Рождение Контролера - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 33

Голос его чуть стал строже, я ответил дисциплинированно:

– Слушаю, Аркадий Валентинович.

– Вы новичок в наших делах, – произнес он, – о многом знаете по фильмам… в основном штатовским. Там подвиги преувеличены, как и самостоятельность. На самом деле все скучнее, бегать с пистолетом даже полевым агентам приходится редко. И, главное, подотчетность. Самостоятельность, знаете ли, это… наркотик. Опасный.

– Аркадий Валентинович, – сказал я самым искренним голосом, – от вас никаких тайн не будет. А вы уже сами смотрите, о чем доложить наверх, а что оставить. Конечно, чем меньше наверху будут знать, тем лучше. Даже президент страны может проговориться. Как, читал, проговорился однажды расхваставшийся Хрущев, из-за чего две ракетные базы пришлось переносить в другие места.

Ингрид сказала уязвленно:

– Нынешний не проговорится!

Мещерский заверил:

– Наверх будем сообщать разные мелочи, только для того, чтобы там знали – работаем, а не по Мальдивам на курортах отдыхаем. Но я должен знать все! Понимаете? Все. И для того, чтобы прикрыть, если просто понадобится.

– Спасибо, – сказал я. – Теперь хорошо бы в деле обеспечения безопасности человечества… да-да, мы работать уже начали!.. сеть видеокамер нужно не просто устанавливать, но и вводить в моду!

Даже Ингрид удивилась при слове «мода», а Мещерский взглянул с новым интересом.

– Это… в каком смысле?

– Самом прямом, – ответил я. – Добиться ассигнования на расширение сети видеокамер по всему городу, включая дома и квартиры. Протесты подавлять быстро и жестко! Любыми путями. Где силой, где дискредитацией, где шантажом. Но, конечно, лучше всего ввести видеокамеры в тренд.

– Это… как?

– Человек с видеокамерами в доме, – пояснил я, – должен быть объявлен модным, продвинутым, успешным и красивым. Писать о таких. Брать у них интервью. Публиковать в СМИ как примеры…

– Благополучных граждан?

Я покачал головой.

– Нет. Мы же, блин, духовная страна, никак не избавимся от этой дури… Напротив, они должны выглядеть как некие революционеры! Бунтари. Корсары, чтоб они передохли, как же достали…

Он сказал ошалело:

– Но как… можно подать… какие же это бунтари…

– А вот так, – отрезал я. – Простые тупые обыватели боятся, а самые продвинутые и следящие за модой – нет!.. Старичье всякое, вне зависимости от возраста, страшится продвинутых технологий, а они вот не боятся! И потому у них в каждой комнате видеокамеры. Даже на кухне, в спальне и туалете!.. Вот это вызов старомодному и косному обществу!.. Вот это писк!

– Гм, – сказал он все еще ошалело, – а это вообще-то… может и сработать…

– Запись ведется за счет бюджета, – добавил я, – но доступ к ним в режиме ридонли будет у каждого, так что в любой момент можно будет набрать свой пароль и пересмотреть записи хоть за прошлый год, хоть за все время с момента установки!.. Бесплатно.

Он посмотрел на меня внимательно.

– Как я понимаю, вы хотите эту моду распространить на весь мир?

– Естественно, – ответил я. – Сперва это будет мода, затем жесткая обязанность. Человек без камер в квартире сперва будет выглядеть просто подозрительным асоциальным элементом, а потом его можно смело за решетку за нарушение общественной безопасности и за угрозу теракта.

На обратном пути заметно повеселевшая Ингрид сама остановила машину возле кафе, заказала, не покидая сиденья, два больших бутерброда и по стаканчику кофе, раз уж ресторан пришлось покидать так срочно.

Как только ей подали в окно, мы некоторое время молча наслаждались покоем, пожирая бутерброды и прихлебывая из стаканчиков.

Ингрид наконец сказала тихонько:

– Вообще-то я побаивалась…

– Я тоже, – признался я. Она посмотрела в удивлении, я пояснил: – Бюрократия могла взять верх… Например, под предлогом, что нельзя оставлять силовые структуры без присмотра общественности, а то обнаглеем, такого натворим! И вообще устроим сталинизм и времена Ивана Грозного…

– Или Петра Первого.

Я покачал головой.

– Хоть Петр Первый и погубил народу в сто крат больше, чем Иван Грозный, при нем Россия вообще обезлюдела, но он западник!

– И что?

– Госдеп и пятая колонна, – объяснил я, – ему все прощают, и о его преступлениях и зверствах с подачи заокеанского обкома принято стыдливо помалкивать. Как вон Госдеп поднимает крик, что в России нарушаются права геев, а что их союзник Саудовская Аравии геев просто забивает насмерть камнями – об этом молчок.

Еще не прожевав, с набитым ртом пропыхтела:

– Думаешь… тот Гаврош… не предаст?

– Он не враг, – пояснил я, – он абсолютно точная статистическая величина, характеризующая человека наступающего времени.

Она поморщилась.

– А попроще?

– Если на пальцах, – сказал я, – то абсолютно аморальный… это приветствуется, заметила?.. безыдейный, безнравственный… в общем, свободная демократическая личность без всяких шаблонов, рамок, правил, устоев и установок. Такой одинаково примет сторону хорошего и плохого, не видя между ними разницы.

Он передернула плечами.

– Какая гадость!.. Надо придраться к чему-нибудь и пристрелить побыстрее.

– Зачем? – спросил я равнодушно. – Сейчас он наш.

Она поинтересовалась:

– А мы на чьей стороне?

Я покосился на ее серьезное лицо, в профиль она просто воплощение чистоты и строгости.

– Сама как думаешь?

– Раньше думала, – ответила она серьезно, – на стороне Добра. Но когда смотрю на тебя…

– У всех Добро разное, – напомнил я. – Законы шариата тебе как?.. А миллиард человек искренне уверены, что это самое правильное Добро… В общем, мы на стороне прогресса и цивилизации.

– А она на чьей?

Я сказал с досадой:

– Ну что ты как дитя в пеленках!.. Почитай Никонова о неуничтожимости цивилизаций. Это и есть главная цель. А Добро… когда-то добром был каннибализм, совсем недавно во имя добра и по суду, а не как-нибудь, ведьм жгли на кострах… В общем, добро это то, что говорю я. А то, что говорят другие придурки, говно всякое.

Она замолчала, обдумывая, я тоже молчал, вспомнил Гавроша и подумал, что вообще-то я тоже этичный хакер, хотя мне само слово не нравится, уже скоро исчезнет сама необходимость хакерства. Не нужно будет прятаться, чувствовать себя преступником, нарушающим не только законы, но и моральные запреты, и все люди на свете будут иметь одинаково свободный доступ ко всей информации, ранее засекреченной.