Становление Европы. Экспансия, колонизация, изменения в сфере культуры. 950-1350 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Бартлетт cтр.№ 46

Не только непосредственный господин новых поселенцев был заинтересован в их поощрении различными привилегиями исходя из своих долгосрочных интересов. Правители, князья и «хозяева земли» (domini terrae) также рассчитывали и пересчитывали те уступки, на которые можно было пойти, поскольку понимали, что «славу князя составляет число его людей» . Когда Хайме Завоеватель Арагонский решил привлечь людей на «заселение Вилановы», он освободил их от длинного перечня обязанностей: «exercitus… cavlcata… peyta либо questa… cena… и прочих королевских налогов» . Освобождение от пеита (peito) или пакта (pactum), стандартного налога в королевскую казну, либо его низкая ставка были типичны для испанских грамот, касавшихся заселения новых территорий. Колонисты, пришедшие в Артазону (близ Барбастро) в годы правления Альфонса I Арагонского (1104–1134), были полностью освобождены от пейта, наряду с другими льготами . Аналогичным образом, одной из существенных составных частей «Тевтонского права», регламентировавшего жизнь поселенцев восточнее Эльбы, было освобождение от целого ряда повинностей в пользу князя:

В конце XIII века герцог Пржемысл Краковский подтвердил освобождение «ото всех повинностей, наложенных польским законом, а именно — naraz, povoz, prevod, podvorove, stroza, opole, ova, vacca, “отметки в замке” (castle citation) и всех других, как бы они ни назывались» . «Польский закон», который воспринимается как противоположность «германскому закону», предусматривал, таким образом, разнообразные подати и повинности, одни из которых явно были фиксированы, а другие — нет и исполняемы в форме трудовых повинностей. От этих обязанностей новые поселенцы были освобождены. Такое освобождение мог предоставить только князь своей властью, и мы видим из приведенных примеров, что князья и другие феодалы вместе работали над созданием единообразных законов в отношении поселенцев. В конечном итоге колонисты получали еще более существенные льготы в плане сокращения общественных отработок .

Таким образом, перед поселенцами открывались перспективы двоякого рода — получить солидный земельный надел и иметь возможность оставлять для себя более ощутимую часть произведенной продукции. Помимо этого, заманчивыми были и условия наследования. Герборд Кётенский, который, как упоминалось выше, заселил померанские леса крестьянами, обязав их платить по шиллингу с манса, пообещал также, что «все, что мы даем жителям этой земли, дается по феодальному закону, а значит, по этому закону вся собственность в дальнейшем перейдет к жене, детям и другим близким и дальним родственникам» . В Силезии поселенцы наделялись «правом наследования», или «феодальным и наследным правом» . В самом деле, это так называемое «наследное право» (ius hereditarium) порой использовалось как эквивалент «германского права» (ius Teutonicum), действовавшего в отношении поселенцев . Когда Альфонс I Арагонский привез в Арагон на поселение мосарабов (арабоязычных христиан), он обещал им свободу — «вы и ваши сыновья, а также все последующие поколения, равно как и любой, кто придет сюда поселиться вместе с вами, и все, что вы освоите и обработаете, будет ваше» . Тот же правитель обещал поселенцам Артазоны все их права и свободы — «вам и вашим сыновьям, и всем последующим поколениям, и вашему потомству» .

Помимо права наследования переселенцам предоставлялось еще и право отчуждения: «Если кто-либо не имеет себе в утешение наследников, то есть сына или дочь, то господин не может претендовать на его движимое имущество или собственность, но человек сам волен отдать или распорядиться своим имуществом так, как он пожелает», — так этот вопрос оговаривался в грамоте венгерского короля Белы IV в отношении поселенцев в отдаленных восточных областях его обширного королевства . Когда госпитальеры пожаловали своим поселенцам в Сене и Сихене (в Арагоне) землю под названием Сьерра де лос Монегрос, они документально подтвердили, что те «получают землю бесплатно, в свободное, спокойное, гарантированное наследственное пользование как свою собственную, и навсегда наделяются правом распоряжаться ею как им будет угодно, в том числе продавать и закладывать»

Единственное серьезное ограничение на отчуждение земли основывалось на стремлении землевладельцев сохранить первоначальное назначение надела призванного — формирование экономически активного и процветающего сословия крестьян, которые при этом сохраняли бы зависимость от господина и платили ему ренту. Не в интересах этих господ была спекуляция землей, абсентеистское землепользование или появление землевладельцев со стороны. Вот почему в договорах подчас четко предусматривалось, что новые поселенцы могут передавать землю только по согласованию с феодалом. Например, колонистам Хебенеса в Новой Кастилии выставлялись такие условия:

Аналогичную обеспокоенность по поводу надлежащего освоения новых земель проявляли каноники пригорода Праги Вышеграда, когде в 1252 году организовали там поселение пребендариев и зафиксировали в соответствующих бумагах, что «здешним земледельцам не разрешается передавать свои права никакому другому человеку, если он не будет жить на этой земле» . В одной немецкой колонии в Силезии, получившей землю от монастыря св. Винсента во Вроцлаве, действовало правило, что «никто не может покидать этих мест, пока не найдет себе замену для уплаты в казну аббатства того, что они сами должны платить» . Беспокойство по поводу того, что земельная собственность может утекать в руки рыцарей, звучит в восточносаксонском документе: «Никто из поселенцев не вправе отдавать или продавать свой манс или поле рыцарю или любому человеку, кто станет рыцарем» . Аналогичные порядки существовали в долине Эбро, где свободное отчуждение распространялось на все случаи exceptis cavalariis, то есть «кроме рыцарей» , и даже в Палестине, где такое же ограничение было наложено госпитальерами на право поселенцев в Бет-Гибелине свободно отчуждать землю . И все же, за исключением этого ограничения, новые поселенцы наделялись относительной свободой распоряжаться своей землей.