Артефактика. От теории к практике - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Снежная, Любовь Ремезова cтр.№ 80

Мой бедный-бедный котик, он так страдает…

А вечером следующего дня к нам нагрянул Вольфгер Лейт. С визитом, извинениями и бутылкой. Бутылка была большая, густо-зеленая, кое-как протертая от пыли и, если верить словам вервольфа, досталась ему в наследство от дедушки и ждала своего часа уже многие десятки лет. Сообщив это, капитан стражи оглушительно чихнул. Видать, не соврал.

Макс вчитался в выцветшую этикетку, присвистнул и решил, что такие извинения грех не принять. Причем внутрь и можно прямо сейчас. Поэтому спустя несколько минут мы расположились в гостиной. Я выудила из серванта три крупных бокала на длинных ножках. Вольфгер откупорил бутылку, и густая темно-бордовая жидкость ударила о хрустальные стенки, расплескивая в воздухе душистый ягодный аромат.

Мастер протянул мне бокал. Капитан взял свой сам. Я не торопилась пробовать и пока только задумчиво, круговыми движениями покачивала его в руках. Мужчины тоже не торопились, позволяя вину «подышать», налиться вкусом и запахом, избавиться от душного бутылочного привкуса.

— Ты прости меня, Макс, — произнес Вольфгер уже не раз сказанные слова. — Облажались мы по-крупному.

Мой мастер согласно хмыкнул, не торопясь заверять стражника, что дело пустое. Оно и понятно, их недогляд едва не стоил ему жизни. Страшно подумать, что было бы, не надень Макс мой подарок.

— Оправдываться не буду, нет здесь оправданий. Но, коли интересно, могу рассказать, из-за кого ты все-таки кровь проливал. Хоть это и является, между прочим, государственной тайной.

Я хихикнула в ладошку. И не покривил ведь душой. Кровь была пролита! Целых пять капель из мужественной ссадины на лбу, которую Макс теперь, забываясь, то и дело тер, а потом шипел рассерженным кошаком и требовал подуть на ранку.

Не утерпев, я все-таки пригубила рубиновый напиток. Насыщенный, терпковатый вкус разлился на языке, оставив после себя приятное послевкусие с нотками вишни, дубовой бочки и почему-то еще шоколада. Я довольно зажмурилась и прислушалась к тому, о чем продолжал нам вещать капитан.

— В общем, есть у меня подозрение, что светит тебе, Макс, почетная грамота в рамочку на стенку и дарственная на какое-нибудь поместье у беса на куличках. Как выяснилось, наши местные ярые противники магии тут в общем-то и ни при чем. Нет, взрыв накопителя во время визита короля спланировали и собирались привести в действие они, но идею эту им подсунули. И за всей этой заварухой стоит не кто иной, как герцог Сайрин, двоюродный брат нашего величества.

Мы с Максом переглянулись. Меня в общем-то не особенно волновало, из-за кого именно на нас свалились все эти беды. Но мысль, что мы каким-то непонятным образом влезли в политические интриги на высшем уровне, поражала. А Лейт все еще не закончил одаривать нас ценными крупицами знания:

— Тот самый тип, что так лихо попытался избавиться от тебя с помощью артефактного ножа, был его доверенным лицом в этой компании. Он состоял в близких отношениях с ее главой и вполне успешно нашептывал ему на ушко свои идеи, направляя кипучую энергию этих товарищей в нужное русло. В итоге все просто: герцогу надоело быть герцогом, и он решил: а почему бы не стать королем?

— Действительно, почему бы и нет, — пробормотал себе под нос Макс, пригубив вино с крайне задумчивым видом.

— А главное очень удобно, — кивнул Вольфгер. — Герцог — ближайший наследник после его высочества. Взойдя на трон, он бы наверняка провел бурное расследование, кто же посмел убить его дражайших родственников. Выловил бы фанатиков и казнил их, оставшись в глазах народа белым, пушистым и безмерно скорбящим…

Лейт немного помолчал, тоже смакуя вино.

— Полный отчет обо всем этом ушел в столицу сегодня днем. Дальше судьбу всех заговорщиков будет решать уже лично его величество. Кстати, предупреждаю — начальство посчитало необходимым упомянуть твое имя и в красках расписать «подвиг лидийского артефактора и слаженную работу стражи». — От последнего словосочетания вервольф поморщился, будто вино в бокале скисло в мгновение ока. Несмотря на принятые извинения, сам себя за случившееся на площади он, очевидно, еще не простил. — Там твой патриотический порыв возносят до небес, так что жди королевской милости. Обзовут национальным героем, и будет тебе великое счастье.

— Вот уж не сомневаюсь, — без особого восторга отозвался Макс. В ряды прославленных защитников короны он явно не рвался.

Все ценные сведения Лейта на этом закончились, разговор плавно утек в иное, куда более обыденное русло, бутылка постепенно пустела. Я особенно не встревала в мужскую беседу, сидя в своем кресле и размышляя о превратностях судьбы.

Надо же, как бывает… живешь, крутишься в рутине и думать не думаешь, что однажды в нее ворвется что-то такое, что будет угрожать твоей жизни и жизни близких. А эгоистичная, по сути своей, попытка уберечь дорогого человека спасет огромное количество людей. И вот сидит Макс на диване, болтает со старым знакомым, периодически поудобнее укладывая больную руку, а где-то в Арданне благодаря ему сейчас арестовывают герцогов, графов и бес еще знает кого. А множество студентов, преподавателей, ученых и простых жителей Лидия спокойно живут и даже не знают, какой беды избежали по счастливой случайности…

— Ну, каково это — ощущать себя героем?

Когда Вольфгер Лейт нас покинул, я уселась Максу на колени и с улыбкой взъерошила русый ежик.

— Пока не понял, — честно признался мастер. — Но раз уж у нас сегодня вечер откровений, Нинон, дорогая, ты не хочешь мне рассказать, что именно ты мне подарила?

Вопроса этого я с опаской ожидала с того самого момента, как целители отпустили Макса домой. Но ни по дороге, ни после в течение дня он так и не был задан. Как выяснилось, рано радовалась!

— Ну… — Я стремительно укрыла взгляд за ресницами. — Это просто свитер!

Зловещее покашливание дало понять, что, если я сейчас не признаюсь, меня будут пытать!

— Просто свитер с чуть-чуть защитой, — торопливо исправилась я.

— Это я понял, — вдумчиво произнес Макс и потребовал устало: — Рассказывай, откуда такие знания.

Я неуверенно на него покосилась. Нет, кажется, не сердится. А потому я торопливо все рассказала, сбиваясь и глотая окончания, пока у него настроение не поменялось!

Макс внимательно выслушал мой рассказ и вздохнул.

— Значит, тебя приняли… а меня в свое время — нет, — поделился он сведениями.

И так печально это было произнесено, что мне его аж жалко стало такого несчастного, больного, да еще и обиженного нехорошими людьми, пожалевшими мальчику толику знаний.

— Ну, это ведь ты меня такую вырастил! — попыталась обнадежить его я.

— Да? — искренне усомнился драгоценный. — А я думал, родители и школьные наставники.

— Ты тоже к этому руку приложил, — заверила я его и пояснила такую настойчивость: — Должно же тебе быть чем гордиться!