Копье Судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Тарасевич cтр.№ 10

И ушла.

А дядя ничего не смог поделать.

– Он закрылся в ее комнате. Не ест [7] , отказывается выходить. Партийные мероприятия сорваны, а он лишь плачет. Я ни разу таким его не видел, – сокрушался Гофман, нервно теребя в руках пакетик с проявителем. – Я пытался с ним говорить. Фюрер лишь сказал, что никогда прежде не ведал такого бездонного отчаяния. И что теперь оно всегда будет с ним.

– Это я ее убила, – с ужасом прошептала Ева, – мое письмо все обострило, и… фюрер никогда меня не простит.

В тот день она с удивлением поняла: чувство вины не мучает ее. Ей нет никакого дела до полной темноволосой девушки, ей совершенно ее не жаль. И даже если письмо и правда укрепило решимость Гели нажать на курок… Это в принципе совершенно неважно. Так ей и надо. А зачем она мешала фюреру связать свою жизнь с той, которая ему предназначена судьбой!

Но мысль о том, что больше не суждено увидеть Ади, сводила Еву с ума.

Успокаивающие и снотворные порошки чуть притупляли боль.

Ева ходила на работу, выслушивала ворчание Гофмана, возвращалась домой. Дни, ночи, события – все проходило мимо ее сознания.

Она пришла в себя лишь от резкого холода. Оглянулась по сторонам, осознала, что стоит на пороге ателье, а крыльцо заметено снегом. И открытые летние туфли промокли, а платье продувает ледяной ветер, а жакета на ней и вовсе нет.

– Какое сегодня число? – поинтересовалась она у Генриха, потирая покрасневшие озябшие пальцы. – Я так замерзла!

– Тринадцатое октября. Рано в этом году зима пришла. – И начальник почему-то широко улыбнулся. – Но я думаю, ты сейчас перестанешь мерзнуть. Фюрер приглашает тебя в Хаус Вахенфельд [8] !

Неужели ей было холодно?

Каким невесомо жарким бывает счастье!

* * *

Песенка из «Карнавальной ночи» не отпускала.

– «Пять минут, пять минут…» – напевал под нос Юрий Иванович Костенко, меряя шагами гостиную, напоминавшую скорее библиотечный зал.

Комната казалась совсем небольшой, площадь ее уменьшали размещенные вдоль всех стен полки с книгами. Пол тоже был завален высокими стопками фолиантов. На фоне книжного беспредела пушистый салатовый ковер, массивный, обтянутый темно-зеленой кожей диван и удобные кресла как-то тушевались, утрачивали свой лоск. Компьютер, установленный в углу на небольшом столике, разглядеть и вовсе было практически невозможно.

Горы книг очень мешали перемещаться хозяину квартиры. Он то и дело натыкался на них, подхватывал норовившие упасть томики или приседал на корточки, чтобы собрать рассыпавшуюся-таки стопку.

– «Пять минут», – пропел Юрий Иванович и в сотый раз посмотрел на висевшие на стене круглые часы.

Их стрелки точно приклеились к циферблату. До прихода гостя оставалось еще больше часа.

За это время с ума можно сойти…

От волнения мысли Юрия Ивановича путались. С одной стороны, он был рад, что случайная догадка, вдруг возникшая при изучении материалов об истории Второй мировой войны, скорее всего оказалась верной. С другой – совершенно непонятно, как поступить с учетом недавно открывшихся обстоятельств. И третье, третье. Самое ужасное, невыносимое. Пенсия превращает жизнь в вакуум. Интеллектуальный и физический. До недавних пор он был заполнен своеобразным расследованием, проверкой, казалось бы, невероятного предположения. Поисками, перепиской. И вот теперь дело практически завершено. Все подтвердится – об этом говорит интуиция. Все подтвердится, но что потом? Вновь потекут однообразные пустые дни, и как в них жить? Опять двадцать пять, снова будет не о чем думать, некуда идти.

«Хоть ты помирай при выходе на пенсию, – мрачно подумал Юрий Иванович. – Как же мне хочется обратно в университет, читать лекции, проводить семинары! Да даже двоечников, которые по три раза зачет сдать не могут, – и тех мне, как выясняется, не хватает. В самом деле, было бы логично после выхода на пенсию перемещаться прямиком на кладбище. Невозможно смириться со старостью, невозможно! Сначала тебе перестают улыбаться хорошенькие женщины. Потом и сам уже не обращаешь внимания на симпатичных студенток. И вот, вручив дурацкую вазу и веник подвявших гвоздичек, тебя почетно выгоняют с работы. Но самое ужасное, что меняется только отражение в зеркале. Морщин больше, волос меньше – вот и все. А потребности думать, работать, жить полноценной жизнью – они остаются. Сын взрослый, я давно ему не нужен. После смерти жены другая женщина рядом – это нонсенс. И вот остаются только унылые бесцельные дни…»

Сердце почти всегда очень нервно реагировало на грустные мысли и волнение. В груди закололо, дыхание стало прерывистым. Юрий Иванович, стараясь упредить начинающийся приступ, осторожно сделал два глубоких свистящих вдоха. Но кислорода в воздухе катастрофически не хватало, боль продолжала тискать сердце. Осознав, что еще немного – и будет совсем плохо, он осмотрелся по сторонам. Таблетки, к счастью, обнаружились на диване.

Сейчас станет легче.

Сейчас. Вот.

Еще немного подождать, пока подействует лекарство…

На звук вытаскиваемой из флакона с таблетками пробки скотчтерьер Шварц отреагировал мгновенно. Примчался, цокая по паркету, из кухни, где нес почетную вахту у холодильника. Пару раз тявкнул для порядка: «Что это ты надумал, хозяин!» Потом запрыгнул на диван, перебрался на колени.

– Не бойся, Шварц, я пока не умру. – Юрий Иванович почесал черные торчащие ушки. – Знаешь, если бы не ты, я бы никогда не догадался… Ты понимаешь, что можешь войти в историю?

Пес залился звонким лаем, и Юрий Иванович обрадовался. Так собака реагировала на открывающуюся дверь коридорчика перед квартирами. Значит, совсем скоро раздастся мелодичный звонок. Скорее всего, это идет именно долгожданный гость, Ганс Вассерман.

– Шварц! В спальню!

«Хозяин, ты предатель!» – читалось в обиженных глазах. И все же скотчтерьер послушно спрыгнул с дивана.

Юрий Иванович закрыл за питомцем дверь и улыбнулся. Темперамент у собаки еще тот. Недавно Шварц вцепился в ногу соседке, которая зашла угостить куличом и крашеными яйцами. Но какая Пасха, когда чужой на территории…

Желанный звонок торопил поскорее щелкнуть замком. И все же Юрий Иванович глянул в глазок.

За дверью действительно стоял Вассерман. И выглядел он в точности как на присланных по электронной почте снимках: рыжеволосый, с неопределенного цвета большими круглыми глазами и полными щеками.

– Guten Tag! Ich freue mich Sie zu sehen. Kommen Sie bitte rein [9] !