А она тут. Глазеет на намозоливший глаза монитор, вдыхает кондиционированный воздух, слушает за перегородкой шумное дыхание рыжего Вилли и постоянно оглядывается на дверь кабинета шефа – не покажется ли в проеме разъяренная фигура мистера Кетча. Да-да, разъяренная. Потому что этим утром начальник нашел у себя на столе присланный по почте конверт с заявлением об увольнении от Гарри Олдриджа, после чего не преминул вызвать на ковер Лайзу Дайкин и сделать той совершенно несправедливый, по мнению последней, выговор. Мол, кто вчера устраивал в офисе беспорядки? Кто вынудил ценного сотрудника подать в отставку? О чем вчера велся разговор у кофейного автомата? О чем? О забытых компакт-дисках? Да кому она вешает на уши лапшу?!
«Морда кирпичом», которую Майлз созерцал, пока орал пять минут кряду, разъярила начальника еще больше.
– Вон! – приказал он и указал трясущимся пальцем на дверь. – И чтобы двойная норма работы была выполнена к вечеру!
Лайза, крякнув, вернулась к рабочему месту, опустилась на стул и вот уже пять минут попеременно смотрела то на дверь начальника, то на раскинувшуюся за окном летнюю улицу, выйти на которую так сильно манили золотые солнечные лучи.
Гарри жив, и ладно…
Пирожков бы с мясом. Прямо сейчас.
Мысли о еде пришлось переключить на нарисованную на экране векторную сетку – к вечеру она должна стать кухней в светлых бежевых тонах, с окном-раздачей, двумя полочками в стене и примером подходящей к землянистому кафелю не громоздкой, но удобной мебели. Нет, не к вечеру даже – завершенным эскизом сетка на экране должна стать уже через пару часов, а следом за ней, еще через пару часов (если Лайза хочет угодить шефу), из принтера должен выползти эскиз гостевой спальни. А после – дизайн прихожей. А после – организованной под одежду и обувь кладовой.
Вот уж о чем Лайзе не хотелось думать, так это о чужой кладовой.
Ей хотелось пирожков – мягких, горячих, истекающих соком, пропитанных луковым ароматом и специями; такие продавались за углом. Да, хотелось пирожков и подумать о Маке.
Лайза задумчиво поводила ногтем по истертой поверхности стола.
А что, если попросить у Дрейка список запланированных дел Аллертона на пару недель вперед? Интересно, у Великого и Ужасного имеется такая информация? Тогда, ориентируясь по ней, она могла бы тщательно спланировать самую «случайную» встречу на свете. Ведь Дрейк поделится? Обещал. Вот только любая встреча неминуемо приведет к диалогу «о воротах»… Черт бы их подрал. Как объясняться, что плести? И стоит Аллертону выяснить интересующие его подробности, как он тут же утратит к незнакомке всякий интерес – проверено, такой у него характер. Значит, нужно что-то другое, что-то интереснее, глубже.
Блин. Устроиться, что ли, работать в спецотряд секретаршей? Разносить во время нечастых встреч с Начальником кофе и печенье? Гарцевать на каблучках, отвлекать ребят от дел чулками в сеточку и глубоким декольте, намозолить Маку глаза так, чтобы уже точно не забыл?
Тьфу, идиотизм какой. И откуда только у умного человека в голове с утра столько глупых мыслей?
К тому же в Комиссии не бывает секретарш.
У-у-у… Хотелось рычать.
А еще с каждой минутой Лайзе почему-то все меньше хотелось сидеть в душном офисе.
Чужом офисе.
Ее собственный новый офис находился на первом этаже дома под номером двадцать один по улице Шиар – в прекрасном строении с персиковыми стенами, куда так удобно было добираться, куда так приятно было каждое утро входить. Чудесный офис, ставший родным уже на вторые сутки.
Они потратили на отделку всего две недели – она и ее новая команда, – работали слаженно и легко, в радость, а уже через несколько дней приняли первого клиента – богатого мистера Байковца, заказавшего им отделку продовольственного магазина.
Лайза помнила, как вместе с ней самой радовалась первому заказу рыженькая, стриженная под каре Лия, отменный дизайнер с уникальным чутьем к гармонии оттенков. Помнила, как довольно улыбался Като, стройный паренек с вечно приспущенными джинсами, – уж он-то умел видеть эскизы наперед. Лайза нашла его портфолио через интернет и уже после четвертой фотографии поняла, что наткнулась на бриллиант. И как гордилась собой, как гордилась… Помимо талантливых Лии и Като, в их команде было еще трое: кудрявый Билли-Бо, пухленькая Мани и вирранец Витторио – все профессионалы, редкие специалисты с креативной жилкой и свежим взглядом на композицию. Бесценные самородки, способные из пустого экрана и двух-трех размытых слов пожеланий заказчика создавать графические шедевры.
Где все они сейчас? Работают на прежних работах, еще не найденные Лайзой? А кем занято то помещение на улице Шиар? Наверное, кем-то занято… Оно осталось в прошлой жизни. В жизни будущей… черт бы подрал этот сленг после Портала.
А перед ней теперь – снова старый компьютер, старый стол, старые коллеги; вернуться к ним оказалось тяжелее, чем в собственную квартиру на Оушен-Драйв. Ту она, по крайней мере, любила, а эту работу – никогда.
Может, и к черту ее?
От того, насколько храброй и одновременно абсурдной показалась следующая пришедшая в голову идея, Лайза на секунду задохнулась. Нет, она не посмеет! Или все-таки посмеет? Нет… Да…
Резкий выдох. Ну почему нет? Она могла бы обратиться к Дрейку за ссудой: прийти и попросить денег на инвестирование нового бизнеса – собственного, того самого бизнеса. Она могла бы вновь снять офис в персиковом доме, могла бы заново отыскать «свою» команду – ведь помнит, где находила их в прошлый раз, найдет и в этот. Нет-нет, она не будет пользоваться положением и «трясти» с Начальника обещанное – мол, говорил, что дашь, так давай! – она всего лишь займет нужную сумму. И отдаст ее сразу же, как только встанет на ноги. Ведь там и нужно-то всего тысяч пятьдесят: на аренду, отделку, покупку лицензии и оборудования, на рекламу, первую зарплату… Ну хорошо, шестьдесят… пусть даже семьдесят. Она все равно выплатит их быстро – она помнит имена и адреса клиентов…
Позади хлопнула дверь, в коридоре показался Майлз; Лайза моментально придвинулась к компьютеру и нервно задвигала мышью по коврику – притворилась, что перебирает модели кухонных шкафчиков. Шеф с недовольным видом прошел мимо; Лайза осторожно отодвинулась от рабочего стола.
Чем плох ее план? Конечно, много работы, но эта новая работа принесет главное – высокую стабильную зарплату и гораздо больше свободного времени. Каким образом она собирается покорять Мака, если торчит в «КомАрте» с девяти до шести, а то и до восьми вечера? Когда? Конечно, в некотором смысле обращаться к Дрейку с подобной просьбой будет некомфортно, даже стыдно, но ведь она все вернет?
Лайза вздохнула.
Мысли-мысли… Пока все на уровне мыслей, а эскизы для Майлза сами не делаются – не превращаются ни в кухню, ни в гостиную, ни в чертову кладовую. А все потому, что эта работа – уже не ее работа: не на себя, «на дядю» – огромная разница. И где-то там, за далеким горизонтом, остался подписанный контракт на полмиллиона долларов – застыл во времени и сделался недостижимым.