Комната с белыми стенами - читать онлайн книгу. Автор: Софи Ханна cтр.№ 86

– Четвертый.

– Шаг четвертый: уехать в Женеву. Провести вместе с Фионой презентацию. Получить контракт. Шаг пятый: вернуться в Лондон. На этот раз в другой отель. Позвонить домой, сказать, что тебе уже лучше. Вместо односложных ответов, прояви в разговоре инициативу. Спроси у Ангуса про Марселлу. Скажи, как сильно ты по ней соскучилась. Что не можешь дождаться, когда увидишь ее снова. Тем более что так оно и есть. Будь у тебя такая возможность, ты тотчас прилетела бы к ней. Но нет, все должно происходить постепенно. Иначе все заподозрят неладное: с чего это вдруг ты снова сделалась нормальной? Нормальной, такой, какой была всегда. Хотя, если задуматься… – Она печально улыбается.

Шаг шестой: выждать еще пару деньков – якобы до полного выздоровления – и вернуться домой. Скажи, что не хочешь говорить о том, почему ты ушла из дома и где была все это время. Мол, тебе хочется одного: снова быть со своей семьей и чтобы все было как прежде. Шаг седьмой: когда свекровь набросится на тебя с гневными речами, требуя «нормальных объяснений», вылези из окна спальни и закури, прекрасно зная, что тебе больше ничего не страшно. Ты доказала себе, что ты свободна, и отныне намерена делать все, что тебе хочется.

Рей смотрит на меня.

– Слишком эгоистично? Но я была эгоисткой, когда родилась Марселла. Не знаю, может, виноваты гормоны, но внезапно я зациклилась на самой себе, чего раньше со мной отродясь не было. Это было похоже… на чрезвычайную ситуацию. Как будто мне нужно было поступить по-своему, позаботиться в первую очередь о себе самой. В противном случае я просто потеряла бы себя.

– Если вам действительно было необходимо поехать в Швейцарию, Ангус наверняка не стал бы возражать, – говорю я.

– Шаг восьмой: после того, как полицейский втащит тебя в открытое окно, уверенный в том, что спас тебе жизнь, и как только психотерапевт скажет твоей матери и свекрови, чтобы ради твоего душевного равновесия они оставили тебя в покое, твое состояние начнет стремительно улучшаться. Еще пара дней, и ты снова счастлива, энергия бьет из тебя ключом. Кризис преодолен. Ты успокоилась, послеродовые страхи отступили, и теперь впереди у тебя замечательное время – вместе с мужем и красивой, чудесной дочкой. Муж в восторге. Он так переживал за тебя. Думал, что потерял тебя навсегда. И вот теперь ты снова с ним. Воздушные шары и шампанское в студию, – говорит Рей; правда, вид у нее далеко не веселый.

– Не проще ли было сказать правду и гордо выслушать все нападки?

Рей качает головой.

– Вы так считаете? Нет, не проще. Проще было сделать так, как сделала я, намного проще. Хотя бы потому, что я смогла это сделать, так как была не в состоянии заставить себя сказать правду… – сказав это, Рей задумчиво прикусывает губу. – Поступив так, как поступила, я избежала ответственности. Зомби, которая не ведает, что творит, становится объектом всеобщей жалости, в то время как успешная деловая женщина, которая ради расширения бизнеса бросает новорожденного ребенка, – объектом всеобщего презрения. Ангус это понимает. Смешно. Тогда бы он меня не понял. Но сейчас понимает.

– Он в курсе?

Рей кивает. Любопытно. Он не знает, что она сейчас в Марчингтон-хаус, ему до сих пор неизвестно о ее беременности, однако она рассказала ему про свой план из восьми шагов, чтобы он сошел с ума от тревоги. Что у них за отношения?

– Я скучаю по Фионе, – тихо говорит Рей. – Она по-прежнему управляет нашей фирмой. Правда, теперь у нее другой деловой партнер. До суда я писала ей и умоляла ничего никому не рассказывать про Швейцарию. И она никому ничего не сказала. Тем не менее она, как и все, сочла меня виновной в смерти моих детей.

– А когда вы рассказали Ангусу про Швейцарию? – спрашиваю я.

– Помните отель, о котором я вам рассказывала? Тот, в котором я жила, когда вышла из тюрьмы?

– Это тот, где в каждом номере картинки с погребальными урнами?

– Когда я больше не могла там оставаться, я поехала к Ангусу, в наш дом в Ноттинг-Хилл. Там мы с ним долго обо всем говорили. Жаль, что Ангуса с нами нет, когда я вам это рассказываю, – говорит она. – Было бы лучше, если б мы рассказали все это вместе. Ведь именно тогда все, что наболело, вышло наружу, и отношения между нами начали бы, наконец, улучшаться.

Я стараюсь изобразить радость по этому поводу.

– Не сердитесь на него, Флисс, за то, что Ангус попортил вам нервы. Он всячески оберегает меня и потому частенько не замечает, как обижает других. – По тому, как произнесены эти слова, можно подумать, что она ведет себя так осознанно, а не в силу недостатков характера. – Думаю, что и я тоже. Но ведь мы все поступаем так, не правда ли? Я солгала моим адвокатам, солгала Лори Натрассу, солгала в суде – разве это честно?

– Но почему? Почему вы рассказали две абсолютно разные истории про те девять дней, когда вас не было дома? Почему вы не сказали правду про то, сколько времени вам понадобилось, чтобы впустить патронажную сестру? Или кому вы позвонили в первую очередь – Ангусу или в «Скорую»?

У меня гудит телефон. Пришло сообщение. Я хватаю сумку в надежде на то, что это не Лори. Проигнорировав за последние два дня двадцать моих звонков, он вряд ли решил сделать двадцать один моим счастливым числом. Господи, лишь бы только не он.

– Я солгала в суде потому… – начинает Рей.

– Мне нужно уйти, – говорю я, глядя на мой мобильник. На его крошечном экране все доказательства, какие мне нужны. Я понятия не имею, что мне с этим делать. Одним нажатием кнопки я могу все стереть, но лишь из памяти телефона, а не из моей собственной.

– Похоже, что-то важное? – спрашивает Рей.

– Лори Натрасс, – произношу я равнодушным тоном, каким обычно произносят любое старое имя.

Понедельник, 12 октября 2009 года

У них был психолог. А также семь детективов из 17-й следственной бригады Лондона, и, похоже, никто из них не был в восторге от того, что их перебросили в Спиллинг. В их присутствии Саймон чувствовал себя не в своей тарелке – до этого ему доводилось иметь дело лишь с детективами из городского управления полиции. И хотя было это год назад, неприятный осадок остался и по сей день.

Психолог – Тина Рамсден, бакалавр, магистр и доктор естественных наук плюс еще куча разных букв, едва ли не весь алфавит ^[15], – была невысокой, мускулистой и загорелой блондинкой с волосами до плеч. Саймону она напомнила профессиональную теннисистку. Психолог была вся какая-то нервная, а ее улыбка – почти виноватая. Неужели сейчас она скажет, что понятия не имеет, чьих это рук дело? В отличие от нее Саймон имел кое-какие соображения на этот счет.

– Я всегда предваряю профиль преступника предупреждением, что легких ответов не будет, – начала Рамсден. – В данном случае я должна особо подчеркнуть это… – Она повернулась к Прусту. Тот, как неприкаянный, стоял, прислонившись спиной к закрытой двери битком набитой комнаты, и производил впечатление одного из персонажей сказки про трех медведей. Кто занял мое место? – Хочу заранее извиниться за то, что я не уверена, какую помощь смогу вам оказать в поимке преступника. Я бы не хотела ограничивать себя какой-то конкретной возрастной группой, цветом кожи, семейным положением, уровнем образования, профессией…