Разрушительная красота (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Михайлова cтр.№ 20

И пошло-поехало. Преподаватели вопросительно смотрели на директора Екатерину Васильевну, дородную даму с халой на голове. Она уставилась в стол перед собой. Некоторые из этих родителей платили больше других по всяким школьным нуждам. Ребята оживились. Опять началась потеха. Мама Павлика встала и вышла. Было самое время заполнить паузу Элиной. Ее позвали к столу педсовета.

— Из того, что я сейчас здесь услышала, — ровно сказала она, — меня удивили два слова: «человек» и «люди». Не вижу здесь таких. Вы подонки, — она посмотрела на ребят, которые под ее взглядом как-то прижухли, затем храбро встретилась с застывшими взглядами взрослых. — Петр Петрович должен быть уволен. Эти мои одноклассники-фашисты должны быть отчислены. Я хочу учиться с самым добрым, умным и беззащитным человеком в классе — Павликом Ильиным. И буду за это бороться.

— Ты что себе позволяешь, Гордеева? — выпалила наконец директор. — Ты мне команды будешь давать: кого увольнять, кого отчислять? Смотри, как бы тебя не отчислила. Ответишь в любом случае за такое хамство.

— С удовольствием отвечу, — сказала Элина. — А отчислить меня попробуйте. Вы же на каждой встрече говорите нам о том, что надо говорить правду. За правду отчислите?

…Затем было несколько дней кошмара. Родителям Эли без конца звонили другие родители, какую-то жалобу на нее писали, директриса вызывала маму, а в школу на скандал слетелись журналисты. Приехало телевидение — брать интервью у ребят, учителей и Эли. Она произнесла четыре слова, твердо глядя в объектив своими такими не детскими глазами:

— Это дискриминация. Это преступление.

Только эти слова и яркая внешность Эли запоминались в путаном и тусклом контексте. Их растащили другие газеты и каналы в геометрической прогрессии. В результате были уволены не только Петр Петрович, но и директор. Ребята, замешанные в плохой истории, перевелись в другие школы сами. Но Павлик уже не смог вернуться. Он вскоре умер. Дистанция между Элей, старостой, избранной классом, и этим классом стала заметной невооруженным глазом.

…Ночью Эля строго рассматривала темноту и тишину. Она думала о том, что утром нужно позвонить Сергею и попросить его привезти ей обильное питье. Или самой купить, а потом позвонить Сергею. Встала она рано утром. Приняла горячий душ, выпила чашку крепкого кофе, надела черные брюки, черный свитер и поехала на кладбище попрощаться с Гришей. Нашла его могилу, положила к памятнику темно-красные розы. Поговорила молча с Гришей на фотографии. Хороший памятник поставила ему Света. А ведь бросил Гриша именно ее, женившись на Нине. Если бы это не произошло, возможно, у них был бы ребенок, возможно, Гриша был бы жив, а Света точно была бы счастлива. И страшные «молитвы» Нины не находили бы кроткую Гришину душу. Если бы это не произошло.

Домой Эля вернулась опять с температурой, не зашла в магазин, не позвонила Сергею. Упала без сил на кровать, провалилась в тяжелый сон, брела по его узким дорожкам, искала Гришу, Свету, Павлика Ильина… Оглянулась на голос и увидела Игоря Валентиновича, нового директора своей школы, учителя физики. Проснулась от телефонного звонка, номер был незнакомый.

— Элина Леонидовна? Это говорит консьержка дома Сергея Андреевича. Мне ваш номер сказала его бывшая жена. Они с сыном на связи по другому аппарату. Валерия Николаевна спрашивает, не у вас ли Сергей Андреевич. Они не могут до него дозвониться со вчерашнего вечера. Телефон отключен.

— Позвоните ему в дверь, — удивленно сказала Элина.

— Так нет его. И машины нет. Я уже смотрела. Они звонят мне не первый раз. Так не у вас?

— Нет.

Как-то странно. Сергей не имел привычки отключать телефон. Он и оставаться на ночь у друзей не любил, даже если играл в шахматы за полночь. Тем более его бывшая жена с сыном звонят ему из Америки очень часто. И всегда нужно что-то срочное. Валерия в своем репертуаре: поговорить с Элей через консьержку.

Эле она позвонила два года назад, через несколько месяцев после их с Сергеем встречи.

— Элина Леонидовна? Говорит бывшая жена Карева.

— Здравствуйте, Валерия.

— Очень тронута тем, что вы знаете мое имя. Могу задать вам вопрос?

— Конечно.

— Прежде чем заниматься активной вербовкой моего сына в ваш МИФИ, вы не могли спросить у его матери, хочет ли она этого?

— Интересная постановка вопроса. Дело в том, что я первый раз об этом слышу. И я в институте всего лишь аспирантка. Так что ни мотива, ни возможности для вербовки у меня нет. А…

— Откуда у меня ваш телефон? Не от Сергея. Легко узнала в вашей аспирантуре, о вас уже давно говорит пол-Москвы.

— Могу я вам чем-то помочь?

Валерия издала короткий смешок и разъединилась. Когда Сергей приехал к Элине, она спросила у него, поступает ли его сын в МИФИ. Сказала об этом звонке. Сергей улыбнулся.

— Лера любит поиграть в сыщиков-разбойников. Никита на самом деле хочет поступать к вам. И я на самом деле говорил с деканом факультета, который он выбрал. Хотя, если честно, сомневаюсь, что он потянет.

Никита и не потянул. Не набрав проходного балла, решил, что больше не хочет в МИФИ, сейчас учится и живет с Валерией в Америке. Сергей постоянно включен в решение каких-то их вопросов. Что значит, не мог заблокировать телефон. И что это? У него, конечно, не один номер. Но они, видимо, проверяли. Эля все же позвонила по очереди по трем номерам — везде вне доступа. Домашний не отвечает. Его друзьям Валерия, конечно, уже тоже позвонила. У Элины, правда, есть только один номер постоянного противника Сергея по шахматам, но она ему никогда не звонила. Но Валерия, наверное, сама с ним связалась. Элина нашла в журнале вызовов звонок консьержки, позвонила по нему. Ничего нового. То есть человека нет практически сутки. А он каждое утро в восемь часов обязательно садился за компьютер работать. Всегда, без выходных. Как звонят в поисках информации о ДТП? Элина вспомнила, что есть один аспирант, который знает, как звонят. Нашла его, сказала фамилию Сергея, номер его машины. Через полчаса он ей перезвонил. Нет информации.

— Спасибо, — ответила Эля. — Нет информации — это не значит, что ничего не случилось. Это значит, что данные такие отсутствуют. Пока. Слава, будь другом. Звони им время от времени. Я не слишком тебя обременяю?

— О чем разговор. Друг моего друга — мой друг.

Теперь нужно проверить хронику происшествий на всех новостных ресурсах и там, где новости появляются до или вместо новостных ресурсов. Фейсбук, ютуб, блогеры… Известный человек пропал.

Через несколько часов Эля настолько отчаялась, что пошла в аптеку, купила каких-то лекарств, несколько пузырьков валерьянки. Там же наконец вспомнила и насчет обильного питья, увидев бутылку с минералкой. Принесла домой, на кухне сразу глотнула несколько таблеток, плеснула в рюмку половину пузырька валерьянки, поморщилась и выпила. Минуту чувствовала себя оглушенной, как мартовская кошка, но потом пошел все же обратный от кошкиного эффект. Колени ослабели. Просто упала на кровать. Закрыла глаза и сразу увидела сцену своей внутренней экранизации романа Сергея. Того самого романа, в котором она почему-то сразу увидела себя, а Сергея еще даже не знала. На богатом ложе в пустой комнате — обнаженная рабыня. Ей приносят еду, фрукты и вино. И каждый день приходит купивший ее влюбленный властелин. Он не хочет брать ее как рабыню. Он долго и мучительно ее ласкает, вызывая страсть. Он хочет, чтобы страсть была настолько неукротимой, чтобы она сама попросила о любви. И рабыня его желает, изнемогает, но даже для спасения жизни не смирит гордыню, будет бороться и с ним, и с собой. Это страшное слово «порабощение»… Это фобия. Это причина тяжелейших отношений с мужчинами. Или наоборот: они причина фобии. Второе вернее.