Двенадцать подвигов Рабин Гута - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Лютый cтр.№ 39

– Слушайте, может быть, исцелить Геракла поможет Хирон? – спросила она. – А уж вспомнив, кто он такой, сын Зевса покажет нам путь на Олимп.

– Точно! Как я сам об этом не догадался?! – тут же радостно завопил Гомер.

– Цыц, молекула! – осадил его Сеня и посмотрел на девицу. – И кто такой этот Хирон?

– Кентавр-врачеватель и один из наставников Геракла, – ответила титанида. – Кажется, я знаю, где его найти…

У людей это называется «попали из огня да в полымя», а мы, псы, выражаемся несколько иначе. В таком случае, какой произошел с нами, мы говорим: «Сбежал от кошатника, попал к ветеринару!» Смысл и в том, и в другом случае, конечно, один и тот же – смывался от «хорошего», а оказался еще в более «лучшем» положении, – но ведь пойди объясни моему Сене, когда он в рот этой ненормальной Немертее заглядывает, что уже пробовал один урод (я, сами понимаете, Телема имею в виду) Геракла лечить. Все знают, что из этого получилось. Так зачем его еще к одному мутанту парнокопытному, эскулапу доморощенному, на прием вести? Это все равно, что меня заставить жирафу грыжу вырезать. Толку, как из кошки пуховик. Ан нет, Сеня идеей загорелся, а два других дуболома внутренних дел молчат, будто верят, что Хирон поможет и от головы, и от температуры. Да он Гераклу – что тете Асе панадол!

Был у нас однажды примерно такой же случай. Правда, его сиятельство господин Рабинович тогда слегка под хмельком был, но сути дела это не меняет. Мы с Сеней тогда футбольный матч обслуживали. Стадион патрулировали, чтобы какая-нибудь фанатская морда беспорядков на трибунах не учинила. Ну, мой Рабинович к концу матча и настадионился: со школьным приятелем – бутылку пива, с омоновцами – сто граммов, с тестем, который второй раз в жизни от жены на футбол смог сбежать, – бутылку водки, ну а на посошок – с двумя расфуфыренными, как персидские кошки, фанатками нашего клуба – литр коньяка…

В общем, сами понимаете, что после такой дозы не веселиться просто нельзя. Вот Сеня и радовался вовсю жизни. Так развеселился, что с хозяином Альбатроса (того самого восточноевропейского кобеля, что над моим именем шутить постоянно пытался) пари решил заключить. Мы тогда как раз к секретному заводу подходили, который между нашим домом и стадионом находится. Чтобы своего хозяина в постель затащить, мне нужно было крюк делать, как той бешеной собаке из поговорки. А когда их светлость Сеня Рабинович изволит пребывать в таком блуждающем состоянии, сделать это, признаюсь честно, даже мне непросто.

До завода мы дошли нормально. Без эксцессов и выкрутасов со стороны человеческого экземпляра в нашей паре. А как проходная Рабиновичу на глаза попалась, он и давай орать на всю улицу, обращаясь к Сергею, хозяину Альбатроса, мол, спорим, я сейчас напрямую через завод пройду, а охрана даже пикнуть не посмеет. Тот поменьше моего Сени на грудь принял и способность здраво мыслить еще не всю потерял. Быстренько сообразил, что охрана на заводе вневедомственная и к милиции прямого отношения не имеет. Наша и их службы, хоть и не враждуют, но тут даже коту ясно, что, будь ты хоть трижды мент, без соответствующих разрешений и ордеров на завод тебя никто не пропустит, тем более когда мент застенчивый. То есть как мой Сеня – во время ходьбы за стенки держится.

Сергей быстро просчитал, что отжать в таком споре стольник у прижимистого Рабиновича будет все равно, как квартиру в лотерею выиграть, поэтому заключить пари сразу согласился. И мой Сеня, олух царя иудейского, попытался утащить меня к проходной. Я, естественно, всеми четырьмя лапами в тротуар уперся, пытаясь хоть этим вразумить хозяина, но Рабинович и своего-то разума не слышал, а что уж говорить о моем голосе благоразумия. Но сдался я только тогда, когда понял, что пьяный Сеня прямо сейчас сядет на асфальт и будет мне нотации читать по поводу служебного собачьего долга и верности своему хозяину. А уж, поверьте мне, такого ни одно разумное существо не выдержит!

К проходной мы подошли довольно твердым шагом. То есть я и до этого нормально шел, а вот мой Сеня сумел, собрался. Губы поджал, глаза прищурил, руку на ремень положил и встал около стеклянных дверей. Ждет, когда перед ним охранник створки распахнет. Тот, хоть и был уже немолодым парнем, да и робким его с такой рожей вряд ли кто-нибудь посчитать мог, но все же, увидев в дверях перекошенного мента с огромным псом на поводке, невольно разволновался. Посмотрел на нас, подошел к двери и спрашивает, что случилось. Мой Сеня достает из кармана корочки и, держа их лицевой стороной к себе, сует под нос охраннику и по слогам читает:

– Фамилия: Рабинович. Имя: Семен. Отчество: Абрамович. Год рождения: тысяча девятьсот… В общем, ясно! Мы с напарником преследуем опасного, ик, преступника и видели, что он перелетел через забор на территорию завода…

– Как птица? – ехидно поинтересовался охранник, сразу сообразив, что перед ним не мент, а кандидат в вытрезвитель.

– Сам ты птица! – обиделся Рабинович. – Я же говорю, пе-ре-ле-тел.

Тут сторожу все окончательно стало ясно, и дальнейшие переговоры он решил прекратить. Однако от моего Сени так просто не отвязаться. Пару минут он теребил охранника, пытаясь его то уговорить, то запугать, а затем и вовсе с катушек съехал. Давай, говорит, поспорим. Если мой пес через твой дурацкий забор перепрыгнет, то ты нас внутрь пропустишь. Ну а если нет, я тебе стольник отстегну.

Я от такого беспредела просто ошалел. Нет, мне, конечно, приходилось немалые барьеры брать, но прыгнуть через трехметровый бетонный забор, к тому же обвитый поверху колючей проволокой, даже я не в состоянии. Что я ему, кенгуру австралийский?

Охранник это не хуже моего понимал и хотя не знал, что до сего момента выиграть деньги на спор у моего Рабиновича почти никому не удавалось, а следовательно, не мог оценить всей полноты своего счастья, принять спор, естественно, согласился. Мой Сеня тут же встал в позу памятника Ленину на центральной площади и заорал благим матом: «Мурзик, барьер!»

Ну да! Нашел дурака. Прыгать я, естественно, отказался. Рабинович как ни уговаривал меня, как ни увещевал, но будь он хоть трижды альфа-лидер, заставить меня полететь все равно бы не смог. Я остался сидеть, где сидел, укоризненно глядя на распоясавшегося хозяина, и тому в итоге пришлось сдаться.

Вот таким образом сто рублей из кармана моего Рабиновича перекочевали в руки охранника, а второй стольник спокойно спикировал в кошелек Сергея. Но самое страшное началось рано утром. Есть у Сени привычка деньги перед работой пересчитывать. Представляете, что началось, когда он утром двух сотен не досчитался?.. Ох он и орать начал. И «оборзел совсем народ, пьяных ментов на улицах обирает» (будто самому с народом такого делать не приходилось?!), и «это те две шлюхи в баре меня кружанули» (словно сам во время рейдов «ночных бабочек» за мзду снова на работу не отпускал). Ну, а когда Рабинович вспомнил, куда на самом деле деньги подевались, так тут его и вовсе едва инфаркт не хватил. Мне даже пришлось звуковую терапию применить. То есть попросту наорать на него, а то Сеня так до конца жизни из комы бы и не вышел…