Гром над Араратом - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Григорьянц cтр.№ 46

– Лициний, парфяне владеют восемнадцатью царствами, а царская сокровищница Фраата поражает своими размерами.

– После Тиграна мы займемся Фраатом. Я хочу золотой трон Аршакидов!

При этих словах инкрустированные двери открылись, и появилась ослепительная Преция.

– На золотом троне должна сидеть богиня любви, не так ли, любимый?

Она, обворожительная и неотразимая, законодательница мод Рима, в хитоне из златотканой парчи, подошла к Лукуллу и нежно поцеловала его в щеку, а он взял ее ручки и поцеловал кончики пальцев. Клодий знал Прецию. А кто не знал самую известную римскую гетеру!

– Преция, мы с Клодием как раз это обсуждали, – заискивающе произнес Лукулл.

Проконсул провинции Азия Лициний Лукулл был женат на Клавдии Пульхре Приме, дочери патриция и консула Аппия Пульхра, но брак их не был счастливым. Его любовница Преция, воспользовавшись остановкой активных боевых действий, приехала к нему ненадолго в далекую Амасию.

– Женщина несет одновременно созидательную и разрушительную силу, – сказала Преция, глядя в глаза Клодия, но затем, повернув голову к Лукуллу, продолжила: – Укротить ее и сделать счастливой может лишь любящий мужчина.

– Конечно, дорогая. – У Лукулла возникло романтическое выражение лица.

Таким главнокомандующего Клодий никогда не видел. Кто кого укрощает? Эта Преция укротила сурового Лукулла, как Родогуна хищную Мантикору. Клодий видел ее насквозь, вероломную и непостоянную! Преция была образованной и незамужней, вела свободный образ жизни, играла значительную роль в общественной жизни Рима, всегда изысканно одевалась, отличалась тонким вкусом, знала музыку, философию, литературу. В своем доме она устраивала встречи многим выдающимся политическим деятелям, поэтам и скульпторам. Содержал ее богатый государственный чиновник Гай Цетег, имевший огромное влияние в Риме.

– Я читала стихи Катулла и все время думала о тебе. – Она нежно смотрела на своего возлюбленного.

Было время, когда Лукулл не мог себя никак проявить, но жаждал стать великим, получить консулат и Малую Азию, а также ему очень нужен был Митридат. Освободилось место наместника Киликии, и, чтобы получить хотя бы это назначение, надо было заручиться поддержкой Цетега. Подобраться к Цетегу помогла женщина. В Риме жила известная своей красотой и большими амбициями гетера Преция, у которой Цетег был под каблуком, и ничего не делалось в республике без участия неотразимой Преции. Однажды ей захотелось стать покровительницей Лукулла. Их отношения выросли до любовной страсти, в результате чего Цетег стал везде нахваливать Лукулла и сосватал ему Киликию, а потом и Малую Азию, и Митридатову войну.

– Стихи Катулла породили во мне душевную боль и неудовлетворенность, потому что мой любимый совсем про меня забыл, – прощебетала Преция.

– Дорогая, я не забыл, я все время думаю о тебе. Ты превращаешь мою жизнь в удовольствие и праздник. Вот Клодий вернулся из важной поездки, и мы обсуждаем ее итоги.

– Надеюсь, миссия Клодия была успешной? – Она игриво посмотрела на легата.

Клодий, улыбнувшись, ответил:

– Я проехал по многим царствам Востока, чтобы внести свой вклад в дело покорения народов.

– Я тоже проделала дальний путь, чтобы показать Лицинию мою страстную любовь к нему, я достойна вознаграждения, не так ли?

– Конечно, дорогая Преция, ты достойна восхитительной драгоценности в знак моей любви и благодарности к тебе.

– О, что это? – Преция указывала на страусовое яйцо с золотым треножником, стоявшее на столе.

– Это страусовое яйцо, его привез Клодий из своей поездки в Парфию, – ответил Лукулл.

– Я достаточно начитана, и яйца отличать умею, – сказала Преция, – но почему оно такое большое?

– Понимаешь, дорогая, это подарок царя Фраата, он хотел этим донести какой-то скрытый смысл, который я не могу понять.

– Любой подарок – это жест любви, ненависти или угрозы. Так что же таит в себе это огромное яйцо? – не унималась Преция, обходя стол вокруг.

– Видишь ли, – Лукулл, как знаток литературы, решил предположить, – в мифах яйцо выражает идею постоянного возрождения, оно символизирует единство жизни и смерти: конец одного – это всегда начало чего-то другого.

– Возможно, оно выражает обновление и возрождение наших добрых отношений с Парфией? – высказал свое мнение Клодий.

– Да, возможно! – Преция искала смысл. – Но только если яйцо обычное, а это – гигантское!

– Думаю, – произнес Лукулл, – здесь идет речь о порождении новой жизни, о жизненной энергии, о богатстве, здоровье и что-нибудь в этом роде.

– Милый, мне кажется оно предвещает несчастье и таит в себе опасность.

– Что ты, дорогая, яйцо – добрый знак!

– А что, если это драконье яйцо? – Преция обвела взглядом мужчин. – Я читала, что драконы откладывают огромные яйца.

– Драконье? – Лукулл был обескуражен. Он отодвинулся от яйца и, посмотрев на Клодия, произнес: – Откуда у Фраата драконьи яйца?

Клодий, прекрасно разбиравшийся в дипломатических уловках, встал и с осторожностью взял яйцо, внимательно рассматривая его. Неожиданно в голову пришла мысль. Положив яйцо на место, он сказал:

– Думаю, Фраат нам намекает на скрытую тайну Востока, покорить который так же невозможно, как и раздавить это яйцо. Но если яйцо будет разбито…

– …вылупятся детеныши драконов! – с непосредственностью ребенка воскликнула Преция.

Лукулл с умилением посмотрел на свою возлюбленную и провозгласил:

– Какое редкое сочетание прозорливости, образованности и красоты!

– В общем, – подвел итог Клодий, – разбить яйцо – к несчастью и несбывшимся надеждам.

– Ну, это мы еще посмотрим! – крикнул Лукулл. – Надежда обманчива. Мы, римляне, не тешим себя надеждами, это удел неудачников, таких как защитники Синопы. Рано или поздно город падет и богатства Митридата перейдут в руки достойных!

– Богатства? – Глаза Преции заблестели.

– Да, дорогая. Ты бесподобна! – заулыбался растроганный Лукулл. – В осажденном городе все богатства царя Митридата. Когда мы захватим город, ты получишь подарок, достойный тебя.

– Но почему же ты здесь, а не захватываешь город? – Преция высоко подняла брови. – Я хочу немедленно увидеть эти богатства! А это яйцо я забираю себе.

Лукулл на мгновение потерял дар речи, но потом встал со стула и, прохаживаясь по залу, произнес:

– Синопа является родиной и резиденцией Митридата, падение его столицы подорвет дух неуловимого царя, и схватить его будет легче. Что ж, оно того стоит, чтобы я лично руководил осадой города.

Посмотрев с нежностью на Прецию, он произнес:

– Чего хочет женщина, того хотят боги! Мы едем в Синопу. Клодий, направь пять центурий из твоего легиона в подкрепление отряду Сорнатия! И никакого снисхождения защитникам города!