На крестины в Палестины - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Лютый cтр.№ 34

– Ваня, заткнись, – зашипел на него кинолог, обеспокоенный странными манерами султана. – Помолчи и не мешай умным людям разговаривать! – А затем повернулся к Кылыч-Арслану: – Спасибо, уважаемый, но сначала дела, а потом банкет. И никак иначе.

– Как скажете, гости догогие, да благословит Аллах антиалкогольную кампанию, – широко улыбнулся Кылыч-Арслан. – Пгавда, я думал, что менты ничего на тгезвую голову не гешают, но, навегное, ошибался. Пгошу! – Он еще раз сделал широкий жест в сторону своего персонального лежбища…

Собственно говоря, Рабинович догадывался, зачем именно сельджукский султан пригласил их в свои апартаменты, и Кылыч-Арслан эти догадки только подтвердил. При этом даже умудрился удивить ментов своей осведомленностью. Друзья, конечно, предполагали, что султану станет известно об их участии в разборке правоверных с неверными под Цивитотом и о способе проникновения ментов в закрытую Никею, но они не ожидали, что Кылыч-Арслану уже известна и масса других подробностей.

– Я, конечно, должен был бы пгиказать казнить вас за вмешательство во внутгенние дела султаната, – проговорил султан, когда менты расположились во главе пиршественного зала.

Жомов собрался было продемонстрировать Кылыч-Арслану, что именно он думает по поводу таких обещаний, но Рабинович остановил омоновца, не дав ему подняться с места. А бородач, совершенно не обратив внимания на Ванин порыв, продолжил:

– Я бы непгеменно сделал это десять лет назад, но вгемя – это лучший наставник на пути к мудгости. И я был бы пгосто счастлив, чтобы моим учителем была вечность. Кстати, знаете, что такое вечность? – И, не дожидаясь ответа ментов, пояснил: – Пгедставьте себе оггомную алмазную гогу и маленькую птичку, которая газ в тысячу лет пгилетает точить о нее клюв. Вот когда птичка источит гогу, тогда и пгойдет одна секунда вечности, да пгостит меня Аллах за кгажу цитаты!

– Ты давай перестань дерматологию разводить и переходи к делу, – оборвал его Ванюша, и Попов едва не подавился от смеха, услышав такое заявление. Впрочем, тыкать носом Жомова в недостатки его образования криминалист не стал. Без толку! Омоновца даже пенсия не исправит. А Ваня продолжил: – Зачем звал, в натуре?

– Ай-ай-ай, какие мы тогопыги, – покачал головой Кылыч, он же Арслан, он же султан сельджукский. – Но куда от вас деваться?..

Бородач очень кратко рассказал о своих задумках. Кылыч-Арслан был прекрасно осведомлен о том, что отряды Петра Пустынника были не единственными частями крестоносцев, собиравшихся огнем и мечом насадить кресты в его владениях. Сам султан был страшно занят организацией сотой свадьбы своего двоюродного брата и просто не мог возглавить войну с неверными. Руководство боевыми действиями он поручил Илхану (кривоносый турок, сидевший справа от Кылыч-Арслана, почтительно кивнул головой при упоминании собственного имени) и собирался подобрать в помощь тому надежных и доблестных людей.

– У вас есть собственный дгакон, вы можете вызывать и изгонять джиннов. К тому же не каждый богатыгь сможет одолеть вас в гукопашном бою, – перечислил султан достоинства вновь прибывших гостей, и Сеня тут же ткнул Попова кулаком в бок.

– Я твоего Абдуллу на портянки порву! – шепотом пригрозил он.

– За что боролся, на то и напоролся, – ехидно ответил Попов. – Я тебе говорил, нечего этого недоумка с собой брать!

А султан, не обращая внимания на их перешептывания, закончил свою речь:

– В общем, пгедлагаю вам наняться в мои мюгиды. Загплата исключительно от выгаботки, но жильем в гогоде и дачей под Цивитотом я вас обеспечу. Дам еще по тги… – Кылыч-Арслан почесал маковку. – Нет, по пять наложниц каждому. Ну, и плюс кагьегный гост. Что скажете?

– Извини, султан, однако задерживаться в одном месте надолго мы не можем, – прежде чем омоновец успел послать правителя Никеи в район Сахалина, проговорил кинолог. – Но у меня к тебе другое предложение. Ты нам даешь документы, позволяющие с максимальной быстротой добраться до Палестины, а мы обещаем не воевать против тебя на стороне крестоносцев. Идет?

– И почему я никак головы вам не гешусь отгубить? – с тяжелым вздохом вместо ответа поинтересовался у ментов Кылыч-Арслан. – Ну да ладно. За неимением лучшего я согласен на то, что вы мне пгедложили. Завтга утгом получите нужные документы, а пока гуляем, и да отвегнется Аллах в стогону, пока мы пьем вино!..

Пустыня, пустыня, пустыня. Будь она трижды неладна! Я, конечно, согласен, что у нас в России тоже не рай, но если теперь мне какой-нибудь соседский пес скажет, что его хозяин с огромным удовольствием эмигрирует в Израиль или его окрестности, я, честное слово, подумаю, что он либо сумасшедший, либо кошачьей шерсти на обед объелся. Ну что хорошего может быть в растрескавшейся равнине с чахлыми подобиями кустов по сравнению с нашей родной березовой рощей?! И не говорите мне, что там цивилизация. Нет там никакой цивилизации. Одни тушканчики и сарацины. Даже порядочного алкаша встретить негде!

Но это все только эмоции. Может быть, и необоснованные, но вы попробуйте трое суток по безводной и безжизненной земле походить, а я посмотрю, какие впечатления у вас от этого останутся. Мы-то уже три дня по Ближнему Востоку шляемся, и конца и края этому не видно. А все так хорошо начиналось.

Вы уже знаете, что Кылыч-Арслан в день нашего прибытия в Никею пригласил нас к себе и встретил очень дружелюбно. Понятно, что он в нас союзников в предстоящей войне видеть хотел, но, когда мы отказались, особо возражать не стал. Во-первых, потому, что султан считал себя вполне способным самостоятельно разбить горстку крестоносцев, намеревавшихся свалиться ему на голову. Ну а во-вторых, Кылыч-Арслан просто боялся наших способностей, здорово преувеличенных Абдуллой. Оруженосцу Попова, кстати, прилично от моего хозяина досталось за несанкционированную инициативность, но на пятнадцать суток оного сарацина никто не посадил. И из-за того, что подходящего «обезьянника» под рукой не оказалось, и потому, что Абдулла сумел без адвоката оправдаться.

– Так я же только хотел, чтобы вас с надлежащим почетом встретили, – растерянно проговорил сарацин после обвинительной речи в исполнении Рабиновича, преданно глядя в глаза моего хозяина (эй, отвернись, вакантное место уже занято!). – Таким великим людям, как вы, нельзя оставаться без всеобщего почитания, ибо даже последний ремесленник знает, что без рекламы бизнес не идет.

Вот уж не знаю, то ли Абдулла своим дикарским нутром почувствовал, какие именно фразы в разговоре следует употреблять, чтобы моего Рабиновича смягчить, то ли доброхот Андрюша, который, несмотря на постоянное ворчание, все же искренне привязался к оруженосцу, подсказал, но сарацин выдал именно то, что теплом в душе моего хозяина отозвалось, ведь при любом упоминании о бизнесе Сеня, как истый сын своего народа, просто таял. Чем Абдулла и воспользовался. Рабиновичу просто крыть нечем было, и он остался на этой раздаче без двух взяток – и сарацина за болтливый язык не покарал, и пообщаться с Фатимой так и не успел.