Мухосранские хроники (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Филенко cтр.№ 55

– Не обманывать, а успокаивать. Чтобы не вызывать сомнений в генеральной линии. Что все будет хорошо, а завтра еще лучше.

– Так ведь не будет же!..

– А об этом мы подумаем завтра.

– Маргарет Митчелл, – сказала Настя.

– «Унесенные ветром», – кивнул Амстердамский. – И что?

– И то, – сказала Настя, шмыгая носиком. – «И постарайтесь сказать мне правду. Увидите, это сработает не хуже, чем ложь».

– Это откуда? – слегка потерялся Амстердамский.

– Оттуда же, – сказала Настя. – Ну зачем он врет? Если бы он говорил правду, это было бы хотя бы интересно…

– Постой-ка, – сказал Амстердамский. – Тебя что, тошнит от его брехни?

– Нет, – энергично помотала головой Настя. – Хотя и от этого тоже… – Она подумала. – Не знаю… наверное… от скуки. Я не хочу его слушать. Не хочу видеть его перекошенную от вранья… его лицо.

– А чего же ты хочешь, дитя? – шепотом вскричал Амстердамский.

– Музыку послушать хорошую, – виновато сказала Настя. – Книжку почитать умную. – Взгляд ее заметался, натыкаясь повсюду на серые безрадостные стены студийного коридора. – Книжку бы мне… книжечку…

Дверь студии с грохотом распахнулась, и оттуда вывалился джинсовый Парфентий Глазенюк. Лик его был ужасен, глаза закатились, а сам он держался за живот обеими руками.

– Клепать-колотить! – возопил Глазенюк. – Какой идиот устроил сортиры так далеко? Не добегу же!..

– Что, что такое?! – всполошился Амстердамский. – С тобой-то что, Паня?

– Живот скрутило, – кинул тот на бегу. – Думал, обосрусь прямо под софитами… и сейчас еще не уверен, что пронесет… в смысле, наоборот…

Амстердамский дико огляделся. Напротив него, зажавши ладошками рот и выпучив глазенки, маялась подающая надежды, то есть изначально тупая как пробка телевизионная девочка Настя Пичалько. В сортире исходил на дерьмо закаленный годами эфирного полоумия циник и туфтарь Глазенюк. А депутат и бизнесмен Гвоздев был брошен на употребление публики в безысходном одиночестве. Привычный мир осыпался и рушился в тартарары.

«Уволят, – подумал Амстердамский безрадостно. – К гадалке не ходи, выпилят из профессии. Я бы и сам так поступил».

В кармане брюк зажужжал телефон. Эразм Рахмильевич с трудом выудил трубку негнущимися пальцами и поднес к уху.

– Слушаю, Меркурий Савельевич, – сказал он, с громадным трудом сообщив голосу несовместный с ситуацией оптимизм.

– Уволю, – прозвучало в трубке мертво и беспросветно.

Амстердамский выждал с полминуты, ожидая развития темы, понял, что перспективы очерчены с бескомпромиссной однозначностью, и шагнул в приотверстые врата ада. То бишь в студию.

Всеми забытый бедолага Гвоздев обрадовался его явлению, как потерявшийся в тайге странник припадает к внезапно разметавшейся от горизонта шестиполосной автостраде. Он даже привстал с места, словно бы собираясь кинуться новому собеседнику на шею.

– Уважаемые зрители, – прекрасно поставленным баритоном возговорил Амстердамский, на лету восстанавливая утраченные с годами навыки диктора новостей. – Мы приносим извинения за преследующие нас технические проблемы. Вероятно, причиной всему стали магнитные бури либо пятна на солнце, а против природных катаклизмов защиты пока не придумано… Селифан Лукьянович, ведь вы, я полагаю, уже закончили изложение консолидированной позиции возглавляемого вами комитета по волнующей всех жителей нашего города проблеме, не так ли? – спросил он с интонациями, исключающими отрицательный ответ.

Гвоздев, который только начал, оказался неплохим эмпатом:

– Да, я думаю, позиция в целом донесена…

– Что ж, давайте подождем звонков в студию, – сказал Амстердамский, втайне надеясь, что на этом весь ужас и закончится, как всегда происходило с программой «Лицом к народу», да и со всеми передачами сходной общественно-политической направленности, то есть с нулевым рейтингом.

Но не тут-то было.

– Говорите, вы в эфире, – сказал он уныло.

– Меня зовут Нестор Наумович Указательный, я педиатр, – зазвучал напоенный ядом голос.

«Вот и лечил бы детишек, а не торчал подле ящика», – злобно подумал Амстердамский. Вслух же сказал, покосившись на мигом вспотевшего сверх всякой меры Гвоздева:

– Ваш вопрос, Нестор Наумович.

– Вопросов, собственно, два. Что случилось с предыдущими ведущими… ведущими предыдущими… гм… не связано ли это с эпидемией странной формы желудочного гриппа, которая наблюдается в городе в последние несколько дней? И хотелось бы все же знать точную дату открытия детской больницы, это меня заботит как специалиста и как родителя.

– К сожалению, я не располагаю информацией о каких-либо эпидемиях, – веско произнес Амстердамский. – Позвоните в горздрав… хотя вы как специалист, – здесь он не упустил добавить своим словам ответной иронии, – должны владеть темой лучше меня. Что же до ведущих… предыдущих… тошнота и диарея – от бобов и сельдерея.

«Господи, что я несу?!» В кармане вновь ожил телефон, но Амстердамскому вдруг сделалось совершенно наплевать на все, начиная реакцией руководства и заканчивая здравым смыслом. Он внезапно ощутил себя воздушным шариком, рвушимся с тонкого поводка в бездонные небеса, подальше от всей этой лживой дряни.

– На второй вопрос я предоставлю счастливую возможность дать ответ уважаемому гостю передачи, – сообщил он весело. – И мы все вправе рассчитывать на его полную откровенность, не так ли?

Гвоздев загнанно кивнул.

– Могу заверить избирателей… – начал он привычную песенку.

– Блуурп, – сказал Амстердамский и мгновенно позеленел.

«Вот оно…» – всплыла жуткая мысль в его мутном сознании.

Гвоздев страдальчески искосил рот и рванул на себе галстук.

– Избиратели! – вскричал он надрывно. – Люди добрые!.. Христом-богом… Да никогда мы эту больницу не построим! Никогда! Там уже перекрытия прохудились, все нормативные сроки вышли, сносить надо и возводить заново… святой крест… а денежки-то тю-тю… и в бюджете дыра, латать нечем… нас уже на порог в министерстве не пускают… а вы – больница… какая больница?! На зарплату докторам бы наскрести… Мандат? На хрен мне этот мандат, что я его, в гроб положу? Я строитель, да я бы эту больницу голыми руками… к майским праздникам… а я чем занят? Сижу тут, дурью маюсь среди этих засранцев…

Поддерживая друг друга, Амстердамский и Гвоздев выплыли в коридор и побрели куда глаза глядят.

– Я строитель, – всхлипывал Гвоздев. – Понимаешь? Мне лично Травкин на дни рождения звонил… на Героя Соцтруда представление было… а сейчас что?

– А сейчас – всё, – прозорливо заметил Амстердамский.

– Эразм Рахмильевич! – позвали его откуда-то из-за спины. – Хотите узнать текущий рейтинг?