Богдан Хмельницкий. Искушение - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Богачев cтр.№ 36

— Да как ты посмел на совет к самому коронному гетману привести клятого врага нашего?! — от бессилия закричал подстароста. — Пустите меня, не видите, что ли, этот хитрый лис проник, чтобы погубить всех нас. У него наверняка и оружие за пазухой припрятано. Проверьте его карманы!

Подоспевшие стражники вопросительно глядели на Потоцкого. Гетман знаком показал, чтобы Добродумова досмотрели. Убедившись, что у божьего человека нет никакого оружия, коронный гетман велел отпустить Иллариона. Кричевский помог ему подняться с пола, дал свой платок, чтобы тот вытер с лица кровь, и попросил шановное панство, прежде чем принять решение, выслушать духовного наставника Хмельницкого.

На это Чаплинский опять было попытался возразить, но после выходки с паломником его уже никто не слушал. Нож подстароста отдал своему помощнику. «Часовщик» аккуратно взял оружие и, вложив его в какие-то особенные ножны, спрятал за пазухой. Добродумов заметил, с какой ненавистью он посмотрел в его сторону.

Когда страсти улеглись, коронный гетман позволил божьему человеку говорить.

Оправившись, Добродумов вышел вперед и обратился к ляхам:

— Шановное панство! Я понимаю, что для вас я чужой человек, поэтому вы опасаетесь, не замыслил ли я лихой справы. Знаю, что мы с вами в разные храмы молиться ходим, но молимся мы одному Богу нашему, Иисусу Христу. А Бог наш передал нам десять заповедей, которые все вы хорошо знаете и, так же как и я, соблюдаете. Так разве смогу я, смысл жизни которого заключается в служении Господу нашему, совершить зло по отношению к другому человеку? Нет, панове, скорее небо упадет на землю, чем моя рука поднимется на кого-нибудь.

Что до путешествия на Запорожье, то пан полковник прав: я помогу ему добраться туда. Дело в том, что я прибыл в Чигирин по личному и очень важному для Богдана делу. Надеюсь, шановное панство понимает меня и не станет препятствовать этому в дальнейшем. Так вот, Хмельницкий поручил мне привезти к нему на Сечь своего наследника, младшего сына Георгия. И я обязан доставить хлопца к отцу живым и невредимым. Для того чтобы пройти казацкие заслоны, есть у меня секретные знаки, которые вы никогда не найдете и не узнаете, даже если будете пытать меня. Но я понимаю, что война — это большое горе для всех. И потому рад, что пан Кричевский хочет прийти к запорожцам с миром. Я готов проводить его к Хмельницкому. Клянусь, ни один волос не упадет с его головы. Доберется он до Сечи, покажет ваши грамоты и вернется в Чигирин живой с ответом от Хмельницкого. Прошу вас, шановный пан гетман, вас, шановное панство, направить переговорщиком к казакам на Запорожскую Сечь пана полковника Станислава Кричевского.

Добродумов закончил, и шляхтичи зашумели. Некоторые из них высказывались за переговоры с Хмельницким, другие, наоборот, требовали поймать и казнить разбойников. Выслушав всех, коронный гетман о чем-то тихо посовещался с хорунжим и поднял булаву. Это означало, что сейчас он скажет свое решение.

— Панове, я внимательно выслушал все ваши соображения и вот что я решил. Мы не будем упускать такой возможности. Полковник Кричевский, собирайтесь на Запорожье. Грамоту от меня Хмельницкому вам сегодня вечером передадут. Возможно, мы и сможем решить это дело мирным путем. Но не будем понапрасну терять время. Кто знает, а вдруг этот бунтовщик не захочет мира? Тогда и нам надо быть готовыми к войне. Пан хорунжий, поручаю вам собрать отборные карательные отряды, готовые двинуться на Сечь. А помощником в этом будет Чаплинский. На том, панове, мое окончательное решение.

После этих слов Николай Потоцкий поднялся и в сопровождении Александра Конецпольского покинул зал. Совет был закончен, и шляхетные ляхи стали расходиться. Однако Кричевский приостановил Иллариона.

— Сдается мне, что не стоит нам торопиться. На дворе уже темно, а за углом лихие люди могут поджидать. Давай-ка, Ларион, дождемся грамоты от пана гетмана. А там видно будет, как домой добираться, — прошептал предусмотрительный полковник.

А в это время под стенами замка Чаплинский со своим помощником толковали с двумя подозрительными незнакомцами. О чем они говорили, понять было невозможно — разговор велся очень тихо. Но вот Мисловский вложил в руку одного из них нож, а Чаплинский передал другому увесистый кошелек. На том и расстались, подстароста и «часовщик» ушли, а наемники затаились у стены, ожидая кого-то.

* * *

Однако они так никого и не дождались. Простояв почти до рассвета, две облепленные снегом фигуры о чем-то пошушукались между собой, плюнули и ушли. Всю ночь они напрасно ожидали, когда из ворот замка выйдут Кричевский и его спутник — паломник Илларион. Чаплинский приказал им убить обоих, но представить дело так, будто божий человек ради денег напал на польского полковника, а тот, смертельно раненный, из последних сил нанес посланцу Хмельницкого ответный удар. В общем, все должны были подумать, что заговорщики друг друга прикончили.

Но этому плану не суждено было осуществиться. Кричевский не зря попросил Иллариона задержаться. Среди стражников, охранявших замок, были и верные ему солдаты, которые помогли им незаметно выйти через черный ход.

Дождавшись, когда передадут грамоту для Хмельницкого, они благополучно покинули замок. Правда, чтобы добраться до дома полковника, им пришлось сделать большой круг по чигиринским окраинам, но такие меры предосторожности были вполне оправданны. Не только Чаплинский и Мисловский хотели, чтобы Кричевский не доехал до Запорожья.

— Ну что, Ларион, считай, сегодня я тебе снова жизнь спас. Опять ты мой должник, — со смехом заметил полковник. — Да только теперь и я с тобой по краю лезвия хожу. Назад мне дороги нет. Ну, поздно уже, скоро полночь. Пойдем помолимся да будем спать ложиться. Чтобы побыстее выступить на Сечь, завтра же начнем собираться в дорогу.

— Если ясный пан не против, я схожу в маленькую православную церквушку, которая тут неподалеку стоит. Хочу там помолиться за наше спасение и за успешную дорогу до Запорожья, — осторожно произнес Илларион.

Он понимал, что времени до свидания с Геленой осталось слишком мало, и боялся, что полковник прикажет запереть в целях безопасности ворота своего дома. Однако Кричевский не стал возражать против позднего похода в храм, поверив тому, что только в православной церкви молитвы паломника могут иметь силу.

Захватив с собой пару свитков с молитвами, Добродумов что есть мочи побежал по ночным улицам к дому Чаплинского. Конечно, очередное свидание с прекрасной Геленой волновало его. Во время их последней встречи Илларион заметил, что голос ее стал нежнее, взгляд темных глаз — теплее, да и прикосновение ее руки он до сих пор ощущал на своей щеке.

Владимир Сергеев понял, что за этот год порядком подустал без обычных житейских радостей. Роль борца за великую идею, конечно, почетна, но даже реформаторам и революционерам ничто человеческое не чуждо. Конечно, он прекрасно понимал, что молодая пани Чаплинская — чужая женщина, и не надеялся на взаимность. Но, с другой стороны, внимание такой красавицы вызвало определенный интерес, и он шел на эту встречу, предчувствуя, что между ними что-то должно произойти.