Проклятие Митридата - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Богачев cтр.№ 24

Полковник внимательно слушал Черепанова, а когда тот упомянул о письме из главка, достал из кармана документ и принялся рассматривать его, как будто видел впервые. При всех своих недостатках полковник Перебейнос обладал острым умом и за свою жизнь раскрыл не одно запутанное дело. Когда расследование заходило в тупик, многие подчиненные шли к нему за советом. Черепанов это знал и, выстраивая версию, рассчитывал именно на профессионализм полковника. Он не ошибся.

— Если то, что ты, Иван Сергеевич, мне сейчас рассказал, правда, это значит… — перед тем как продолжить, Перебейнос даже понизил голос, — то это значит, что ваш Антиквар днюет и ночует в кабинете замминистра внутренних дел. Ты понимаешь, что это означает, Ваня?

— Ну так о чем я вам и говорю, Юрий Викторович! — возбужденно подхватил Черепанов, радуясь, что полковник принял его версию и его можно сделать своим союзником.

Перебейнос поднялся и стал прохаживаться по кабинету. Остановившись перед висевшей на стене репродукцией, он принялся внимательно рассматривать вечерние улочки Парижа.

— К слову, о пекторали, — не оборачиваясь, вдруг заговорил Перебейнос. — О том, что такая вещь появилась в среде коллекционеров, мы знали.

Черепанов с удивлением смотрел на полковника. Тот, не отрываясь от картины, продолжал:

— Знали, знали. Ты что же думаешь, мы совсем уже ни на что не способны?

Полковник с довольной улыбкой вернулся к столу, явно наслаждаясь произведенным эффектом.

— В определенных кругах разговор о золотой цацке древних скифов пошел сразу же, как только этот грузин ступил на перрон нашего города. Удивляюсь, что он целым и невредимым доехал до дома Белякова. Видно, кое у кого прокол вышел. А сейчас, я так понимаю, это дело на особом контроле в министерстве. Хотя официального обращения о пропаже такой редкой вещицы не поступало.

При этих словах Черепанов развел руками, мол, претензии не ко мне, а к хозяину пекторали.

— Ты, Иван Сергеевич, вот что, завтра же зайди к капитану Сидорченко. Расскажи ему все, о чем только что мне поведал. Пусть оформит как положено. Заодно, для порядка, подробно опиши, чем занимался в тот день, когда убили жену Белякова. Да, и захвати с собой этого Пинкертона местного разлива, Заборского. Пусть расскажет о своей поездке в Харьков, — подвел черту в разговоре полковник.

Словно раздумывая, говорить или нет, Перебейнос немного помолчал и, глядя в глаза Черепанову, решился:

— А я тихонько, чтобы никого не спугнуть, постараюсь узнать, откуда на тебя поступил сигнал и кто написал письмо, прежде чем подсунуть его на подпись замминистру. Возможно, таким макаром мы и узнаем, кто он, этот Антиквар. Да еще попрошу харьковских коллег как следует разобраться в обстоятельствах гибели археолога.

Допивая второй стакан чая, Перебейнос некоторое время сидел молча. Наконец дал о себе знать.

— С этими кладами да сокровищами, Ваня, одни хлопоты и неприятности, — повел он разговор на тему археологических раскопок и поиска редких вещей. — Как-то по телевизору я смотрел передачу о египетских пирамидах. Английские археологи занимались изучением гробницы Тутанхамона. Стали ее разбирать, а там масса дорогущих побрякушек. Сам понимаешь, сенсация, удача и прочее-прочее. Но проходит пару часов, и один из тех специалистов, между прочим лорд, вдруг скоропостижно умирает. Ну, умер и умер, с кем не бывает… А через несколько дней на тот свет отправились и некоторые другие члены экспедиции. И тут оставшиеся в живых вспомнили, что у входа в лабиринт они наткнулись на небольшую глиняную табличку с надписью: «Смерть быстро настигнет того, кто нарушит покой фараона». Ну или что-то вроде этого…

— Я, кстати, тоже слышал подобную историю, только не помню, чем она закончилось, — вставил Черепанов.

— Так в том-то и дело, Иван Сергеевич, что на этом не закончилось, — увлеченно продолжал полковник. — В итоге из двенадцати человек, которые работали с лордом, один за другим скончались аж семеро, и не только археологи, но и рабочие. Потом, уже в наше время, при раскопках в других пирамидах подобные случаи тоже имели место. Между прочим, как подчеркнул ведущий той передачи, неожиданная смерть людей, вскрывавших гробницы египетских фараонов, до сих пор не находит естественного объяснения. Вот и не верь после этого в разные, как ты говоришь, небылицы.

— А ведь у нашей пекторали легенда, пожалуй, похлеще фараоновой будет, — выслушав его до конца, живо отозвался Черепанов и как бы на всякий случай уточнил: — Ваши консультанты о проклятии древних реликвий что-нибудь рассказывали?

— Наверное, не успели, — развел руками Перебейнос.

— Так вот, существует такое древнее предание: кто к святыням скифов прикоснется — непременно погибнет.

Перебейнос заметно вздрогнул: его почему-то обескуражило это сообщение.

За окнами стемнело. В кабинете тоже сгустился синевато-серый сумрак, нарушаемый только ярким светом настольной лампы. И тут послышался телефонный звонок.

Черепанов нажал пальцем клавишу на селекторе:

— Слушаю тебя, Аня.

— Иван Сергеевич, уже поздно. Мне домой пора. Можно идти? Или вам еще свежего чаю заварить?

— Нет-нет, спасибо. Мы тоже сейчас уходим.

— Как уходим?! — спохватился полковник Перебейнос. — А где обещанные пять капель?

— Конечно, Юрий Викторович! — воскликнул Черепанов, извиняюще приложив руку к груди. — Можешь идти домой, Аня, а мы с полковником еще кое-что обсудим.

25 июля 2013 года

С Беляковым Иван встретился на следующий день в его офисе. В просторном, со вкусом обставленном кабинете было уютно и комфортно. Огромные механические часы как раз отбивали время, отзываясь колокольным звоном.

Степан Степанович был на удивление серьезен и, несмотря на батарею соблазнительных с виду бутылок, стоявших на передвижном столике, совершенно трезв.

После коротких дежурных приветствий Черепанов обстоятельно рассказал о результатах поездки Виталия Заборского в Харьков и гибели Реваза Мачавариани — продавца пекторали. В заключение подчеркнул: ниточка, которая вела от археолога к Антиквару, скорее всего, оборвалась.

Рассказал и о разговоре с полковником Перебейносом. Особенно о том, что касалось письменного указания попридержать журналистов телекомпании «Зенит» в их расследовании, присланного местным силовикам из министерства.

— Конечно, алиби у меня железное, — рассуждал Черепанов, — но сам факт, что они так нагло пытаются привязать меня к известным событиям, говорит о двух вещах. Во-первых, люди Антиквара точно определили наше негласное участие в следствии. Каким образом? Может, случайно предположили, что от такого резонансного дела мы в стороне не останемся и активно включимся в процесс? Лично я не очень-то верю в это, но, считаю, данную версию отбрасывать нельзя. Не исключаю также, что тут замешан кто-то из сотрудников телекомпании. Кроме нас с Заборским, об этом деле знает только один человек — инженер по звуку, который колдует над записью Реваза Мачавариани. Однако за Виталием в Харькове следили еще до того, как мы передали ему диктофон, в связи с чем инженера из списка подозреваемых можно исключить. Вероятнее всего, о нашей встрече и договоренности узнал кто-то из ваших домочадцев и сообщил другой стороне. Кто бы это мог быть, вам, Степан Степаныч, наверное, лучше знать.