Целительная сила любви - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Романова cтр.№ 7

И… не смог вспомнить. Недолюбливая карты и разговоры об охоте, в коей не проявлял должных успехов, он все-таки предпочитал все это больше, чем общество дам. За неимением подобной забавы, он просто принялся смотреть в окно, гадая, куда разошлись гости и во сколько завтра прилично будет спуститься к завтраку…

За окном было темно, спальня находилась на втором этаже, и внизу он решительно ничего не видел. Алекс несколько раз отходил от окна, но возвращался, как только ему казалось, что он слышит шорох. Затем под самыми окнами он увидел пламя свечи. Наверняка кто-то из прислуги наводит порядок, подумалось Александру. Но в голову снова закрадывалось едкое: «Прислуга, ночью, так тихо»? Не зная нравов российских крестьян, Александр подозревал их все-таки в некотором невежестве. Сказки о леших, кикиморах и прочей нечисти мало кого могли выгнать на улицу под покровом ночи…

Может, это Ольга, вдруг вспыхнула внезапная догадка? Может, у нее тайное свидание с Тюриным? Пожалуй, даже самому себе Александр Метелин не смог бы признаться, с чего это вдруг отношения мелкого уездного чиновника и приемной дочери его дяди, с которой он и познакомился-то всего несколько часов назад, стали так сильно волновать его. Но одной только нелепой догадки было достаточно, чтобы он оделся и вышел на улицу, отогнав мечты о теплой постели.

* * *

Ольга даже не думала ложиться. Она снова поспешила в больницу, расположенную на окраине ближайшей деревни, и с ужасом узнала, что половину детей матери разобрали по избам, не надеясь уже на излечение. Болезнь набирала обороты, несмотря на то что прошло всего несколько дней. Сделав предварительный осмотр оставшихся ребятишек, Ольга приняла решение действовать способом, которым даже покойный Иван Федорович ей разрешал нечасто. Пожалуй, снова придется прибегать к «средству», доставшемуся ей в наследство от матери.

Как бы чудовищно это ни звучало, но ей требовались лягушки. Ольга прекрасно представляла себе, что подумают про нее крепостные крестьянки, если узнают, из чего приготовлено лекарство для их детей. Говорят, что за подобное в других странах женщин жгли на кострах. В России она об этом не слышала, но скандал поднимется, можно не сомневаться. Но Ольга и не думала предавать свой поступок огласке. Ночью нескольких лягушек вполне можно достать и в погребе, решила она.

В принципе сами лягушки были ей не нужны. Она не собиралась ни варить их, ни резать. Специальным маленьким скребком Ольга собрала с их кожи слизь и смешала ее с толченым мелом, после чего быстренько выкинула своих помощников в сад, чтобы не привлекать ненужного внимания.

Как действовал этот препарат, Ольга Григорьевна не знала… Столь удивительные рецепты достались ей от матери, плененной казаками турчанки, которую звали Байсар. Она много раз проверяла их действенность на животных и людях, в том числе, и на себе. Но как и почему они работают, тоже представляла с трудом. Мать считала, что на коже лягушки образуются яды, которые убивают болезнь.

Сколько Ольга себя помнила, Байсар была изгоем. Она уводила у казачек и плохих, и хороших мужей и не убита была ими только по причине своего уникального дара, который не раз спасал их детей. Ее величественное имя, означающее на родном языке «быть победительницей», быстро заменили на Босярку, хоть и величали ее так только за глаза. Чаще же ее называли чертовкой и обходили стороной.

Ольга вздохнула и принялась будить детей для приема лекарства. Авдотья, добрая ее помощница в лечебных делах, сморенная усталостью, спала рядом и даже не шелохнулась.

При воспоминаниях о матери Ольге всегда становилось грустно. Никто не понимал этой женщины, и даже родная дочь не стала исключением. Оля тянулась к другим ребятишкам, ко всем животным, а мать уводила ее в лес, заставляя рвать и сушить травы. Вместе радовались они только чьему-то исцелению, потому что для Оли это была возможность получить друга (даже если лечили щенка), а для матери — опробовать новое средство.

Босярка была худа, смугла и очень красива. Она отличалась от дородных и веселых казачек так же, как изящная роза от букета полевых цветов. Но Оля не видела роз и тянулась к казакам, а сейчас с удивлением обнаруживала, что крайне похожа на мать.

На секунду Ольга оторвалась от своих размышлений, потому что ей показалось, будто слышит снаружи шаги. Проверив еще раз засов на двери, она вернулась к детям. Больница располагалась недалеко от поместья, и Ольге некого было бояться. Во всяком случае, сейчас. Как правило, высокие гости о себе предупреждали.

После того как последний малыш проглотил безвкусную смесь и заел ее вареньем, Ольга присела рядом на кровать и принялась ждать. Если лекарство подействует, то результат видно уже через несколько часов. А если нет… Что ж, придется искать других лягушек. По опыту, Ольга знала, что подходили не все… С этими мыслями Ольга Григорьевна так сидя и заснула.

Удивленного лица Александра Николаевича, нагнувшегося, чтобы посмотреть, что бросила ему под ноги Ольга, никто не увидел. Лягушек оказалось шесть штук. Их осветила луна, выглянувшая из-за туч.

* * *

Вдалеке за лесистыми холмами Анниной слободы вставало солнце. Крестьяне спешили на поля, детвора еще нежилась на печках, их матери выпекали хлеб. Ольга с трудом разлепила припухшие веки и бросилась к детям. Малыши спали вполне спокойно, с маленьких личиков спала лихорадочная краснота, хотя жар еще сохранялся. Ольга могла бы запрыгать от радости, но усталость не позволяла. Немного придя в себя, она поплелась к умывальнику. Ледяная вода несколько освежила лицо. Авдотья подала белоснежный рушник, тоже светясь от счастья. Беда отступила!

Ольге требовались лягушки, а также малыши, которых матери забрали по избам. С замиранием сердца Ольга вышла из больницы, стараясь не представлять себе, что могло случиться за эту ночь с ее бывшими маленькими пациентами.

Двор встретил ее росой и прохладой. Она пробежалась по саду, надеясь, что ее помятый вид и вчерашнее платье не вызовут ненужного интереса у обитателей поместья. За садом простирался обширный овощной огород — настоящее Акулинино царство, на котором с самого раннего утра ежедневно работало не менее четырех человек. Но в этот день Ольга опередила даже Акулину. Она свернула на проезжую дорогу и заторопилась к лесу.

* * *

Александр этим утром, напротив, долго не мог подняться. Всю ночь снились болотные кикиморы, которые тянули к нему свои страшные крючковатые руки, и на каждом приплюснутом пальце сидело по жабе, огромной и безобразной. Разгоняя нечисть, Александр бегал в своем сновидении по ночному саду, и ему отовсюду слышался голос Ольги Григорьевны. Она то звала его, то смеялась, а когда он нагнал ее, улыбнулась блаженно и радостно и протянула ему на своей чистой, ароматной ладошке скользкую лягушку, предложив ее поцеловать…

Проснулся Александр Николаевич полностью разбитым. Перед ним стояла Дуня в красивом вышитом переднике, а за ее спиной — малюсенький самовар на две чашки, прозванный в народе «эгоистом». Когда Дуня с улыбкой отодвинулась к окну, чтобы открыть его, облегчив барину пробуждение, рядом с самоваром обнаружились тарелка с теплыми пирогами, кувшин молока и засахаренные ягоды.