Паноптикум - читать онлайн книгу. Автор: Элис Хоффман cтр.№ 6

Отец, однако, смотрел в будущее и легко расставался со старым. Как только люди, служившие экспонатами музея, переставали привлекать публику с ее деньгами, он увольнял их, невзирая на их мольбы и слезы. Многие из «живых чудес», к которым Коралия привыкла с детства, бесследно исчезали из ее жизни, едва их популярность падала. Женщина, облепленная пчелами, отказалась сменить их на ос, поскольку их укусы могли оказаться смертельными. После разговора с Профессором на повышенных тонах она была вынуждена уйти. Он даже не дал ей взять с собой принадлежащий ей пчелиный рой, и его оставили в деревянном ящике в саду. Коралия пыталась выпустить их на волю, но они не желали покидать ящик, который был их домом, с наступлением холодов они ослабели и вскоре погибли.

Были и другие артисты, навсегда покидавшие музей. Публике быстро наскучил мальчик-козел, у которого вместо нормальных ступней были копыта, как и женщина-птица, носившая одежду из перьев и умевшая имитировать пение любой птицы – от трелей иволги до резких криков сороки. Лилипутка Мари де Монтегю надевала детские платьица и то пила из детского рожка (но не молоко, а слабый цейлонский чай «Ред роуз» с добавкой джина), то курила сигару. Интерес к ней тоже быстро угас, так как находились уникумы меньше нее. В конце концов она устроилась во второразрядный театрик на Нептун-авеню, где хриплоголосые зрители награждали ее унизительными прозвищами и швыряли ей монетки, чтобы она показала им свой миниатюрный зад или грудь, и она делала это, если в зале не было дам.

Если бы Коралия, подобно другим артистам, была нанята Профессором, он и ее бы давно прогнал. Порой она задумывалась, не пойти ли ей работать служанкой в какой-нибудь дом или продавщицей в один из ближайших магазинов, но отец обнимал ее и говорил, что ни за что ее не отпустит.

– Если у нас чего-то нет, мы создадим это, – уверял он.

У него уже созрел хитроумный план создания нового существа. Это будет крокодил или змея, или диковинный гибрид из обоих, изготовленный с выдумкой, и барнумская Русалка с Фиджи даже близко с ним не сравнится. В подвале их дома находилась мастерская, куда Коралии запрещено было заходить даже после того, как ей исполнилось десять. На дверях висели два замка, железный и медный, ключи от них Профессор носил на той же цепочке, что и карманные часы.

– Наш экспонат будет соответствовать самым безудержным фантазиям людей, – делился с Коралией своими соображениями Профессор. – Ибо если они уверуют во что-то, то выложат деньги, чтобы это увидеть.

Отец брал Коралию с собой на поиски подходящего материала. Ему удавалось заключать более выгодные сделки, когда он представал в качестве семейного человека. До начала сезона оставалось всего несколько недель, и за это время он должен был найти что-нибудь диковинное, что пробудило бы интерес не только у зрителей, но и у прессы. Сначала они попытали счастья в заливе Ред Хук, но там не оказалось ни кальмаров, ни китов размером с Левиафана, ни белых морских львов или медуз достаточной величины. Тогда они отправились на мясные рынки на западной окраине Манхэттена, где булыжная мостовая была залита кровью, стекавшей из многочисленных боен. Здесь среди отходов могли найтись черепа и кости, которые можно было пришить к шкуре живого существа. Пока Профессор бродил по рынку, возница сторожил экипаж, так как группа парней подозрительного вида проявляла интерес к упряжке и к Коралии, бросая ей грубые реплики. Выходя на улицу, Коралия часто брала с собой нож и сейчас с удовлетворением ощупывала в кармане его ручку. Именно этим ножом она пыталась срезать лишнюю кожу между своих пальцев.

Улица была пустынна, и парни подошли ближе. Сердце Коралии екнуло, но возница разогнал их несколькими метко пущенными камнями. Это был крепко сбитый молчаливый человек, отсидевший в свое время срок в тюрьме Синг-Синг ^[6]. За какие преступления его туда упрятали, он не объяснял. Устранив угрозу, он подошел к Коралии и поинтересовался, как она себя чувствует. Она ответила, что хочет подышать свежим воздухом, и выпрыгнула из экипажа к вознице, хотя знала, что ее отец бы этого не одобрил. Вскоре подошвы ее туфель покраснели от крови, текущей между камнями мостовой.

– Ни за что не стал бы есть живое существо, – заметил возница, удивив Коралию, ибо до сих пор он ни разу не заговаривал с ней на посторонние темы. – У них души не меньше, чем у нас, и даже больше, по правде говоря. – В этот момент ласточка уселась на ближайший облетевший платан и деловито запела. – Видите? – указал на нее возница большим пальцем. – Тут вам и сердце, и душа.

Профессор вернулся с пустыми руками, и они продолжили путь, направившись в морг больницы Бельвью, унылое и малоприятное место, которое возница назвал «домом останков». Чтобы попасть в морг, Сарди обычно говорил, повергая Коралию в смятение, что они разыскивают внезапно исчезнувшую, горячо любимую мать девушки. Если им все же отказывали, Коралия начинала истерически рыдать, пока охранники не оттаивали и не пускали их посмотреть неопознанные трупы. Однако на этот раз, поднявшись по каменным ступеням морга, Коралия почувствовала, что не сможет рыдать. Она стала опасаться, что Бог накажет их за их уловки, если ему действительно известны все человеческие дела. Не исключено, что глубоко под землей действительно есть ад, где им придется гореть из-за всей их лжи.

Профессор понял, что происходит с Коралией, и отвел ее в сторону.

– Если ты не можешь заплакать, я покажу тебе, что надо сделать, чтобы это получилось, – сказал он и, схватив ее руку, крепко ее сжал. – Не хотелось бы, однако, чтобы у меня был когда-либо повод делать это самому.

Коралия поняла, что от нее требуется, и сильно ущипнула себя за руку, вызвав слезы на глазах.

Их впустили, и они осмотрели удручающее содержимое морга, хотя запах в помещении стоял невыносимый. Профессор дал Коралии свой носовой платок, чтобы она закрыла им рот и нос. На мраморных столах лежало несколько женских тел. Одно из них было так густо покрыто синеватыми кровоподтеками, что Коралия поспешно отвернулась. В другом отделении были дети, безымянные и никем не востребованные. Их бледные застывшие тела посинели от холода и, казалось, таяли, подобно льду, а лица их при этом имели печальное выражение.

– Все это не то, что надо, – пробурчал профессор.

К концу их экскурсии Коралия была на волосок от обморока и чувствовала, что если ей еще раз понадобится плакать в этот день, то вряд ли для этого нужно будет щипать себя за руку.

Следующим на очереди был Френчтаун, где женщин и детей давали напрокат для удовлетворения сексуальных фантазий клиентов. Иногда по вечерам в эти дома допускались лишь клиенты в вечерних костюмах, женщины, специально обученные разговаривать с мужчинами из высшего общества, носили элегантные открытые платья. В некоторых комнатах стояли обтянутые бархатом диваны, постели были покрыты пуховыми одеялами с шелковыми пододеяльниками, другие были грязными, плохо освещенными вместилищами безрадостных плотских утех. Иногда хозяева этих заведений набирали в штат людей с физическими недостатками, что и было нужно Профессору. Они посетили два подобных заведения. Коралия ждала отца в экипаже. В первом предлагали мальчиков, одетых в женские платья, с нарумяненными щеками и подкрашенными губами, во втором содержались девочки в фасонных нарядах, которые были им велики и лишь подчеркивали их юный возраст. Ни в одном из этих домов Профессор не нашел ничего интересного для себя и быстро оттуда ушел. Когда он выходил из второго, за ним увязался мужчина плотного сложения с девочкой не старше шести лет. Мужчина тащил малышку на веревочной лямке, потому что у нее не было ни рук, ни ног.