Случайный билет в детство - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Стрелков cтр.№ 9

Поворачиваем террориста боком, так чтоб бутылки оказались над краем тележки. Сапер сходил к бочке, зачерпнул воды и подставил ведро под край, затем приподнял одну из полторашек и сделал маленький надрез. Тихо пшикнуло. На миг замерли.

– Пока живы, – бормочу я, глядя, как сапер осторожно начинает расширять разрез.

– Густая, зараза. Не вытекает… о, пошла.

Я, вытянув шею, смотрел, как желтовато-красная масса огромной каплей вытянулась и медленно потекла в ведро.

– На вид действительно похоже на сироп или мед.

Сапер кончиком ножа поддевает немного состава и нюхает.

– Пахнет ванилью и чем-то кислым. Скорей всего ароматизатор и добавлен для досмотра. Чтоб понюхали и убедились, что сироп.

– А ты языком попробуй, – шутливо советую я, – может, на вкус тоже, на мед похоже.

– Этим пусть другие занимаются, – бормочет он и делает надрез на следующей бутылке.

– А в воде она растворяется?

– Должна, – пыхтит сапер, направляя тягучую струю в ведро, – если спецдобавок нет. Потом подъедут и уберут эту гадость.

Потекла жидкость из последней бутылки. Сапер слабо улыбнулся:

– Ну вот, нет никаких датчиков.

– А я говорил.

– Да, но в этом деле лучше семь раз перебдеть.

Мы вместе смотрим под кару, где в ведре, вытеснив воду, образовался темный кисель.

– Так, я счас ведерко в сторону отнесу, а потом займёмся вторым зарядом.

Поспешаев не поленился отнести ведро на сотню метров в сторону леса. Вернулся ко мне.

– Ты только рук пока из-под ленты не вынимай, – предупреждает меня он, – мало ли что. У нас ещё один заряд. Вдруг они на самом деле имеют связь.

Пожимаю плечами.

– Да ничего, мы ещё посидим. Правда, дружище? – И толкаю труп в плечо. – Вот видишь, молчание – знак согласия.

– Ладно, – хмыкает сапер, – я туда.

И, направляясь ко второй тележке, на ходу докладывает:

– «Штаб», я «Спец-два», из первого заряда состав слит.

Рация отзывается нейтрально:

– Принято.

Принимаю удобное положение, чтоб видеть, что творится на второй тележке, и отмахиваюсь от кровососов, которые к вечеру обнаглели окончательно. Как всё закончится, первым делом положу в разгрузку репеллент, лишним не будет.

Истомин со вторым бойцом с самого начала отошли на двести метров и ждут, лежа на газоне рядом с бетонкой. Со вторым зарядом тоже все идет нормально. Вижу, что оба сапера выпрямляются и вытирают пот. Затем Орлович относит ведро подальше, а Поспешаев направляется ко мне.

– Все. Можно убирать руки с детонатора.

Начинаю шевелить пальцами, потихоньку вытаскивая их из-под ленты. Ух, вытащил и затряс рукой, только сейчас стало понятно – как она затекла. А у террориста ничего и не сдвинулось. Его мертвые пальцы продолжали удерживать кнопку.

– Пошли, мы своё дело сделали.

От той тележки быстро идут сапер и гражданский.

Делаем шаг, и вдруг аппарат в руках мертвого террориста прерывисто запищал.

– Бежим! – орет сапер.

Уже на бегу спрашиваю:

– Чего бежать-то? Вроде слили всё.

– Не всё. На стенках осталось достаточно для хорошего бабаха.

От второй тележки тоже резво бежали двое. Что-то лицо мне этого гражданского знакомо.

Да-да-дах!

Двойной взрыв хорошо приложил по ушам и солидно подтолкнул в спину. Справа от меня рухнул гражданский, слева сапер. Слышу его голос:

– Наверное, пальцы с кнопки сползли.

Приподнимаюсь и смотрю назад. Транспортную кару перевернуло и отбросило метров на десять. Но ведра с акватолом, стоящие вдалеке, целы.

– Вот так сироп! – Это приседает рядом Истомин. – Я с этих пор и к мёду буду осторожно относиться. Вдруг бабахнет?

Осталось одно – доложить, а то со всех сторон к нам летят машины, сверкая синими маяками. И Белкин там наверняка с ума сходит. Докладываю «Штабу»:

– «Штаб», у зарядов самоподрыв. Жертв нет. Все целы.

Затем снимаю каску и подставляю под ветерок лицо. Благодать!

– Сергей? Вязов, это ты?

Поворачиваюсь и пристально смотрю на того гражданского.

Вот это да! День неожиданных встреч. А я думаю, что это лицо такое знакомое? Это же мой учитель по математике и физике Василий Владимирович Коротов. Постаревший, лет за шестьдесят наверное, но такой же поджарый, как я его всегда помнил.

– Здравствуйте, Василий Владимирович.

Нас прорывает, и начинаем сыпать друг другу вопросы, вспоминая прошлое. Рядом тормозят машины, окружают люди. Коротова уводят к машине скорой помощи. Он хоть и крепкий старик, но годы берут своё. А после того что случилось, возможны нервные срывы. Нам-то проще, заточены мы под такие ситуации, хотя стресс постоянно снимаем – в баре «Погребок», что находится недалеко от управления.

Рядом возникает Белкин, сияя как новый червонец.

– Живы! Мать-перемать! – Он сминает нас в объятиях. – И руки-ноги целы!

– Выпить бы, Николаич, – улыбается Валера, – за удачное завершение.

– И за «мон колонель», – добавляю я.

– Выпьем, непременно выпьем, – спокойно говорит наш пока ещё подполковник. Но мы знаем, что своё слово «Большой аврал» всегда держит.

От мерного гула двигателей самолета клонило в сон. Лететь предстояло около четырёх часов, я откинулся в удобном кресле, но уснуть никак не удавалось. Первые полчаса полета внимательно поглядывал на пассажиров. В каждом подозревал затаившегося террориста и напрягался при виде бутылок с напитками. Пассажиры же косились на меня, почувствовав пристальный взгляд.

Стюардесса, катившая тележку с напитками и прочими вкусняшками, остановилась рядом.

– Это вам, – и протянула пузатый бокал с янтарной жидкостью. Заказов я не делал, но мягкий букет ароматов задразнил свежестью лета. От коньяка не откажусь, но все-таки интересно – от кого?

– Это вам от Александра Сергеевича, – пояснила стюардесса.

«Пушкина?» – пронеслось в голове, но тут же вспомнил – это Александр Сергеевич Астанычев, пилот первого класса. Я сидел в первом салоне и видел проход экипажа. Один из пилотов посмотрел в салон, и мы узнали друг друга сразу. Надо же, лечу рейсом, а экипаж тот, что был на захваченном борту. Интересные совпадения! Хотя бортпроводницы другие.

– Спасибо.

– Это вам спасибо, – улыбнулась она, – если бы не вы…

– Работа у нас такая, – прервал я, поглядывая по сторонам. На наш разговор уже обратило внимание полсалона.