Концерт в криминальной оправе - читать онлайн книгу. Автор: Марк Фурман cтр.№ 58

Известно, что во Владимире немало старинных зданий. И есть среди них дома, хотя по возрасту не столь уж давние, но тоже оставившие свой след, в сердцах живших или работавших в них людей. К числу таковых относится здание бюро судебно-медицинской экспертизы на Большой Нижегородской, в котором наше учреждение располагалось ровно 50 лет.

Внешне это деревянный вытянутый барак, с кое-где проржавевшей крышей, который с его юности красили в зеленый цвет. Однако, редко он сиял свежим изумрудом. Под дождями и снегом краска быстро отслаивалась, сходила, поэтому судмедэксперты и нарекли его нежно и любовно — «Зеленым домиком».

Тут на площади около 200 кв. метров до 1990 года, момента переезда части сотрудников и лабораторий в рядом расположенное здание, трудились около 30 врачей и лаборантов. Но о трудностях работающие ветераны вспоминают редко, а больше о том хорошем, ностальгическом, что связано с «Зеленым домиком».

История его появления такова. В 1952 году в Камешковском районе приобрели деревянный одноэтажный сруб, который перевезли на территорию Областной больницы по ул. Фрунзе. В нем имелось 7 небольших комнат, две печи, отапливаемые дровами и углем. В 1953 году, так уж случилось, что вскоре после смерти И. Сталина дом был отремонтирован, проведены водопровод и канализация. Тогда же сруб впервые покрасили в зеленый цвет. Десятью годами спустя, печное отопление сменили на паровое, а вскоре к зданию пристроили кирпичное помещение, в котором разместилось медико-криминалистическое отделение. А какие люди здесь бывали! Все Главные эксперты Союза и бывших республик, видные люди нашей профессии, владимирские и столичные генералы МВД, ответственные и заслуженные работники прокуратуры, известные владимирские и московские адвокаты. И заходили не только по делам, засиживались часами, беседуя с экспертами за кофе и чаем, обязательно заглядывали сюда перед праздниками, иной раз и с чем-нибудь покрепче.

Да что там говорить, «Зеленый домик» всегда являлся нашим вторым домом. Он словно оазис: в морозы здесь всегда было тепло, в июльский зной приятно прохладно, случалось, что из него просто не хотелось уходить. Тогда эксперты, прежде чем шагнуть в дождь, снег, непогоду или адскую жару отсиживались, оставались еще на часок поработать или просто поговорить по душам…

1. Судебно-медицинский полтергейст

Разное случалось в «Зеленом домике». И вокруг него с годами создалась особая аура и атмосфера. Иной раз, приходя на работу, мы заставали здесь незваных гостей — ни весть откуда приблудших котов, почему-то сплошь черных. О них — «сынах полка» заботилось все, коты же, взрослея и отогревшись в тепле, столь же неожиданно исчезали.

Долгое время «Зеленый домик» окружали вековые, метров до 30 высотой мощные липы. Их шатровые кроны прикрывали его от дождей и снега, летом вдыхали прохладу и благодать. Но лет двадцать назад упало первое дерево, а за ним, с интервалами в 5–6 лет, посыпались и другие. Всего на моей памяти отложилось четыре таких экологических катастрофы. Последняя оказалась связанной с трудягой дятлом, который по утрам, с весны методично долбил настойчивым клювом крепкую, как сталь древесину. Стук ударов был слышен за сотню метров, еще с остановки. Отработав несколько часов, дятел улетал отдыхать, поутру вновь прилежно принимался за любимую липу. Той памятной зимой, за три недели до Нового года (в моем дневнике помечена дата, 12 декабря) дерево упало. Верхушка его аккуратно, словно пожалев «Зеленый домик», приземлилась на край крыши, и повреждения коснулись лишь телефонных проводов, которые в тот же день устранили, быстро восстановив связь.

То событие, когда на заслуженный сруб свалилось огромное дерево, нашло свое отражение и в прессе («Нечистая сила обрушилась на экспертов», газета «Молва» от 24 декабря 1996 г). Не раз и не два пришлось давать по сему случаю пояснения любопытствующим, непременно желающим узнать подробности происшествия. Раздалось даже несколько телефонных звонков.

… Итак, старое дерево упало. Свидетельством «космической катастрофы» остался покореженный пень, окружностью более метра, ровный с одной стороны, щербатый с другой, той — откуда с высоты устремился ствол. Словно кариозный, не удаленный во время, обломившийся зуб.

И вот где-то в мае на пне зазеленели редкие листочки. Живое, пусть и раненное, болезное, оно живое и есть. А в дождливую осень на пне вдруг появились грибы. Справедливости ради замечу, что и ранее под окнами судмедэкспертизы водились съедобные, однако не в таком же количестве. Тут же высыпали наружу, словно ребятишки в солнечный день — крепкие, веселые, самые, что ни есть настоящие опята.

Позвольте по этому поводу несколько строк из повести «Третья охота», нашего замечательного писателя-земляка Владимира Солоухина: «… У деревьев с грибами большая дружба. Ученые утверждают, что если бы не было грибов, не было бы на земле и таких пышных лесов. Вот гриб, может быть самый универсальный из всех грибов. Иной пень кругом, как шубой одет, со всех сторон опенками, растущими плотно, шляпка к шляпке, да еще так, что каждая шляпка сдавлена и сдвинута ее соседками. Одним движением ножа снимаешь сразу десяток опят».

Грибов тех мы набрали на добрых три сковороды, считайте целое ведро. А посему случаю устроили в «Зеленом» пир. Нажарили опят, отварили картошку, заварили чай, и, нечего скрывать, приобрели для торжества бутылку шампанского. На какое-то время остались за бортом экспертного стола всякая нехорошесть да криминалы. Вот так нечистая сила, о которой писалось в газете, обернулась для нас более привлекательной стороной — празднеством с «шипеньем пенистых бокалов».

То упавшее дерево, конечно, не Тунгусский метеорит. И надо же! Едва грибы были съедены, как в кримотделение поступили сразу три экспертизы — две по огнестрельным убийствам из Мурома и Коврова, одна из Александрова, с обгоревшими при пожаре останками. Полтергейст, с теперь уж действительно нечистой силой, продолжился…

2. В огне не горит и в воде не тонет

Еще нередко на наших трудовых субботниках, неожиданно из земли вокруг, а то и рядом со зданием откапывались разные кости неизвестного происхождения. Как-то раз обнаружилась даже половина черепа. Присутствующие всегда проявляли искреннее любопытство к подобным находкам и, радуясь, как дети, высказывали соображения относительно захоронения костей, как коллегами прошлых поколений, так и появившихся здесь, в силу каких-то особых, чуть ли не мистических причин. А, продолжая связи с живой природой, отметим, что вокруг домика всегда обитало от 2–3 до десятка псов разных пород, которыми долгое время (лет эдак, пятнадцать) верховодила свирепого нрава блондинистая дворняга Маша, она же из уважения — Марья Николаевна.

Нередко Марья Николаевна, пользуясь особыми привилегиями, ночевала и ужинала в «Зеленом домике» вместе с дежурными врачами, охраняя их покой и благополучие получше пистолета. Ее не столь давний уход из жизни поверг всех в глубокое уныние и, что скрывать, сопровождался даже поминками за упокой столь, как беспокойной, так и преданной души.

А где-то в середине восьмидесятых «Зеленый домик» горел. В полдень огонь, по сухой как порох древесине, уже добрался со стороны крыльца до венца крыши и, наверняка, канул бы он в вечность, если не четыре пожарных расчета, прибывших сюда через несколько минут, после моего экстренного звонка дежурному УВД. А успел я прокричать всего одну тревожную фразу: