Под сенью Святого Павла. Деловой мир Лондона, XIV-XVI век - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Чернова cтр.№ 96

Не осталась без внимания и поездка Ричарда Сели-мл. в Кале, когда там разразилась очередная эпидемия. Уильям Марион в своем письме из Лондона в Кале от 8 ноября 1478 г. Джорджу или Ричарду-мл. сумел передать немалое беспокойство родителей за сына: «…Мой господин, Ваш отец, и моя госпожа, Ваша мать, были бы довольны, если бы Ричард Сели вернулся домой, ибо, слава Богу, здесь не такая смертность, как в Кале. Сэр, они требуют, чтобы он выезжал прямо завтра…» .

Много хлопот и огорчений семье доставлял старший брат — Роберт Сели. Недовольство вызывала, прежде всего, его необязательность и непорядочность в финансовых вопросах. Уже в письме от 5 июля 1474 г., отправленном из Лондона в Кале Ричардом Сели-ст., он укоряет сына Роберта: «…ты ленишься написать обо всем <…> Твоя жена полагает, что ты должен писать сюда, но сам ты забываешь это делать…» . И Ричард Сели-мл. в письме брату Джорджу в Кале от 9 апреля 1479 г. сетует на Роберта: «…Боюсь, на нашего отца сильно подействует огорчение, причиненное ему Робертом, разрушающим все, что он сделал своими руками <…> Я советую тебе не давать ему взаймы ни денег, ни вещей без свидетелей. Ты достаточно знаешь его необязательность…» . Обращает на себя внимание весьма официальный тон писем, которыми обменивались братья. В частности, Роберт Сели начинает письмо Джорджу в Кале от 6 сентября 1480 г.: «Уважаемый и милостивый брат…» . О заверениях в «горячей любви», которыми проникнуты письма других членов семьи Сели, здесь не может быть и речи.

Итак, можем отметить, что деловые люди Лондона — олдермены и члены их семей со всей ответственностью подходили к вопросам брака. Об этом свидетельствует и вполне зрелый возраст заключения первого брака (в среднем, 25–30 лет), и та тщательность, с которой осуществляли поиск подходящей брачной партии, обращая внимание на здравомыслие и привлекательные внешние данные (для женщин), и, что представлялось гораздо важнее, на материальное благополучие и социальный статус семьи избранницы/избранника. Брак олдерменов, их детей и прочих родственников решал, прежде всего, меркантильные и социальные задачи: укрупнение и консолидация семейной собственности, упрочение финансов и положения в торговой сфере, укрепление позиций в экономике, городском социуме и управлении, реализация замыслов, связанных с социальным престижем, социальными амбициями. В таком контексте закономерным представляется тот факт, что многие лондонские олдермены женились на дочерях, вдовах и других

родственницах своих «коллег» по должности в муниципалитете, а детей своих стремились отдавать в олдерменские же семьи. Нередко дети от таких браков, спустя определенное время, пополняли состав правящей элиты города, становясь олдерменами. Бесспорно, заключение браков между представителями олдерменских фамилий служило мощным стимулом для сплочения и консолидации сообщества деловых людей Лондона, придания ему большей устойчивости и относительной замкнутости. Думается, что именно такими соображениями можно объяснить и столь очевидный интерес олдерменов к олдерменским же вдовам, которые в кратчайшие (после кончины супруга-олдермена) сроки вновь выходили замуж и снова — за членов столичного муниципалитета. Можем отметить также довольно широко распространенную в олдерменском сообществе Лондона практику повторных браков, охватывавшую как мужчин, так и женщин.

Однако говорить о полном замыкании олдерменской элиты Лондона, конечно, не приходится. Можно констатировать наличие определенной, четко выраженной и в значительной мере реализованной тенденции к замкнутости столичной правящей верхушки на фоне довольно высокой в условиях Лондона мобильности ее состава. Это обстоятельство наглядно проявилось в неизбежности пополнения извне и систематического обновления олдерменской общности Лондона (из-за высокой социальной подвижности английского общества вообще и лондонского в особенности, необходимости расширения деловых контактов, стремления к упрочению власти и политического влияния, по соображениям престижа) за счет представителей иных социальных групп и слоев. Одним из важнейших инструментов реализации такой тенденции было заключение брачных союзов.

Рассмотренный материал источников позволяет выделить три «круга» родственных отношений, характерных для семей олдерменов. К самому тесному из родственных объединений принадлежали потомки до второго колена одной супружеской пары. Именно этот круг родственников обычно и скрывается под термином «малая семья». Отношения ее членов были значительно более интенсивными, чем контакты с более дальними родственниками. В рамках малой семьи всемерная поддержка — денежная, правовая и пр. — считалась не только нормальной, но и необходимой. Кроме того, лишь члены малой семьи в эпистолярном наследии Сели пишут о том, что испытывают друг к другу родственную любовь.

Крепость родственной группы в среде лондонских олдерменов обнаруживает себя в практике возведения часовен, обустройстве фамильных захоронений, проведении фамильных заупокойных месс, на которые завещаются специальные суммы наследникам.

Главой малой семьи был старший из мужчин, который мог отдавать распоряжения другим ее членам хотя бы потому, что ему принадлежала значительная, если не большая, часть семейного имущества, и который должен был защищать интересы и благополучие своих домочадцев. По смерти отца его главенствующее положение переходило, как правило, к старшему сыну. Если же старший сын по каким-то причинам вел себя недостойно, традиция могла быть нарушена, как и произошло в семье купцов Сели.

Вопрос о главенстве в семье был не совсем решен, если жена переживала мужа, и наследство получали ее дети, прежде всего, старший сын. Сыновняя почтительность обязывала нового главу семьи прислушиваться к мнению матери, которую он и другие члены семьи обязаны были уважать и всемерно о ней заботиться. Возможно, сыновняя почтительность считалась одним из правил приличия, и нарушение ее могло неблагоприятно отразиться на репутации всей семьи. В то же время положение сына, унаследовавшего дело отца, во внутрисемейной иерархии после смерти последнего было выше, нежели положение матери. По всей видимости, в такой ситуации многое зависело от характеров конкретных людей, их отношении друг к другу, а также от материальных возможностей вдовы.

Семейная переписка Сели, купеческие завещания и прочие наши источники предоставляют весьма обширный материал, касающийся положения жены во внутрисемейной иерархии. Письма, которыми обменивались Джон Сели и его молодая жена Марджери, дают возможность проследить, как с течением времени менялась степень участия жены в делах супруга и семейных делах вообще. Постепенно она, как и супруги многих других лондонских купцов, становились надежными помощницами, а зачастую и деловыми партнерами своих мужей. Оставаясь вдовой, женщина могла уже совершенно свободно распоряжаться собственным имуществом (а иногда и имуществом детей).

Следующим по интенсивности родственных отношений был, очевидно, круг родственников до 3–4 колена, включавший в себя кузенов, кузин, дядей, племянников и т.п., которые также включались в число наследников и на поддержку которых в трудных ситуациях, скорее всего, рассчитывали.

Можно говорить и о существовании круга еще более дальних родственников, а также слуг. Последние не только выполняли определенную работу по дому, но и помогали своим хозяевам в торговых делах.