Огонь и заклятие, или Восемь дней с Люком - читать онлайн книгу. Автор: Диана Уинн Джонс cтр.№ 6

– Пойми простую вещь, Дэвид, – сказал кузен Рональд. – Ты поедешь к мистеру Скраму для твоего же блага, а не на какой-то там стадион на каком бы то ни было виде транспорта.

– Я не хочу к мистеру Скраму! – в отчаянии возопил Дэвид.

– Ну почему же? – со смехом передразнила его Астрид. – А вдруг он окажется очень приятным человеком?

– Вы-то откуда знаете? – спросил Дэвид. – Вот вам бы самой понравилось, если бы вас отправили к мистеру Скраму?

Астрид только рот разинула. И прежде чем она или кто-то еще успел что-нибудь ответить, Дэвид снова ринулся в бой, так отчаянно стараясь быть вежливым, что его голос снова сделался похож на голос диктора.

– Ну вот, смотрите сами. Я терпеть не могу жить с вами, а вам не хочется брать меня с собой, так что самое разумное – это оставить меня здесь. И вам тогда не придется тратить кучу денег на мистера Скрама, чтобы от меня избавиться. Со мной и тут все будет нормально.

Повисла долгая, жуткая пауза. Одна из блестящих зеленых мух успела трижды пролететь туда-сюда вдоль стола с докучливым жужжанием, прежде чем кто-нибудь хотя бы шелохнулся. Наконец кузен Рональд, побагровевший до самой лысины на макушке, отодвинул стул со скрипом, от которого Дэвид вздрогнул, и встал.

– Убирайся, – сказал он зловеще-ровным тоном. – Выйди из комнаты, ты, щенок неблагодарный, оставь свой обед и не смей возвращаться обратно, пока не научишься разговаривать вежливо. Ступай. Убирайся отсюда.

Дэвид встал. Он подошел к двери, которая каким-то образом оказалась на несколько миль дальше, чем обычно. Дойдя наконец до двери, он обернулся и посмотрел на них на всех. Трое из них сидели, словно обратясь в статуи. Кузен Рональд по-прежнему стоял, грозно взирая на него. Дэвид увидел, что они с кузеном Рональдом и в самом деле одного роста, и из-за этого его страх перед кузеном заметно убавился, зато он почувствовал себя куда более несчастным.

– А я на прошлой неделе взял пять калиток в матче с Рэдли! – сообщил он кузену Рональду. – А вы так не можете!

– Убирайся, – повторил кузен Рональд.

– И еще я разбил калитку нашему учителю физкультуры. Средний столбик выбил! – не сдавался Дэвид.

– Убирайся! – сказал кузен Рональд.

– С первого удара! – заключил Дэвид. А потом вышел и очень тихо и аккуратно затворил за собой дверь, несмотря на то что ему ужасно хотелось ею хлопнуть. По коридору из кухни шла миссис Терск – возможно, она несла пудинг, хотя, скорее всего, услышала, что происходит что-то интересненькое.

– Пресный серый пудинг! – провозгласил Дэвид. Но встретиться с миссис Терск лицом к лицу он сейчас не мог, потому что в глазах у него стояли слезы. Вместо этого он выскользнул на улицу через черный ход и огромными скачками понесся через сад, пока не прибежал в укромное место между стеной и компостной кучей.

Тут было жарко, как в печи. Воздух над компостом дрожал. Дэвид содрал с себя балетный свитер – заодно и слезы утер – и опустился на корточки посреди каменистого куска земли. Он, кажется, еще никогда в жизни не чувствовал себя таким злым и таким несчастным. Поначалу он был так зол и несчастен, что даже думать не мог.

Его первой связной мыслью было: как же он раньше-то не видел, что все его родственники только и хотят избавиться от него при первой же возможности! Наверно, потому-то они и требовали от него признательности: они же присматривали за ним, хотя на самом деле он им был совсем не нужен. Дэвид удивился, как он не понимал этого раньше.

Второй мыслью было, что хорошо бы сбежать и поселиться на необитаемом острове. Но Дэвид знал, что это невозможно, и от этого почувствовал себя таким несчастным, что ему пришлось встать и начать ходить взад-вперед, утирая глаза тыльной стороной кисти. Потом он подумал, что хорошо бы подать на родственников в суд. Но они ведь не сделали ничего такого, за что на них можно было бы подать в суд. Судья скажет, что с ним хорошо обращались и ему следует быть признательным.

– Ненавижу быть признательным! – воскликнул Дэвид. И ему отчаянно захотелось, чтобы его родственники были не обычными людьми, а какими-нибудь злодеями, чтобы можно было сделать с ними что-нибудь ужасное.

А потом он вспомнил, как они решили отправить его к мистеру Скраму, и ему все равно захотелось сделать с ними что-нибудь ужасное. Что-нибудь такое, чтобы они чувствовали себя несчастными каждый миг, что они проведут в этом своем Скарборо. А что, если наложить на них проклятие? Да, хорошая идея. Он в последнем триместре читал довольно бестолковую книжку про мальчика, который наложил на кого-то проклятие и оно подействовало. Вот и он может сделать то же самое с дядей Бернардом, тетей Дот, кузеном Рональдом – особенно кузеном Рональдом! – и Астрид.

Дэвид рыскал взад-вперед по раскаленному пятачку, придумывая подходящее проклятие. А потом ему в голову пришла другая идея. Он не станет проклинать их по-английски – это слишком обыденно, настолько обыденно, что может и не сработать. Но он читал где-то еще, что, если посадить кучу обезьян, дать каждой из них пишущую машинку и заставить их печатать лет двадцать или около того… стоп, а им не надоест минут через пять? Дэвид остановился и задумался об этом. Ну, в общем, они будут печатать, печатать и в конце концов случайно напечатают полное собрание сочинений Шекспира. И точно так же, если произносить любые звуки, которые придут тебе в голову, наверняка ты рано или поздно прочитаешь вслух какое-нибудь подлинное, качественное проклятие, от которого в Скарборо всю неделю будет идти снег, и еще кузен Рональд покроется зелеными пятнами в придачу. А если так получится, то это выйдет как бы случайно, а стало быть, Дэвид тут вроде и ни при чем.

Похоже, попробовать стоило. Следующие минут двадцать или около того Дэвид расхаживал взад-вперед по раскаленному гравию, от компостной кучи к стене и обратно, бормоча себе под нос разные непонятные слова и проговаривая то, что было похоже на иностранные проклятия. Найдя наконец сочетание звуков, которое казалось ему подходящим, он останавливался и провозглашал его вслух. Каждый раз он в глубине души чувствовал себя довольно глупо, потому что великолепно понимал, что его родственникам от таких действий ни холодно ни жарко. Однако хождение и бормотание все-таки очень утешали, и потому он продолжал.

И наконец Дэвид нашел самую удачную комбинацию из всех. Он и сам почти поверил, что это подлинные слова – жестокие, ужасные слова. Они сами просились на язык. Причем произносить их требовалось громко, звучно, с выражением, желательно откуда-нибудь с высоты. Дэвид взобрался на компостную кучу, топча завязи кабачков, и, опершись на черенок лопаты, вытянул свободную руку к небесам и принялся произносить эти слова. Потом он так и не сумел вспомнить, как же это звучало. Он чувствовал, что они великолепны, но забыл их сразу же, как только произнес. Договорив, Дэвид для пущего эффекта схватил горсть компоста и шваркнул его о стену.