Под сенью Святого Павла. Деловой мир Лондона, XIV-XVI век - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Чернова cтр.№ 25

Приведенные факты не только показывают конкретные пути и механизмы пополнения и обновления элитарного купечества Лондона за счет выходцев из графств, но и могут служить яркой иллюстрацией того, как складывался союз джентри и торговой верхушки Лондона в переходную эпоху XIV–XVI столетий.

Итак, подведем некоторые итоги.

Оформление олдерменской группы как особой социально-политической общности Лондона произошло в начале XIII в., что напрямую связано с развитием самого города, его социально-политических институтов и привилегий.

Городское законодательство предъявляло ряд требований к желающим занять должность олдермена: 1) принадлежность к сообществу полноправных горожан — фрименов, которые, помимо прочих привилегий, единственные могли участвовать в городском управлении и выборах должностных лиц города; 2) членство в одной из «Двенадцати Больших ливрейных компаний». Причем, как мы выяснили, олдермены входили в узкую, но самую богатую и влиятельную, часть компании — верхушку ливреи; 3) наличие определенного уровня материальной обеспеченности — имущественного ценза в одну тыс. ф. «в товарах и кредитах» с конца XIV в. и 1500 ф. «в товарах, кредитах и землях или усадьбах» с 1525 г. Данное требование имеет ключевое значение, закрепляя, с одной стороны, специфически городское богатство — деньги, товары и кредиты, а, с другой, — недвижимость. Владение таким имуществом и его величина служили своеобразным водоразделом между олдерменским кругом и прочими даже очень состоятельными бюргерами; 4) в 1413 г. зафиксирован еще один критерий — быть урожденным англичанином.

Очевидно, что перечисленные должностные критерии выделяли олдерменов в особую социальную группу, отграничивали ее, придавая ей в определенной мере замкнутый характер. Однако замкнутость олдерменской общности XIV–XVI вв. была далеко не абсолютной: ее состав активно пополнялся выходцами из самых разных социальных страт. Среди них обнаруживаются лондонские купцы и купцы из различных городов и городков Англии — Бристоля, Бэсинга, Глостера, Кингстонана-Темзе, Кентербери, Ковентри, Нортхемптона, Солсбери, Халла, Чигвелла и др. Естественно, что такие купцы уже обладали немалыми средствами и были известны в деловой среде, связанной с внутренней и, прежде всего, внешней торговлей.

Состав столичных олдерменов пополнялся и за счет представителей землевладельческих фамилий, что может свидетельствовать об определенном повышении социального статуса купечества. Как правило, в город уходили младшие сыновья мелких дворян, стремившиеся обеспечить свою жизнь и вынужденные искать для этого иные, нежели наследственные земли, источники доходов. Следует принять во внимание, что для таких землевладельцев город не был совершенно чуждым явлением. По меньшей мере, с XIV в. английские мелкие и средние вотчинники (т.н. «новое дворянство» — джентри) были широко и повсеместно втянуты в товарно-денежные отношения, реально участвуя в сфере торговли и предпринимательства. Чаще всего для отпрысков землевладельческих фамилий карьера в Лондоне начиналась с прохождения ученичества в той или иной ливрейной компании.

В региональном отношении преобладали выходцы из графств, традиционно экономически связанных со столицей, — Норфолка, Нортхемптона и Линкольна. На фоне этого можем констатировать, что олдерменская общность Лондона пополнялась за счет жителей почти из всех графств Англии, начиная с ближайших — Миддлсекса, Кембриджшира, Суррея и т.д., и заканчивая наиболее отдаленными — Йоркширом, Нортумберлендом, Камберлендом и др.

Представляется, что постоянный приток свежих сил из провинциальных английских городов и различных графств благотворно сказывался на качественном состоянии олдерменской группы Лондона, обновляя ее состав, во многом обеспечивая успех крупных лондонских купцов и укрепляя межсословные взаимосвязи, а, в конечном счете, усиливая позиции олдерменов в городском сообществе и городских органах власти.

Высшим должностным лицом Лондона был мэр (Mayor), осуществлявший общее руководство городом и городской корпорацией Сити. В официальных документах — хартии Иоанна Безземельного — лондонский мэр впервые упоминается 20 марта 1202 г. Из контекста хартии следует, что мэр появился в Лондоне раньше. Это зафиксировано в «Хронике» Уильяма Грегора: во времена борьбы за власть Иоанна Безземельного в конце XII в. именно лондонский мэр выступал представителем горожан в переговорах с королем. Но и до настоящего времени продолжаются дебаты по поводу даты учреждения этой должности в английской столице. Сама корпорация лондонского Сити признает в качестве таковой 1189 г. ; Ф. Шеппард называет 1193 г. и приводит имя первого лондонского мэра , известного также из хроник — это Генри Фиц-Элвин, преуспевавший купец, скорее всего, суконщик, занимавший должность в течение 20 с лишним лет — с 1191 г. вплоть до своей кончины 19 сентября 1212 г.

К сожалению, нам не удалось найти документально зафиксированной даты первого появления должности мэра Лондона ни в хартиях, ни в опубликованных архивах города, ни в хрониках. Авторы же, о которых мы упомянули, ограничиваются только констатацией самих фактов. В любом случае, можно утверждать, что лондонцы получили право избирать мэра на рубеже XII–XIII столетий.

По выражению К. Бэррон, мэр являлся «могущественным правителем в небольшом домене в три квадратные мили» . ^[62] Это был полновластный и самый престижный из официалов. Столь ответственный пост надлежало занимать человеку достойному, из числа «лучших людей», способному действовать «как можно лучше», «со знанием дела», проявляя «мудрость, добросовестность, честность и беспристрастность, порядочность, инициативность и предприимчивость», что обеспечило бы эффективность функционирования всей административной системы города. Его задачей провозглашалась защита доходов, владений, вольностей и привилегий горожан. В то же время мэр Лондона официально считался и королевским чиновником: он отвечал перед королем за «поведение» горожан, прежде всего, в политико-финансовой сфере. Уже к началу XIII в. была установлена практика, когда вновь избранный мэр Лондона являлся к королю в Вестминстерский дворец для принесения ему или его представителям ежегодной клятвы . В этой клятве, произносившейся при вступлении в должность, достаточно четко разъяснялись обязанности главы города. В ней содержалось обещание, в первую очередь, верно служить королю, оберегать все его права и интересы, а также справедливо управлять горожанами, охранять права всех, одинаково относясь к богатым и к бедным, к полноправным лондонцам и к чужакам (forinseci) . «…Защищай вдов и сирот против злобы сильных, но не в такой степени, чтобы эти сильные могли потерпеть ущерб из-за слез слабых…» .

Таким образом, с одной стороны, декларировалось «безразличие» к статусу человека, с другой, — горожане четко различались по предпочтению: «свои» и «хорошие» — на одном полюсе, все «чужие» — на другом. От мэра официально требовалось проявлять заботу обо всех категориях горожан, не допуская ущемления интересов и «слабых», и наиболее состоятельных, пользующихся определенным влиянием лондонцев, к числу которых принадлежал и он сам. Другой вопрос — насколько этот идеал воплощался в реальной политике главы муниципалитета? Ответ очевиден: лондонские хроники и судебные протоколы буквально пестрят фактами о притеснениях «слабых» «сильными», о злоупотреблениях представителей власть имущих.