Счастье и другие незначительные вещи абсолютной важности - читать онлайн книгу. Автор: Хаим Шапира cтр.№ 25

Но мы не станем рассматривать безумие, логику и абсурд по отдельности.

На грани

На мой взгляд, самое интересное происходит на границе, отделяющей логику от абсурда. К сожалению, я не могу с полной уверенностью сказать, где она проходит, поскольку никогда не приближался к ней на достаточно малое расстояние. Однажды меня пригласили выступить на семинаре «Границы человеческого познания», попросив изложить свой оригинальный взгляд на эту проблему. Я ответил, что даже в моменты тяжелейших приступов мании величия не воображаю, что побывал на неизведанной стороне этих границ. Более того, я не льщу себя иллюзией, что хорошо представляю себе и относительно изведанную сторону границ человеческого познания. От участия в семинаре я отказался.

Как распознать сумасшедшего? По двум признакам: что он говорит и что делает.

Я бы добавил, что слова иногда оказываются более действенными, чем поступки.

Льюис Кэрролл немало времени посвятил изучению языка: отдельных слов и целых выражений. Особенно его занимал вопрос: в каких случаях слова и выражения теряют разумный смысл и «сходят с ума».

Нечто совершенно обратное

Итак, приступим. Один из примеров выражения, страдающего легким видом психического расстройства, является словесная форма «нечто совершенно обратное». Кэрролл частенько им пользовался. Многие люди, употребляя его в повседневной жизни, не отдают себе отчета в том, что озвучивают бессмыслицу. Ну сами подумайте. Что, например, означает фраза: «Эта вещь есть нечто совершенно обратное письменному столу». Попытайтесь представить себе, что бы это могло быть. Готов поспорить, что в вашем воображении не возникло никакой картинки. Почему? Потому что это совершеннейшая бессмыслица. (Исключение составляют поклонники Льюиса Кэрролла, которые немедленно представят себе ворона.)

Всегда ли выражение «нечто совершенно обратное» является лишенным смысла? Ну конечно нет. Возьмем, к примеру, выражение «нечто совершенно обратное любви». Что это такое? Наверняка не ненависть. Любовь может превратиться в ненависть за доли секунды. Ошо даже придумал специальное слово, которое можно перевести как «любоненависть». Он его так и пишет, без всяких дефисов и пробелов, чтобы подчеркнуть неразрывную близость обоих чувств. Может быть, чувство обратное любви – это равнодушие? Вполне возможно.

Каждый может предложить свой ответ на этот вопрос. В любом случае, в отличие от вопроса про письменный стол, тут есть о чем подумать.

Ночная таблица умножения

Пять чемоданов, вне всякого сомнения, тяжелее, чем один. Но можно ли сказать, что пять ночей в пять раз теплее, чем одна ночь? Другими словами, в каких случаях таблица умножения становится бессмыслицей? В девятой главе «Алисы в Зазеркалье» Черная Королева объясняет Алисе, что зимой они «берут «сразу десять ночей – чтоб потеплее было».

Алиса робко удивляется: неужели десять ночей теплее, чем одна.

«В десять раз теплее, конечно!» – отвечает Черная Королева.

Но тогда, замечает умная Алиса, она должна быть и в десять раз холоднее.

«Совершенно верно! – вскричала Черная Королева. – В десять раз теплее и в десять раз холоднее! Точно так же, как я в десять раз тебя богаче и в десять раз умнее!»

(Мартин Гарднер совершенно справедливо замечает, что в этом отрывке легко упустить один очень важный момент. Черная Королева считает богатство и ум антонимами, как холодное и горячее! В современном капиталистическом обществе большинство людей уверены, что это синонимы, но тот, кто знаком с буддизмом, в вопросе богатства и ума наверняка согласится с точкой зрения Черной Королевы.)

Другого такого нет

Перейдем к следующему примеру. В главе «Лев и Единорог» к Королю прибывает Гонец. Бежал он очень быстро и запыхался. Не в состоянии вымолвить ни слова, Гонец только машет руками и строит Королю рожи.

«Ты меня пугаешь! – сказал Король. – Мне дурно… Дай мне запеканки!»

К восторгу Алисы, Гонец вытаскивает из сумки запеканку и подает ее Королю. Съев запеканку, Король требует еще, но у Гонца больше запеканок нет.

«– Больше не осталось – одни занозы, – ответил Гонец, заглянув в сумку.

– Давай занозы, – прошептал Король, закатывая глаза.

Занозы Королю явно помогли, и Алиса вздохнула с облегчением».

Тут Король делает интересное замечание:

«Когда тебе дурно, всегда ешь занозы, – сказал Король, усиленно работая челюстями. – Другого такого средства не сыщешь!»

Выражение «другого такого не сыщешь» в высшей степени любопытно. Не важно, о чем идет речь, выражение справедливо всегда! Например, об этой книге вполне можно сказать: «Другой такой не сыщешь», и в этом заявлении не будет ни заносчивости, ни гордыни. Потому что, даже если это самая плохая книга за всю историю человечества, все равно «другой такой не сыщешь». В стрессовых ситуациях вылейте себе на голову немного оливкового масла, напевая Девятую симфонию Бетховена и похлопывая правой рукой по левому колену. Другого такого средства не сыщешь.

Капля воды, стекающая по лепестку лотоса на заре. Другого такого зрелища не сыщешь. Ну, конечно, ТАКОГО не сыщешь! Ведь любое зрелище – единственное в своем роде.

Поскольку в мире нет совершенно одинаковых вещей и явлений, это утверждение всегда верно.

А вот утверждение «незаменимых людей не существует» является, на мой взгляд, вопиющей ложью. Думать так – совершенное безумие (обещаю больше не употреблять это слово до конца главы). Каждый человек незаменим. Когда он умирает, вместе с ним умирает целый мир: его первые объятия и последний поцелуй, первый снег, который он видел, и последние стихи, которые ему довелось прочитать. (У русского поэта Евгения Евтушенко есть стихотворение, прекрасно передающее эту мысль. Оно называется «Людей неинтересных в мире нет».)

Действительно, дальше Алиса замечает, что, когда дурно, лучше побрызгать водой, а Король ей отвечает:

«Но я ведь сказал: “Другого такого средства не сыщешь!” Другого, а не лучше!»

На это Алисе возразить нечего. Иначе говоря, Король понимает выражение буквально, вследствие чего в его устах оно звучит полной бессмыслицей. Когда мы прибегаем к этому выражению, наш собеседник обычно понимает, что мы имеем в виду, потому что ему известен контекст разговора. Вообще смысл очень многих слов зависит от контекста – и от интонации, с которой мы их произносим.

Неудивительно, что проблема значений и смыслов так занимала Витгенштейна, круг интересов которого был удивительно близок кругу интересов Льюиса Кэрролла. Оба полагали, что только общий контекст придает значение отдельным словам.