Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI - первой половины XVII в. в современной британской исторической науке | Владимир Ерохин | страница 172 | LoveRead.ec

В статье У. Шейлза «Некоторые проблемы управления новой епархией: епископ и пуритане в епархии Петерборо, 1560–1630» рассмотрены трудности в борьбе церковной администрации с пуританизмом. Из-за низкой доходности епархия Петерборо (графство Норгемптоншир, часть Кембриджшира и Лестершира) не привлекала способных управленцев в качестве кандидатов в епископы. У епископа было также мало прав патронажа — только пожалование бенефиция шести пребендариям для каноников в соборе, и право допуска священника в четырёх приходах, два из которых к концу XVI в. были потеряны в результате продажи и судебного разбирательства с Томасом Сесилем, вторым сыном лорда Берли. В 1563 г. епископ Скэмблер ещё одно право допуска священника в приход продал. В результате дошло до того, что епископ непосредственно контролировал выдвижение священника всего в двух (!) приходах своей епархии. Слабость епархиальной администрации привела к тому, что в течение без малого ста лет после основания епархии в 1541 г. здесь действовала энергичная и упорная пуританская группировка. Пуритане в епархии через систему родственных связей, а также контактов с близкими им по взглядам священниками стремились занять все возможные приходы, хотя и оставались тут «шумным меньшинством». Ни один из епископов в епархии не симпатизировал пуританам, но епархия Петерборо, несмотря на это, превратилась в один из пресловутых центров пуританизма благодаря организаторским способностям, миссионерскому рвению пуритан и поддержке пуритан влиятельными светскими лицами, так что на этом фоне стали особенно видны слабости установленной церкви. Почти в трети приходов епархии право выдвижения священника в приход принадлежало короне, но и в этих приходах к концу XVI в. всё чаще выдвигались священники с пуританскими наклонностями .

Преследования пуритан традиционным судебным порядком не могли уничтожить их влияние в епархии, и поэтому для подкрепления полномочий церковных судов в 1572 г. для епархий Петерборо и Линкольн была создана особая церковная комиссия, материалы о заседаниях которой сохранились за 1574–1579 гг. Эта комиссия имела право заключать в тюрьму, брать обязательства о надлежащем поведении, и сюда передавались дела упорствующих из церковных судов, но нет свидетельств, что эта комиссия смогла более эффективно бороться с пуританами. В результате этого, когда к началу XVII в. административный аппарат в управлении епархией был относительно урегулирован, пуританизм здесь уже укоренился — в некоторых приходах службы с пуританскими отклонениями шли в течение 40 лет, так что церковные суды могли лишь нанести ущерб своими преследованиями отдельным лицам, но не могли искоренить пуританизм как явление .

Значительными региональными исследованиями, посвященными графству Эссекс, являются книга У. Ханта «Пуританский момент. Приход революции в английское графство» (1983) и работа К. Райтсона и Д. Левина «Бедность и набожность в английской деревне. Терлинг, 1525–1700» (1979) . Эссекс, как показал У. Хант — одно из самых пуританских графств. Здесь действовали три «класса» — Дедгэм, Везерфилд и Молдон . Пуритане предпочитали в этом графстве, как пишет Хант, самоназвание «professors» (букв, «исповедующий религию»). Местные пуритане, если их не преследовали церковные власти, целенаправленной враждебности к епископальному строю церкви не проявляли. Влиятельные проповедники, которые могли воздействовать на прихожан, именовались у них “painful preachers” .

К. Райтсон и Д. Левин рассмотрели, как укоренялся в деревне пуританизм, и пришли к выводу, что сначала его восприняли представители верхних и средних слоев деревни, а затем подверглись воздействию и низшие слои . Они подчеркнули также агрессивность пуританизма как культурного уклада, поскольку пуритане повели наступление на пивные, на моральные проступки, на традиционный уклад народной жизни и её привычный ритм .

Н. Тайэк исследовал появившиеся в конце XVI в. специфически пуританские имена . Это явление обратило на себя внимание, удивило и насторожило многих современников, когда появились имена Реформация (Reformation), Дисциплина (Discipline), Господь близко (The-Lord-is-near) и т.п., что свидетельствовало о вызревании радикальной протестантской контркультуры. Источником для автора послужили главным образом приходские книги записи рождений. Н. Тайэк установил, что присвоение таких имен было распространено в Суссексе и Кенте в 1580–90-е гг. Главным инициатором присвоения таких имен, но его мнению, почти наверняка был пуританин Дадли Феннер, знакомый с Картрайтом, в начале 1580-х гг. занимавший должность викария в приходе Крэнбрук в графстве Кент. Н. Тайэк попытался картографировать приходы, где присваивались такие имена. Больше всего их оказалось в приходе Уорблтон (Суссекс), где между 1586 и 1596 гг. пуританские имена получили 93 ребенка. 124 других новорождённых получили обычные английские имена. 42 семьи в приходе последовательно использовали только пуританские имена, 58 семей не использовали их, 19 давали и те, и другие имена .

Н. Тайэк установил, что, кроме восточного Суссекса и Кента, такие имена были распространены вокруг Дейвентри в Норгемптоншире, и связано это было с пребыванием тут другого радикального пуританина, склонного к сепаратизму — Джона Пенри. Такие имена и их присвоение обсуждались в среде пуритан, но всеобщей поддержки эта практика не получила — использованию таких имен был присущ сепаратистский оттенок. Н. Тайэк также сделал вывод, что пуританские имена использовались лишь в сельских районах, и никогда не были популярны ни в Лондоне, ни в других крупных городах. После 1600 г. такие имена вышли из употребления, хотя и не полностью .

Н. Тайэк попытался решить на данном материале ещё одну важную исследовательскую задачу: установить какие-либо сведения об имущественном положении тех, кто давал пуританские имена По материалам завещаний он делает вывод, что в денежном выражении пуритане были примерно в два раза богаче тех, кто давал обычные имена, но они были хуже обеспечены землей. В грамотности между этими людьми нет различий — ни одно из завещаний жителей этих поселений не упоминает книги. Пуритане были обычно моложе но завещаниям и демонстрировали ещё одну интересную особенность они отрицательно относились к повышенным процентам и их взиманию, и вообще к тому, чтобы деньги давали прибыль любой ценой. Пуританская контркультура разделяла и семьи, и существующую культурную общность, но при этом она, по мнению Н. Тайэка, «определённо не была дружелюбной к экономическому индивидуализму». Этот вывод расходится с мнением о том, что пуритане отражали интересы формировавшейся буржуазии .

Разгром организованного пресвитерианского движения на рубеже 1580–1590 гг., как показали историки, привел к заметному изменению форм, в которых продолжал развиваться пуританизм. По словам Х.Г. Александера, в 1590-е гг. «воинственных пуритан было немного, но многие приходские священники продолжали опускать часть служб из молитвенника и не носили требуемых облачений. Сторонники пуритан из числа юристов критиковали церковные суды. Продолжали действовать конференции пуритан. Но всё это было умеренным церковным пуританизмом, направленным на реформы, а не на радикальные изменения» . Как писал К. Хилл, «в начале 1590-х гг. появился новый пуританизм, не нацеленный на пресвитерианскую систему церковной организации, а подчёркивающий значение проповеди, религиозных бесед и домашнего образования, соблюдения воскресного дня. Это был новый курс с целью достижения тех же результатов. Новая тактика была эффективной — это был более долгий путь, чем захват влияния при дворе через знатного покровителя, но более верный» . По мнению П. Коллинсона, «пуритане продолжали совершать свою незаметную революцию, которая со временем принесла в английском обществе такие результаты, о каких пресвитериане могли только мечтать». Но пуритане оказывались теперь всё более изолированными от жизни двора, и поддержка их коренилась главным образом в стране, по графствам .