Семейная тайна - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Карпович cтр.№ 35

Это хорошо. Это поможет.

А кто с ним разговаривает?

«Дедушка… Я не такая…»

Ася. Внучка. Он помнит. Прекрасно!

«Стервятники! Чуть не передрались из-за наследства, а ведь ты еще жив…»

Минуточку! А это что значит? Какое еще наследство? Кто чуть не передрался?

Воронцов испытывал мучительное в своем бессилии желание рвануться вперед, сесть на кровати, тряхнуть девчонку за плечи и выведать всю правду.

О ком она говорит? О его детях? Они, что же, съеха-лись к постели умирающего отца и тут же начали делить имущество?

Да нет, быть того не может!

Потомки у него, конечно, получились не самые удачные. Тут и спорить нечего. Ни один в медицину не пошел! Макс – тот еще недоумок, самому уже под сорок, а этот болван вечно ввязывается в истории – и вытаскивай его потом. Ника – красивая девка вышла, конечно, только вот ума, как у кошки. Но не злая, этого нет. Саша… Ну, Саша еще ничего, спасибо, стала человеком. Волевая, целеустремленная – это в него. На старшую у него времени еще хватало, пытался внести свою лепту в воспитание, это младших уже Лидка к рукам прибрала и испортила своим бабьим воспитанием. Саша – да, человек… Только вот холодная, чужая, родителей не ставит ни во что – самостоятельная. Ладно, и на том спасибо, что свою жизнь устроила.

Нет, не могут его дети, какими бы они ни были, начать при живом отце грызню из-за наследства!

Внучка еще что-то говорила…

Воронцов отмечал, что постепенно сознание возвращается все плотнее. Вот уже и слух стал лучше, голос Аси уже не прорывался сквозь ватную пелену, а звучал громко, четко, прямо над его ухом. Вот уже, кажется, и слабый свет стал пробиваться сквозь плотно сомкнутые веки.

Ничего. Ничего-о-о. Он еще всем покажет!

Девочка выскочила из комнаты через окно – судя по тому, как скрипнула оконная рама и пахнуло в комнату дождливой свежестью. От сквозняка дверь в комнату, скрипнув, приоткрылась, и стали слышнее голоса домочадцев.

– Ася в чем-то права, – донесся до старика голос старшей дочери, Александры. – Не по форме, конечно, я не оправдываю ее несдержанность, но по существу. Нет никакого смысла сейчас решать, что делать с домом. Вполне возможно, что ничего делать и не придется.

– А раньше ты, Сашенька, говорила, что происходит всегда тот вариант, который никто не предусмотрел, – поддела Вероника.

– А это, Никыч, было до того, как Саша узнала, что дом записан на маму, – ядовито отозвался Макс. – Теперь ей, конечно, нужна пауза, чтобы пораскинуть своими юридическими мозгами и решить, как она может вывернуть это в свою пользу. Ты погоди, мамик, наш адвокат дьявола еще на тебя в суд подаст.

– С какой стати? – Воронцов услышал голос законной супруги, звеневший горделивым возмущением. – Этот дом, если вы забыли, построил мой отец. И то, что мы оформили собственность на меня, абсолютно естественно.

– Неужели? – снова вступила Александра. – То есть это не на папины деньги здесь все перестраивалось? И не у папы на иждивении ты все эти годы жила? Ловко как вышло, что ты ему вроде как ничего и не должна.

– Я… – голос Лидии оскорбленно подрагивал. – Я всю свою жизнь положила на вас. И на вашего отца! Я отказалась от своей специальности, от своего призвания, чтобы заботиться о вас! Чтобы быть образцовой женой и матерью. Да где бы сейчас был ваш отец, если бы не я! Если бы я не поддерживала его, не мирилась с его характером, не гасила эти постоянные вспышки ярости. Не выслушивала, не поддерживала… Вы все с ним жили, неужели вы не знаете, каким тяжелым человеком он был? Да, конечно, знаете, вы же все, в конце концов, отсюда сбежали. А я осталась! И теперь ты еще смеешь меня попрекать! Утверждать, что я – какая-то нахлебница, бездельница. Да я на Алексея и на вас троих работала, как каторжная, чтобы воспитать из вас настоящих людей!

– Надо признать, этот твой проект не слишком удался, – устало вздохнула Александра. – Вряд ли настоящие люди стали бы грызть друг другу глотки из-за наследства еще не умершего отца.

– О, Сашенька включила благородство, – тут же вступил Макс. – Слушай, ну, если тебе все это так противно, если ты хочешь быть настоящим человеком – давай, просто подпиши отказ от наследства и избавься от всех контактов с нами, ненастоящими!

– А если ты так жаждешь прибрать к рукам дом, почему бы тебе просто не пойти и не убить отца, не дожидаясь у моря погоды? – жестко оборвала его Саша.

В этот момент вдруг что-то грохнуло, зазвенело, и Лидия ахнула:

– Ника! Твои оборванцы выбили стекло на веранде!

Послышался топот ног, голоса стали удаляться, и вскоре все стихло.

Алексей Михайлович старался дышать глубоко и ровно.

Плескавшийся в груди гнев душил его, хотелось вскочить на ноги, ворваться к не ожидающим его появления членам семьи, грохнуть кулаком по столу:

– Похоронили меня, засранцы? Врете! Я еще жив!

Но тело все еще не слушалось, удалось лишь приподнять веки и чуть пошевелить пальцами правой руки. Обездвиженный, он буквально задыхался от ярости. Неудивительно, что его внучка тут плакала, а потом сбежала от своей гребаной семейки через окно. Это же надо такое! Выродки! И жена Лидия, заботливая супруга, в первую очередь торопится отхватить кусок пожирнее!

Нет, пожалуй, он не станет сейчас себя выдавать. Не нужно этим уродам знать, что он пришел в себя. Пусть еще повыкаблучиваются друг перед другом, думая, что отцу пришел конец. А он послушает, посмотрит на них. Пусть уж все маски слетят разом, чтобы он хоть представлял, с кем имеет дело…

Вечером придет Андрей. Этот, конечно, сразу все поймет, но Воронцов постарается с ним договориться, убедит пока не выдавать его. Все равно лживые слезы и выражения заботы его потомков ничем ему не помогут. Так пусть пока остаются в неведении и продолжают драться из-за дома, который им не доста-нется.

Ну, Лидия! Ну, стерва!

«Этот дом построил мой отец, справедливо, чтобы он принадлежал мне!..»

А сколько он вложил в эту развалюху тогда, сколько вбухал денег и сил, чтобы проложить новые трубы, провести отопление – практически перестроил весь дом. А сколько лет вся эта кодла жила на то, что он зарабатывал. Лидия за всю жизнь копейки не заработала, Сашу учиться в Америку отправил, про Макса и Нику и говорить нечего – эти и до сих пор у него на горбу сидят! И все, понимаешь, право голоса имеют – отец плохой, жестокий, вспыльчивый, тяжелый в общении. Пусть поскорее подохнет, чтоб нам с ним больше не мучиться, и дом нам оставит…

Ладно, ладно. Он еще послушает, до чего они договорятся.

Вот только бы Андрея убедить…

Но вечером Новиков не пришел. Вместо него явилась медсестра из санатория, старательная и безмозглая. Провела все необходимые процедуры и, разумеется, ничего не заметила.