет столь естественно приобнять, поддержать под тонкий локоток… А, возможно, появится момент и признание сделать.

С этими мыслями он тихонько постучал в дверь и, на раздавшееся в ответ «войдите», нажал ручку, держа перед собой роскошный, источающий тонкий розовый аромат, букет.

– Какая красота, Павел Андреевич! Это мне?! Спасибо, вы так милы! Но кто тот нежданный «гость», визит которого привел всех нас в трепет? – щебетала девушка, любуясь крупными белыми цветами.

– Рассыльный принёс это вам от… меня. Признаюсь, позволил себе лишнего, а Федор Ипполитович выразил сомнение по поводу того, что такая дань вашей красоте будет воспринята благосклонно ввиду учиненного переполоха… – оправдываясь, Павел прижал руку девушки к губам. – Но я вижу, что прощен, так может, продолжим нарушать установленные вашим дядей правила? Хочу предложить, сударыня, сбежать ненадолго. На Английском катке сегодня ожидается прибытие царевен, вот я и подумал, что вам любопытно будет на них поглядеть, да и покатаемся заодно – ведь на воздухе бывать просто необходимо…

Изложив, таким образом, свою маленькую хитрость, Павел с внутренним трепетом ожидал ответа Ольги.

Вне всяких сомнений, удар попал в цель – даже дуэлянт, стреляющийся через платок, имел бы меньше шансов поразить сердце противника. К тому же, пуля, достигнув сердца, непременно его остановит, а слова молодого человека, наоборот, заставили сердце Оленьки забиться учащённо, как никогда. О, как же она мечтала вырваться из-под добрейшей, но изрядно опостылевшей опеки родственников, и хоть на миг обрести свободу!.. Благодарный взгляд, подаренный Павлу, заставил того ощутить себя счастливейшим человеком в мире.

– Так, вы согласны? – спросил он с придыханием, и поспешно добавил, – Фёдор Ипполитович после ночного дежурства, и собирался прилечь…

– Тётушку я беру на себя, – заговорщицки прошептала Ольга. – Ступайте к себе, собирайтесь, а у меня есть отдельный ключ, так что уйдем потихоньку, не тревожа прислугу. Встретимся в холле, у входной двери.

Лукаво взглянув на кавалера, девушка заперла за ним дверь и тут же бросилась к самому верному советчику – зеркалу. Стоя у трюмо, Оленька, прихорашиваясь, вертелась и так, и эдак.

«Недурна – и всего лишь, – думала юная кокетка, – скажем, куда деть этот несносный румянец? Вот, кабы была я бледна томной модной бледностью, да глаза чтобы черные, с поволокой, а в них – неземная грусть и глубина, как у Мэри Пикфорд… А так – нос вздернут, щеки круглые, что твои яблоки, губки пухлые бантиком – кукла, да и только! Да разве можно такую полюбить? Только разве волосы хороши… А Павел Андреевич, между прочим, весьма симпатичен! Высок, ясноглаз, изящен… И, что-то такое есть в нем, что располагает – всяк охотно ему помогает, благоволит… И почему только он не нравился поначалу дядюшке с тётушкой?! Подумаешь – не пара! Что же мне теперь – обречь себя на союз с каким-нибудь толстым и пожилым господином только потому, что у него есть особняк, собственный выезд и коверкотовое пальто? Ну, уж нет!»

А в это время у себя в комнате Павел, восхищенно вспоминая светло-голубые, почти прозрачные глаза, тяжелую темную копну волос и очаровательную грацию девушки, размышлял:

«Вот и сбылось, о чем мечталось – даже не верится! Хороша, ах, как хороша! Неужели, это и есть то прекрасное чувство, заставляющее то замирать, то часто биться сердце? Люблю ее, люблю, люблю, люблю! И все, казалось бы, готов отдать за один только благосклонный взгляд, за то, чтобы была счастлива, чтобы улыбалась, как сегодня… И разве я мог надеяться?! Мог ли себе вообразить?... Хорошо, признаюсь ей… А дальше что? К чему стоит готовиться? Да разве же мыслимо, чтобы ее дядя и тетка, которые в ней души не чают, позволили мне повести мою ненаглядную под венец? Что я могу предложить со своей стороны, кроме безмерного желания сделать ее счастливой? Что же – я не стар, есть образование, а, при определенных усилиях, если дадут мне хоть какую-то возможность доказать, что и я чего-то стою… Ведь не то сейчас время, чтобы без любви за кошелек выдавать, надобно и ее спросить… А что же она может ответить, коль спросят? Ведь не было пока ни времени, ни возможности у нее воспылать ко мне, не было…Может, не стоит ещё сегодня открываться?! Эх, кабы знать, что хоть чуть благосклонна – горы бы свернул!!!»

Выйдя в холл, он принялся ждать, внутренне беспокоясь: не передумала ли, а то, может, с тётушкой не удалось совладать?!

Но, вот, на лестнице раздались легкие шаги – то была она. В своей голубой бархатной шубке, отороченной серебристой лисой, в маленькой меховой шапочке, из-под которой на чистый, не омраченный тягостными мыслями, лоб свешивалось несколько непослушных темных прядок, в высоких ботильонах и белых чулочках на изящных щиколотках, девушка смотрелась совершенно. В руках она сжимала крошечный серебристый саквояжик, из которого извлекла ключ.

Оказавшись на улице и заперев Оленькиным ключом наружную дверь, молодые люди заговорщически расхохотались и поспешили на угол, где располагалась остановка электрического трамвая. Им нужен был четвёртый номер. Пока его дожидались, Павел дал себе волю и принялся рассуждать на излюбленную тему:

– Будущее за электрическим транспортом. Настанет время и исчезнет конка, исчезнет паровик ^[88], да что там паровик – в небе станут летать аппараты на электрической тяге…

Ольга слушала со вниманием, которое весьма воодушевляло рассказчика, по недомыслию полагавшего, будто его спутнице интересно электричество. А между тем, трамвай девушку интересовал лишь постольку, поскольку ей впервые в жизни приходилось пользоваться данным средством передвижения. Преимущественный же интерес представлял сам рассказчик, ведь в Оленькиной жизни присутствовало так мало молодых людей...