Апрельский кот - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Веденская cтр.№ 53

– Не паясничай, Фая, – попросила мама. Я покачала головой. Сказать правду? Ту самую, которая маме даже в голову не пришла? Нет, не стану я тревожить ее покой, хватит ей глупостей, которые творит Лизавета. Мои глупости подождут.

– Мам, позвони в поликлинику, тете Зинаиде, а? – попросила я жалобно. Мама посмотрела на меня внимательно, как на насекомое под микроскопом. К моему вящему удовольствию, я выглядела достаточно усталой и издерганной, чтобы заслужить больничный. Тетя Зинаида была маминой хорошей знакомой, с которой они подружились в процессе маминых походов в поликлинику по папиным вопросам. Папа болел, его долго лечили, но не вылечили, к сожалению. Однако с некоторыми врачами стали как родные. В частности, с тетей Зиной.

– Ты мне объяснишь, что произошло? – спросила мама тихо, после того как вопрос с больничным был решен положительно. Неудивительно, ведь, во-первых, я чувствовала себя дерьмово. Во-вторых, я не так уж часто просила маму позвонить тете Зине.

– Мам, можно я ничего не буду никому объяснять, а? – попросила я.

– Но ты не больна? – уточнила она. – На самом деле.

– Нет, мам, не больна. Я – в порядке. Мне просто нужно… время подумать.

– Опять подумать? – всплеснула руками мама. – Не надо тебе ни о чем думать. Иди лучше поешь. Я суп сварила грибной. У нас стали продавать неплохие маслята, представляешь? Дорого, конечно, но в конце марта свежемороженые маслята – это же просто праздник какой-то. Поешь?

– Ну… давай, – согласилась я, причем даже не столько с тем, что свежемороженые маслята – это ответ на все вопросы, а с тем, что думать мне не нужно ни о чем. Я уже успела посмотреть на список звонивших мне людей. Среди них были Маша Горобец, были неизвестные мне номера, сообщения, в которых говорилось о новых и высокоэффективных фитнес-программах, которые предлагают в клубе неподалеку, если я, только до конца недели, решусь заключить контракт. Звонила Лизавета много-много раз. Ни одного звонка от высокого стройного незнакомца с темно-зелеными глазами. Мы расстались утром так спокойно, с нежным поцелуем, и он не позвонил. Я уже переживала, мне хотелось задать Малдеру миллион вопросов, и я ненавидела себя за это. Я не хотела признаваться в этом даже самой себе, но я не пошла на работу только для того, чтобы не оглядываться каждую минуту на дверь, чтобы не ждать его, не пытаться, не планировать, не мечтать. Не жалеть, не звать, не плакать…

И вот я на кухне, в сотый раз вожу ложкой по тарелке с «маслятовым супом», а мысли мои далеко. Не позвонит. Естественно, не позвонит. С его-то самооценкой, с его-то уверенной походкой, широким разворотом плеч. С его умением носить костюмы. А ты можешь тешить себя надеждой, а можешь упиваться жалостью к себе – результат будет одним и тем же. Девушка на одну ночь. Случайный всплеск эмоций. Спокойный, наставляющий взгляд с той жестокой мудростью, какую ты так ненавидишь. Человек, умеющий держать свои чувства под контролем, для меня был хуже, чем убийца, насильник или политик. Что-то должно быть совершенно мертвым внутри, чтобы переспать с девушкой, поцеловать ее, приготовить ей завтрак и сказать, чтобы она захлопнула за собой дверь. Это было из разряда «секса по дружбе», я слышала о таком, даже видела кино с таким названием, отборная дрянь, надо сказать. Но я никогда всерьез не верила в существование людей, способных переспать друг с другом, а потом просто разойтись в стороны и заняться своими делами. А если момент выдастся снова, еще раз сбросить стресс этим незамысловатым способом. Как друзья.

– Фая, ты чего творишь с моим супом? – возмутилась мама, когда я вдруг начала крошить в него хлеб – черт его знает, зачем и почему. Мне вдруг показалось, что так может быть вкуснее.

– Мам, прости, я не голодна, – пробормотала я, слила суп в раковину, получив еще один жесткий выговор. Я вымыла посуду – все под тяжелым, полным неодобрения взглядом мамы, но даже это сейчас было ерундой по сравнению с молчащим телефоном. Я косилась на него, ядовитый кусок интеллектуальной собственности. Уже час дня. Половина второго. Время обеда. Два часа. Я читаю книжку, но не замечаю ни единой буквы. Мои мозги отказываются мне служить. Два часа двадцать минут. Я больше не могу, мне хочется закричать и швырнуть мамину вазу с мертвыми, искусственными цветами в стену, потому что она напоминает мне о сухих ветках сувенирного дерева в квартире Игоря Вячеславовича Апреля. Он не позвонил, и тогда я решила набрать номер Лизаветы. Она сразу поняла, что со мной что-то не так. Она знает меня гораздо лучше мамы, а я знаю ее.

– Приходи, у меня «дырка» в расписании, – сказала она, и я еле сдержалась, чтобы сказать что-то ехидное про расписание. Возможно, Игорь прав и мое отношение к работе сестры необоснованно и некорректно. Плевать. Она была нужна мне не как психолог – хватит с меня их. Она нужна была мне как сестра.

Ее психологический центр занимал небольшое помещение на первом этаже одной из миллиона новостроек в районе Бутово, где она работала. Я была тут только один раз, поэтому и проплутала по району, пока нашла нужное здание, хоть оно и располагалось совсем недалеко от метро. Плутать, когда светит солнце, мне даже понравилось, и когда вывеска центра «Надежда» возникла на моем горизонте, я немного расстроилась. Я всегда была больше человеком «все в себе», чем кем-то, кто готов вываливать существующие проблемы и выдуманные на ни в чем не повинную голову психолога. Определенно, по непонятным для меня причинам, сестра предпочитает второй тип.

– Ты переспала с ним? – спросила она, глядя на то, как сосредоточенно я макаю пакетик с чаем в кипяток. Я была – как ослик Иа, играющийся своим лопнувшим шариком. «Входит и выходит, замечательно выходит».

– Да, – только и буркнула я в ответ.

– И под словом «он» ты, конечно же, не подразумеваешь своего бадминтониста? – уточнила она на всякий случай. Я оглянулась – тесная комната была обставлена довольно скудно, самый типичный признак чего-то, существующего за счет бюджета. Темно-серый, видавший лучшие годы ковролин на жесткой резиновой подложке, ободранные стулья, простые рыжие столы-парты, которые, наверное, закупали вместе с имуществом школы, стоящей во дворе дома. Не важно, все это никому не мешало. Люди хотели быть услышанными, и тут их ждали те, кто сделал внимательность и отзывчивость профессией.

– Нет, не его, – кивнула я, продолжая медитацию над чайным пакетиком.

– И что? Может быть, дашь чуть больше деталей, чем простые междометия? – усмехнулась Лизавета. В простой темно-сливовой водолазке и прямых брючках, с аккуратно уложенными светлыми волосами, она выглядела очень сообразно этому месту. Наверное, люди чувствуют себя спокойнее и увереннее, стоит Лизе только зайти в комнату. Я, во всяком случае, почувствовала себя именно так.

– Зачем тебе детали, разве тебе недостаточно того, что я тут, у тебя?

– Действительно, – кивнула она. – Он сразу показался мне каким-то… чересчур, знаешь ли?

– Мне тоже, – вздохнула я. – Поверь, я до самого последнего момента не могла поверить в то, что происходило. Да что там, даже немного после – я все равно искала подвох.