Узы крови - читать онлайн книгу. Автор: Сидни Шелдон cтр.№ 20

Она любила слушать поющие скалы, таинственные огромные валуны с пробитыми в них насквозь отверстиями. Когда дули ветры, скалы издавали жуткий плачущий звук, словно стенали загубленные души.

Ветры! Элизабет знала их все наперечет. Мистраль и ponente, трамонтана и grecate, и ветры с востока. Мягкие ветры и свирепые ветры. И ужасный сирокко, теплый ветер из Сахары.

Вилла Роффов находилась на Коста-Смеральда, над Порто-Черво, на вершине морского утеса, скрытая зарослями можжевельника и дикой, с горькими плодами, сардинской оливы. Сверху открывался великолепный вид на бухту, располагавшуюся глубоко внизу, и беспорядочно разбросанные вокруг нее по зеленым холмам оштукатуренные снаружи каменные дома самых разнообразных, собранных вместе окрасок – картина, придумать которую может разве что фантазия ребенка.

Вилла также была каменной с внутренними перекрытиями из огромных бревен. Она была построена в несколько ярусов, с большими удобными комнатами, у каждой из которых имелся свой балкон, а внутри – камин. Гостиная и столовая были снабжены окнами с панорамным видом острова. Легкая кружевная лестница вела наверх, где располагались четыре спальные комнаты. Мебель великолепно сочеталась с окружением. Простые деревянные столы и скамейки и мягкие кресла. На окнах висели отделанные бахромой белые шерстяные занавески, сотканные вручную на острове, полы были выложены разноцветными сардинскими cerasarda и тосканскими плитками. В ванных и спальнях лежали шерстяные коврики, раскрашенные традиционным растительным узором. Поражало обилие картин в доме: смесь французских импрессионистов, итальянских мастеров и сардинских примитивистов. В передней висели портреты Сэмюэля Роффа и Терении Рофф, прапрадедушки и прапрабабушки Элизабет.

Больше всего в доме Элизабет любила комнату в башенке с конусообразной черепичной крышей. В комнату со второго этажа вела узкая лестница. Сэму башенная комната служила кабинетом. Внутри нее стояли большой рабочий стол и вращающееся кресло. Вдоль стен рядами выстроились книжные шкафы, на стенах висели карты, большей частью относящиеся к империи Роффов. Двустворчатая дверь вела на маленький балкон, нависавший над пропастью, смотреть в которую Элизабет боялась, так как от страха у нее кружилась голова.

Именно в этом доме в тринадцать лет Элизабет обнаружила истоки своей семьи и впервые в жизни почувствовала, что разрушилась стена одиночества, что она частица большого целого.

* * *

Все началось в тот день, когда она нашла Книгу. Отец Элизабет уехал в Олбию, и от нечего делать она поднялась в башенную комнату. Книги на полках ее не интересовали, так как она давно уже выяснила, что это были книги по фармакологии, фармакогнозии, интернациональным корпорациям и международному праву. Скучно и неинтересно. Некоторые из книг были раритетами и хранились под стеклом. Среди них были два тома на латинском языке, один под названием «Circa Instans», написанный в средние века, другой назывался «De Materia Medica». Так как в школе Элизабет учила латынь, она решила из любопытства просмотреть один из этих томов и открыла стекло, чтобы снять его с полки. Позади него она увидела еще один том. Элизабет взяла его. Он был толстым, обтянутым кожей и без названия.

Заинтригованная, Элизабет открыла его. И словно отворила дверь в другой мир. Это была биография ее прапрадедушки Сэмюэля Роффа, изданная на английском языке и отпечатанная частным образом на пергаменте. На томе не было имени автора и не стояло никакой даты, но Элизабет была уверена, что книге более ста лет, так как большинство страниц выцвели, другие пожелтели и пообтрепались от старости. Но все это были пустяки. Главным было содержание, история, дававшая жизнь портретам, висевшим на стене внизу. Элизабет сотни раз проходила мимо этих портретов, на которых были изображены мужчина и женщина, одетые в старомодные костюмы. Мужчина был некрасив, но в нем чувствовались внутренняя сила и ум. У него были светлые волосы, славянское широкоскулое лицо и острые ясно-голубые глаза. Женщина была красавицей. Темноволосая, с безукоризненной кожей и глазами черными как смоль. На ней было белое шелковое платье, плащ внакидку и парчовый корсаж. Незнакомцы, которые ничего не значили для Элизабет.

И вот теперь в башенной комнате, когда Элизабет открыла Книгу и начала читать, Сэмюэль и Терения ожили. Она почувствовала, как время вдруг потекло вспять и она вместе с Сэмюэлем и Теренией очутилась в краковском гетто 1853 года. И чем дальше она читала, тем больше узнавала о своем прапрадедушке Сэмюэле, основателе «Роффа и сыновей», неисправимом романтике и авантюристе.

И убийце.

Самым первым воспоминанием Сэмюэля Роффа, читала Элизабет, была смерть матери в 1855 году во время погрома, когда Сэмюэлю исполнилось пять лет. Самого его спрятали в подвале деревянного дома, который Роффы занимали вместе с другими семьями в краковском гетто. Когда, после бесконечно медленно тянувшихся часов, бесчинства наконец кончились и единственным звуком, раздававшимся на улицах, был безутешный плач по погибшим, Сэмюэль вылез из своего укрытия и пошел искать на улицах гетто свою маму. Мальчику казалось, что весь мир объят огнем. Небо покраснело от горящих вокруг деревянных построек. То там, то сям огонь мешался с клубами густого черного дыма. Оставшиеся в живых мужчины и женщины, обезумев от пережитого ужаса, искали среди пожарищ своих родных и близких или пытались спасти остатки своих домов и лавок, вынести из огня хоть малую толику своих жалких пожитков. Краков середины девятнадцатого века мог похвастать своей пожарной командой, но евреям запрещалось пользоваться ее услугами. Здесь, в гетто, на окраине города, им приходилось вручную бороться с огнем, воду ведрами таскали из колодцев и, передавая по цепочке, опрокидывали в пламя. Вокруг себя маленький Сэмюэль видел смерть и разорение, искалеченные мертвые тела брошенных на произвол судьбы мужчин и женщин, словно они были поломанные и никому не нужные куклы, голых и изнасилованных женщин, плачущих и зовущих на помощь детей.

Он нашел свою мать. Она лежала прямо на мостовой, лицо ее было в крови, она едва дышала. Мальчик присел на корточки рядом с ней с бьющимся от страха сердечком.

– Мама!

Она открыла глаза и попыталась что-то сказать, и Сэмюэль понял, что она умирает. Он страстно хотел спасти ее, но не знал, как это сделать, и, когда стал вытирать кровь с ее лица, она умерла.

Позже Сэмюэль видел, как рабочие погребальной конторы осторожно выкапывали землю из-под тела матери. Земля была сплошь пропитана кровью, а согласно Торе человек должен явиться своему Господу целым.

Эти события и заронили в Сэмюэле желание стать доктором.

Семья Роффов жила вместе с восемью другими семьями в узком трехэтажном деревянном доме. Сэмюэль обитал вместе с отцом, матерью и тетушкой Рахиль в маленькой комнатушке и за всю свою короткую жизнь ни разу не спал и не ел один. Рядом обязательно раздавались чьи-либо голоса. Но Сэмюэль и не стремился к уединению, так как понятия не имел, что это такое. Вокруг него всегда кипела жизнь, и это было в порядке вещей.

Каждый вечер Сэмюэля, его родственников, друзей и всех других евреев иноверцы загоняли на ночь в гетто, как те загоняют своих коз, коров и цыплят.