Крест Евфросинии Полоцкой - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Тарасевич cтр.№ 5

«Все ясно, – рассуждала она, растянувшись на ковре. – Со мной происходит что-то очень плохое. Кажется, это началось после последней книжки. Я писала в ней о темных силах. Работать было тяжело, то и дело творилась всякая чертовщина. Ломалась машина, бастовала электронная почта, в квартире ночью слышались чьи-то шаги, вой, смех… Я не смогла, как ни старалась, вычитать текст. Так и отправила сырой вариант редактору. И даже стыд за возможные ошибки не перевесил дикого страха, который у меня до сих пор вызывает та книга. После нее все началось. Мое поведение стало нетипичным. Всегда старалась вести себя доброжелательно, обращаться с людьми так, как хотелось бы, чтобы они обращались со мной. Но вдруг понравилось причинять боль. Это стало доставлять удовольствие. Неожиданно сильное удовольствие… Неужели со мной стало что-то не так? Да, когда я пишу, то всегда отождествляю себя с героями. Я была тем, кто призывал темные силы, кто хотел творить зло. Книга написана. Однако неужели вся эта грязь, темнота, чужие придуманные грехи – все это осталось во мне, стало мной? Бесы, не бесы. Я боюсь этих слов. Но почему меня так трясет, когда я вижу, как их изгоняют на экране?»

Пытаясь унять дрожь, она закрыла глаза. И сразу же вспыхнули золотые купола церкви, печально зазвонили колокола, донесся едва уловимый запах ладана.

Лика без труда узнала эту церковь. Золотистые маковки виднелись из окна кабинета ее приятеля, следователя Владимира Седова. Сколько раз она, сидя на подоконнике, равнодушно на них смотрела, обдумывая сюжетные ходы или реальные преступления, расследованием которых занимался Володя.

«Надо ехать в собор. И поговорить с батюшкой. Со мной происходит что-то ненормальное», – решила Вронская.

Стыд мешал ей собираться. Она пыталась вспомнить, когда последний раз ставила перед иконой свечу и как правильно обращаться к священнику. Но так и не вспомнила.

Впервые Андрею Ларионову, возвращавшемуся с работы по Ленинградскому шоссе, было наплевать на пятничные пробки. Обычно он, предпочитавший мчаться на пределе технических возможностей вишневой «девятки», всегда страдал в продвигавшемся в час по чайной ложке автомобильном потоке. Медленная езда провоцировала на построение планов, кардинально менявших жизнь. Продать на фиг квартиру и подобрать жилье, находящееся вдалеке от оживленных маршрутов. Если такое, конечно, можно отыскать в битком набитой людьми и авто Москве. Или, тоже вариант: найти другую работу, в офисе и поближе к дому. Все, что угодно, только бы не изнывать от тоски в ежевечернем кошмаре. Безжалостно питающемся долгими часами напрасно потраченного времени и сгоревшими нервными клетками. Конечно, Андрей понимал: эти мечты из разряда неосуществимых, ему никогда не вырваться из тесных, переполненных лабиринтов мегаполиса. Но все же такие рассуждения позволяли скрасить многочасовое вынужденное ожидание.

Однако сегодня ему было абсолютно наплевать на забитое шоссе, на лихачей, нагло подрезавших его автомобиль, на аварии, замедлявшие и без того медленное движение. Более того, Андрей даже радовался пробке. Она давала возможность все как следует обдумать. Ведь пару часов назад он узнал такое…

– Молодой человек, у вас есть зажигалка? У нас прикуриватель испортился!

Андрей повернул голову налево. С пассажирского сиденья какого-то маленького красного автомобильчика, каких в последнее время много бегает по Москве, улыбалась симпатичная брюнетка.

Он невольно удивился интересу в карих миндалевидных глазах. Как правило, женский взгляд быстро соскальзывал с его лица. Неудивительно. Как говорится, зацепиться там совершенно не за что. Серые глаза, русые, уже с заметной сединой, волосы, безвольный подбородок. Нос с большой горбинкой. А еще у него средний, не исполинский, рост, обычное телосложение. Когда-то все было по-другому. Но теперь, в свои сорок два, он не Ален Делон, это совершенно точно. Для того чтобы пригласить девушку в гости, обычно приходится долго напрягаться с предварительным процессом ухаживания. И потом то, ради чего все это затевалось, уже особо не радует.

В любой другой ситуации Андрей обязательно бы пообщался с брюнеткой. Личико шатенки, находившейся за рулем авто, тоже, кстати, было очень даже ничего.

Но он просто протянул девушке зажигалку. А потом с непроницаемым лицом поднял стекло, оставив лишь узкую щелку для воняющего бензином, невкусного воздуха.

Итак, ему повезло. Совершенно случайно он получил доступ к информации, которая могла оказаться очень полезной. Очевидно то, что в этой ситуации бездействовать нельзя. Но как распорядиться любопытными сведениями наилучшим образом? Как соблюсти свои интересы и при этом сделать так, чтобы комар носа не подточил, чтобы ни у кого и мысли не возникло о его причастности?

Через полчаса лихорадочных размышлений и такого же лихорадочного переключения передач он разработал детальный план действий. Придумал, согласовал, еще раз обдумал детали. И снова потянулся к сотовому телефону, лежавшему на пассажирском сиденье, нашел в записной книжке номер Рыжкова.

– Василий, у меня есть для тебя работа.

– Надеюсь, высокооплачиваемая? А то что я, дурак, забесплатно вкалывать?!

– Если все сложится удачно, то ты не пожалеешь.

– Нормалек! Слушаю тебя, Ларио!

Андрей невольно поморщился. Ему не нравилось его прозвище, но все знакомые как сговорились, по имени упрямо не называют. Как будто бы знают, что…

Он говорил с Рыжковым и радовался. Вася загорелся идеей мгновенно. Такому предложи бабок срубить – маму родную продаст. То, что нужно в данной ситуации!

Церковь почему-то оказалась совершенно безлюдной.

Конечно, вечер, пятница, теплынь, многие уезжают за город. Но чтобы вот так – никого…

«Наверное, я пришла в перерыв между службами, – решила Лика, оглядывая пустой храм. – Потому что народ у нас все-таки верующий. По праздникам в собор не войти. Бывает, проезжаешь мимо на машине и поражаешься: огромные очереди стоят!»

Отсутствие людей ее расстроило. Лика имела довольно смутное представление о том, как себя надо вести в храме. А когда вокруг полным-полно верующих, оно вроде полегче. Посмотришь, когда они крестятся, и вслед за ними тоже осеняешь себя крестом. А так – копировать некого. Интересно, что полагается делать в пустом храме? Видимо, тоже молиться – просто в одиночестве.

Потом в голову полезли невеселые мысли. Не хочет Бог ее молитвы. По всей видимости, залезшие в нее бесы привели ее в церковь в тот момент, когда там никого нет. Все это специально делается. Чтобы не молилась, не очищалась, жила во грехе.

«Ну уж дудки, – разозлилась Вронская. – Так просто меня не возьмешь. Буду сопротивляться!»

Она купила свечи, подошла к иконе с ликом Богородицы и младенца Иисуса, перекрестилась.

«Богородица Дево, радуйся, благодатная Марие, Господь с Тобою: благословенна ты в женах и благословен плод чрева твоего, яко Спаса родила еси душь наших…»